Читать интересную книгу Дурная компания - Александр Торин

— Ну, что там еще? — Ефим неохотно зашел в комнату. Вид колбочек и кипятильника подействовал на него, как красная тряпка на быка. — Мудак! — заорал он. — Совсем охренел, баночек понаставил! Ты что анализ мочи собираешь?

— Ефим, — ….

— Не подходи ко мне, я от одного твоего вида зверею! — президент компании в ярости заскрежетал зубами и выскочил в коридор.

— Зачем вы его позвали? — Олег укоризненно покачал головой.

— Забылся, — академик как подкошенный опустился на стул. — Увидел результаты и обрадовался как ребенок. Никак не могу привыкнуть, все кажется, что передо мной нормальный человек.

— А вы знаете, что меня Леонид с Борисом на совещание вызывают у Ефима. Будут обсуждать, почему до сих пор отверстия не проделаны.

— Да, попали мы с вами в переплет…

— Олег! — раздался с потолка раздраженный голос Леонида, — срочно к Ефиму на совещание.

— Ну вот… — Олег побледнел. — Теперь они за меня возьмутся.

— Я пойду с вами! — академик решительно встал и поправил рубашку. — Я за вас отвечаю.

— Ни в коем случае, вы с ума сошли! Я вам все расскажу. — Олег с обреченным видом вышел из комнаты.

В кабинете Ефима сидел сам президент, довольно мрачный, как главнокомандующий перед сражением. Рядом с деловым выражением лица уселись Леонид, с неприступным видом делающий какие-то пометки в тетради, и Борис, зловеще нахмуривший брови. Последний напоминал стервятника, дожидающегося своей очереди около растерзанного трупа антилопы, над которым, урча и терзая его, склонились львы.

— Садись! — Ефим кивнул головой. — Поговорить надо. Почему академик херню порет, а ты его не останавливаешь?

— Ефим, — начал Олег, — Я…

— Не перебивай меня! — взревел Ефим. Он вскочил со стула, и глаза его вылезли из орбит. — Тебя пригрели, сюда вызвали, а ты в политику играешь? Почему ты не приходил, не жаловался на то, что проект стоит? Да ты обязан был! Ты его должен был остановить! Это тебе не Россия, где были начальники и подчиненные.

— Ефим, мы же днем и ночью работали, и результаты…

— Ни хера не нужны мне ваши результаты! Ты должен был академику по морде дать, ни одной подставки до сих не выпущено! Как ты смел, как змея, затаился и молчал?

— Мы же все измеря…

— Листен, Листен, Листен… Ты понимаешь, о чем я говорю? И сейчас, ты же сидишь с ним в одной комнате, этот мудак в банки кипятильник сунул, он же ненормальный! Совсем с ума сошел. Ты должен был явиться ко мне и сказать: Ефим, академика надо отправить в сумасшедший дом! И мы бы приняли меры. А ты сидел как идиот…

— Но это же экспериментальная установка…

— Леонид с Борисом у тебя спрашивали, как проект движется, по-дружески интересовались, а ты, засранец, академика выгораживал! Ты что о себе думаешь? Все, хватит! У тебя последний шанс не потерять работу. Я тебя отдаю Борису, и достаточно мне будет от него услышать хоть одно недовольное слово в твой адрес — поедешь в Россию.

Леонид поджал губы, Борис жестоким, торжествующим взглядом посмотрел на Олега.

Олег с опущенными плечами шел на свое место. «Конец, — думал он. — Вот и все…»

— Олег, ну что? — Академик бросился к нему. — Плохи дела?

— Меня Ефим только что отдал Борису, так что дни мои здесь сочтены…

— Да что вы! Да, пока не забыл, вам несколько раз жена звонила, просила срочно перезвонить домой.

— Господи, не дай Бог что-нибудь случилось! — Олег кинулся к телефону. — Алло, это я. Что случилось? Да… Что? Не может быть! Что там написано, ты не ошиблась? Прочти еще раз. — Он откинулся на спинку стула и истерически засмеялся.

— Что, что случилось? Все в порядке? — лоб академика покрылся мелкими капельками пота.

— Да, — Олег посмотрел на него безумным, мутным взглядом. — Нам письмо пришло. Мы только что выиграли по лотерее вид на жительство в Америке…

— Это что еще за лотерея? — удивился академик.

— Они проводят примерно раз в год лотерею и выигравшим предоставляют статус постоянного жителя… Теперь с этой бумажкой я смогу искать себе работу!

— Потрясающе… И как вовремя! Я за вас рад. — Академик нахмурился.

— Хотя без вас мне здесь будет совсем грустно. Надо же, паршивый клочок бумаги может перевернуть жизнь с ног на голову… — Неожиданно лицо академика приобрело ироничное выражение. — Вы только не обижайтесь, мне вдруг ассоциация в голову пришла… Знаете, как в немом кино, играет тапер на рояле, на рельсах лежит связанная жертва с кляпом во рту, а на нее несется огромный, дымящийся паровоз с чугунными колесами…

— И что же дальше? — Олег никак не мог придти в себя, смотря на академика отрешенным взглядом.

