Читать интересную книгу Все на продажу - Кэндес Бушнелл

Джейни решила, что под ленчем Рашид имеет в виду секс, но, ступив на яхту, убедилась, что это именно ленч. На корме был накрыт большой стол: скатерть, салфетки, хрусталь, серебро. Молоденькая блондинка в белых перчатках раскладывала по тарелкам икру из серебряного блюда, смазливый блондин в белой рубашке и шортах разливал розовое шампанское и смешивал коктейли. Гостей оказалось несколько, одни стояли, другие сидели на скамеечках. Обстановка была безупречной, даже слишком элегантной, создавалось впечатление, что эти взрослые люди — на самом деле дети, важно изображающие взрослых. Выделялся только Рашид. Увидев Джейни, он поспешил ей навстречу и учтиво пожал руку.

— Мисс Уилкокс! — Он поклонился. — Очень рад, что вы пришли.

— Большое спасибо за приглашение, — сказала она, глядя через плечо Рашида на толстяка средних лет, проследовавшего за хозяином яхты к ней. У него была жирная обгоревшая шея, одет он был в клетчатую рубашку с короткими рукавами. Мужчина не сводил с Джейни голодного взгляда. Рашид с чуть заметной улыб кой представил толстяка:

— Мистер Даугри. Кажется, он ваш земляк.

— Пол Даугри. — Толстяк протянул мясистую ладонь. У него были водянистые голубые глаза и седеющие светлые волосы, зачесанные наверх от самых ушей. Собственных физических недостатков он, судя по всему, не замечал, более того, считал себя неотразимым. — Значит, вы американка, — сказал он и, не дожидаясь ответа, продолжил:

— Всегда рад встречам с земляками. Во Франции слишком много этих чертовых французов!

Пока он хохотал над собственной шуткой, Рашиду что-то говорил на ухо высокий ослепительно красивый молодой человек с выгоревшей от солнца шевелюрой. Рашид покивал.

— Прошу меня извинить, — сказал он. — Предоставлю вам, американцам, возможность вспомнить Средний Запад: насколько я понимаю, это завораживающее место. — И он спустился в трюм.

— Так вы со Среднего Запада? — спросил Пол.

— Нет, из Массачусетса, — соврала Джейни.

— А я из Индианаполиса. Моя невеста настояла на путешествии во Францию. Она утверждала, что так все делают. — И он указал подбородком на женщину в возрасте около сорока лет, явную поклонницу аэробики, чопорно сидевшую в обществе молодой брюнетки и Джастина Маринелли — его Джейни встретила тогда, в первый раз, в апартаментах Рашида. — Пол засмеялся. — Ну, я и решил убить одним выстрелом двух зайцев: у нее светская жизнь, у меня дела с мистером…

Джейни кивала, мечтая от него сбежать. Она провела в Европе полгода и уже успела измениться: теперь она понимала, почему европейцы считают американцев шумными грубиянами. Она сделала шаг в сторону, но Пол не собирался ее отпускать.

— Чем вы здесь занимаетесь? — спросил он с усмешкой, показывая крупные желтые зубы; Джейни он почему-то напомнил пса породы ретривер.

— Я модель.

Он наклонился к ней с восторженной улыбкой:

— Слушайте, вы американка, вы наверняка в курсе дела. Объясните мне, в чем тут суть?

— Суть?.. — непонимающе переспросила Джейни.

— Ну да, суть, — шепотом подтвердил Пол. — Вот эти три девушки… — Он покосился на трех скучающих молодых дамочек, молча сидевших на скамеечке и пивших шампанское. — Они что… ну, вы знаете… — Он неопределенно повел рукой.

Джейни отступила.

— Понятия не имею, — ответила она строго. — Я всего раз встречалась с Рашидом, а теперь он пригласил меня на ленч.

— Вам же знакомы слухи! Кажется, вся эта троица не говорит по-английски или притворяется, что не говорит…

— А вы чем занимаетесь? — поспешно спросила его Джейни

— Военное снаряжение. — Он сложил руки на груди. — Мы с Рашидом подготовили небольшую сделку. Я владею компанией, производящей гильзы. Ну а Рашид, со всеми его роскошными яхтами и всем прочим, — всего лишь контрабандист, промышляющий перевозкой оружия.

Джейни насторожилась, но внимание Пола, к счастью, привлекли поднявшийся на борт яхты знаменитый киноактер шестидесяти с лишним лет и его изящная жена в синем тюрбане. Возникший словно из ниоткуда Рашид приветствовал новых гостей со сдержанным воодушевлением.

— Он обладает магнетизмом, этого у него не отнять, — шепнул Пол на ухо Джейни. — Хотя я знаю, что Ким мечтала встретиться с каким-нибудь европейским принцем…

Джейни ответила Полу улыбкой и сбежала от него на противоположный борт. Оттуда она, опершись на ограждение, стала любоваться знакомым видом гавани Сен-Тропеза, будто игрушечными желтыми домиками и синими навесами дешевых кафе. Это зрелище ее неизменно восхищало, напоминая, что, невзирая на испытания последних двух недель, она все-таки удержалась в этом раю. Но сейчас главной ее целью было тайком понаблюдать за другими гостями.

Все три «модели» были, судя по всему, девушками Рашида и. никого больше не интересовали при всей своей обворожительности. Джейни сразу решила, что они ей не конкурентки, а разве что пример того, как низко можно пасть. Она жаждала получить от Рашида деньги — в подарок, как она это называла, но притом не собиралась превращаться в безликое тело, заполняющее место, за обеденным столом и отдающееся по первому требованию; впервые она поняла, что быть американкой иногда полезно. Она перевела взгляд на Ким, невесту Пола: оба беседовали с киноактером и его женой, и их возбужденные жесты свидетельствовали а воодушевлении, обычно охватывающем обыкновенных людей при встрече со знаменитостями. Сначала Джейни прониклась неприязнью к Ким, сочтя ее облик воплощением безвкусицы: от обесцвеченных волос с черными корнями до одежды, дорогой, но неудачно подобранной; но теперь, наблюдая, как Ким очаровывает актера со свойственным одним американкам умением, она решила, что та ей скорее симпатична: не скрывает, что в своем немолодом уже возрасте ищет в жизни удовольствия; если для этого необходимо было связаться с Полом — ничего не поделаешь; к тому же со стороны создавалось впечатление, что она его любит.

Ким не представляла для Джейни опасности, как и темноволосая красавица, которую она сочла женой Джастина. Судя по надменности, та происходила из респектабельной французской семьи, возможно, даже носила старинный аристократический титул… Джейни стало забавно: брюнетка определенно стеснялась находиться на яхте вместе с публикой, которую считала сомнительной. Волосы были собраны у нее на затылке в тугой узел, словно строгая прическа могла сберечь ее репутацию. Джастин о чем-то с ней беседовал вполголоса. Судя по выражению лица, он привык к постоянному недовольству своей жены, тем не менее не переставал ее любить. Глядя на них, Джейни вдруг испугалась за себя, вспомнив о двусмысленности собственного положения.

Она ненадолго отвернулась и увидела, как двое в белом бесшумно, как привидения, исчезают в одной из многочисленных дверей. Джейни снова стала смотреть на Джастина и его супругу. Та, не глядя на мужа, изящно откусила кусочек тоста с маленькими черными икринками; компания не отвечала ее требованиям, тем не менее она не брезговала хозяйской икрой. Джастин хмуро посмотрел на жену, потом отвернулся и встретился глазами с Джейни, которая почему-то покраснела, хоть и не отвела взгляд. Обоим было любопытно, но первым сдался он, с виноватым видом снова воззрившись на жену. Джейни сделала вид, что заинтересовалась матросом, скребущим палубу судна.

Когда она снова оглянулась, Джастин направлялся к актеру и его жене. У него были уверенные, располагающие манеры, облик не склонного пасовать и стесняться молодого человека, часто свойственный американцам, а также европейское жизнелюбие. Джейни сразу угадала в нем прекрасного кандидата в женихи — только уже женатого… При этом она испытывала огорчение: такой, как он, ни за что не женился бы на такой, как она. На яхту к Рашиду его привели те же причины, что и ее; разница лишь в том, что ею двигало отчаяние, а им — амбиции. Она понимала, что слишком заурядна, чтобы такой молодой человек, как Джастин, пожелал взять ее в жены. Он, по всей видимости, поднял женитьбой свой общественный статус, не посчитавшись с критикой, которой в связи с этим подвергся. Собственная проницательность привела Джейни в уныние: кто бы что ни говорил, этот мир принадлежит мужчинам, его правила позволяют им получать желаемое, а женщинам остается надеяться и ждать-или выбиваться из сил…

Она в отчаянии огляделась. Рашид тихо беседовал с Полом и двумя арабами — наверное, своими прихвостнями. Она не понимала, зачем ее пригласили: здесь занимались делами, прикидываясь, что предаются светским увеселениям. Уж не для того ли ее позвали, чтобы уравнять число женщин и мужчин? Рашид почти не обращал на нее внимания. Сомневаясь, что у них дойдет сегодня до секса, она вдруг поймала себя на том, что совсем не прочь спрятать в сумочку две-три тысячи долларов, которые ей вручили бы за выполнение столь нехитрой повинности. Рассматривая присутствующих, Джейни чувствовала себя более одинокой, чем все несколько последних недель. Одиночество было как прозрачная белая вуаль, отделяющая ее от мира. Ей даже показалось, что она стала невидимой, хотя она сознавала, что каждое ее движение многократно увеличивается, приобретает небывалую рельефность. Она резким движением перебросила через плечо волосы, жалея, что не последовала совету Эстеллы и не стала курить — было бы по крайней мере чем занять руки. Но облегчение не заставило себя ждать: рядом с ней вырос тот самый красивый молодой человек, на которого она уже обращала внимание.