— Появляется почтальон в фуражке с кожаной сумкой и кладет на рельсы письмо…

Глава 27. Сигнализация.

— Олег этот, — Ефим подозрительно смотрел мне в глаза. Лицо его было красным, глаза возбужденно сверкали. — Это ведь ты его сюда вызвал? Подлец, очень гадкий, скрытный и нехороший человек.

— Почему, Ефим? — Я с испугом прислушивался к словам, произносимым президентом, но практически не замечал их. Ничего более меня не интересовало, и все происходящее казалось совершенно нереальным, будто происходящим не со мной и в каком-то странном сне. Я думал о ней, и перед глазами стояли каналы Венеции, в которых садилось солнце. Официанты ловко зажигали свечки на столах, покрытых белоснежными скатертями. Пахло свежевыпеченным хлебом и странное чувство раздвоенности не покидало меня.

— Да ты сам посмотри, — Ефим начал загибать пальцы. — Я его отдал академику, он подленько так начал ему льстить, подыгрывать. Ему надо было скандалить, за проект болеть! Надо было пойти к Борису, к Лене, прямо сказать: академик — мудак, ни хера не соображает, дело стоит, дырки не просверлены! — Ефим торжествующе посмотрел на меня. — А он? Чем он занимался? С этим сумасшедшим жлобом водку пил, академику жопу лизал. Развел политику, группировки какие-то. Кошмар, Бориса даже в комнату не пускали! Это у вас в России было принято начальства бояться, свои партии создавать.

— Ефим, ну что вы, он же помогал все установки автоматизировать, день и ночь работал.

— Листен, Листен, Листен! — Ефим недовольно скривился. — Он твоему любимому академику только вред нанес. Врезал бы ему вовремя, у того глядишь и мозги бы на место встали. А он со всем соглашался. А сейчас? Предать его решил, ноги уносит, подлец!

— Ефим, — я перестал понимать, что происходит, перенесясь из вечернего города, испещренного каналами и мостами на плоский американский континент. — Но вы же его сами перевели к Борису.

— Ну и что? Перевел, да, а он сидел тихо, как мышка, ничего никому не рассказывал, а теперь решил ноги уносить! Готовился, вид на жительство получить пытался, анкетки на розыгрыш посылал! — Ефим передернулся. — И тут, только я его придавить хотел, как он взял и уполз! Ловкий, подлец, как рыба с крючка сорвалась! Вильнул хвостом и удрал, черт его возьми! — Президент начал разочарованно покачивать головой как рыболов, упустивший желанную, жирную добычу, уходящую в морские глубины.

— Он случайно грин-кард выиграл, Ефим, это же лотерея.

— Ничего случайно не бывает! — Ефим взревел. — Он как змея сидел тихонько, почву готовил! А на вид такой интеллигентный! Удрал, как крыса с тонущего корабля, на любимого академика ему насрать! И каков подлец, ты знаешь, это его лучше всего характеризует, — Ефим презрительно посмотрел на меня. — Взял, спиздил объектив, выдрал его прямо из установки и домой унес!

— Какой объектив? — Я ничего не понимал, потому что солнце уже опустилось над Дворцом дожей. Голуби слетались к фонтану, туристы, освещая площадь вспышками фотоаппаратов, пытались запечатлеть ускользающую в будущее историю, и на высокой башне на площади Святого Марка били часы.

— Я тебе расскажу какой! — Ефим покраснел, и руки его затряслись от негодования. — Из установки, которую они с этим жлобом, с Гришей собирали. И ведь, подлец, у меня разрешения спросил, говорит — Ефим, можно объектив домой забрать, он от моего фотоаппарата. Что я ему мог ответить? Хрен с ним, мы Минолту купим, подумаешь сотня долларов… Но мне принцип важен, как он мог его из установки вынуть!

— Ефим, но ведь это же его объектив! — Я вдруг вспомнил, как пылающий энергией Гриша требовал срочно вставить в установку объектив, и Олег разобрал свой старенький, привезенный из Москвы фотоаппарат «Зенит».

— Листен, Листен, ты что думаешь? — президент зло сверкнул глазами, и я решил больше не затрагивать эту болезненную тему. — Да этот объектив мне на хер не нужен! И установка эта никому не нужна! Дело в принципе! Ты пришел на работу, ты работаешь, сделал установку. И вот решил сбежать, как ты можешь систему разорять? Он, мерзавец, схватил, выкрутил его оттуда со скрипом, скрежетом, положил в свою поганую сумочку и унес ноги! Это, ну с чем тебе можно такое сравнить? — Ефим задумался, неожиданно лицо его приобрело вдохновленное выражение, и он начал излагать: — Ты представь, ты спаял плату, поставил в нее транзистор, а уходя, пришел, мол, идите вы все к черту, схватил его и вырвал с мясом, так что в плате остались дырки и куски проводов! — Ефим задрожал от гнева и возмущения. — С мясом, как живую плоть! Разбирайтесь, мол, сами, а мне на вас на всех насрать. Нет, он подлый, непорядочный человек. А академика я выгоню!