подчеркивать, что сейчас нет другого народа, который имел бы такие великие заслуги перед человечеством, какие имеет советский народ. Нужно показывать, что советский народ, открывший новую эпоху в истории человечества — эпоху социалистического общества, спасший мировую цивилизацию от фашистских варваров, является выдающимся, передовым, творческим народом; что великие исторические подвиги нашего народа, построившего социализм, поставили советский народ во главе всех других народов в борьбе за прогресс, что наша социалистическая родина является путеводным маяком для всего человечества.
<…>
Для разъяснений указаний ЦК ВКП(б) о воспитании советского патриотизма необходимо:
1. Через газеты «Культура и жизнь», «Правда», «Известия», «Труд», «Комсомольская правда», «Красная звезда», через журналы «Большевик», «Партийная жизнь», литературно-художественные журналы организовать освещение важнейших вопросов пропаганды советского патриотизма и критики буржуазной культуры и обеспечить таким образом централизованное руководство всей работой партийных и советских органов в области воспитания широчайших масс трудящихся в духе советского патриотизма.
<…>
Газета «Культура и жизнь» должна начать пропаганду советского патриотизма выпуском нескольких специальных номеров, посвященных разъяснению основных идей советского патриотизма. В каждом номере газеты «Культура и жизнь» публиковать статьи, разоблачающие буржуазную культуру, а также систематически подвергать критике различные проявления низкопоклонства и раболепия перед буржуазной наукой и культурой со стороны отдельных неустойчивых граждан СССР.
<…>
2. В целях самого широкого привлечения к пропаганде идей советского патриотизма писателей, работников киноискусства и театра считать необходимым:
а) Президиуму, партгруппе Союза советских писателей разработать и внести на обсуждение пленума Правления ССП развернутую программу идейно-творческой и организационной работы с различными группами членов Союза — прозаиками, поэтами, драматургами, литературными критиками, литературоведами и переводчиками, предусмотрев в этой программе создание художественных произведений, публицистических и литературно-критических работ, популяризирующих достижение советской культуры и посвященных критике буржуазной культуры;
<…>
в) обязать Комитет по делам искусств организовать работу над созданием пьес о патриотизме советского народа, пьес, показывающих превосходство социалистического строя над буржуазным. В ближайшее время создать на эти темы одноактные пьесы для постановки их в периферийных театрах. Широко использовать эстрадные выступления советских артистов для пропаганды советского патриотизма и разоблачения современных буржуазных порядков, обратив внимание на создание соответствующего репертуара эстрадных выступлений[1187].
Первоочередное влияние эти партийные «инструкции» окажут на производственную сторону сталинской культуры: «литературные работники» сразу же возьмут на вооружение сформулированные в Агитпропе тезисы об исключительности и неоспоримом величии советской нации. Ясно, что эта установка, на практике осознававшаяся еще задолго до ее формализации, не могла не повлиять на работу Комитета по Сталинским премиям, определив те принципы, которыми эксперты будут руководствоваться при оценке кандидатур.
В новом составе Комитет по Сталинским премиям собрался 27 февраля 1947 года[1188]. Административная структура органа также изменилась: третьим заместителем председателя стал Храпченко, до низвержения которого оставалось чуть меньше года, руководство секций было обновлено. Уже тогда уязвимое положение председателя Комитета по делам искусств предвосхищало скорый триумф Фадеева в многолетнем противостоянии, которое вскоре должно было разрешиться. Заседание было открыто словами о вынужденном характере преобразований:
Комитет явно улучшил свой состав в том смысле, что привлекли представителей буквально почти всех союзных республик. В Комитете участвуют крупнейшие деятели искусства Прибалтийских республик — присутствующие здесь Пильдроос, композитор Литовской ССР Микенас, народный писатель Латвийской ССР А. Упиц[1189]. В состав Комитета вошли представители Средне-Азиатских республик, тех, которые не были представлены, — писатель Кербабаев из Туркмении, народный артист Таджикской ССР Касымов. Пополнилась сильно театральная секция, потому что введен ряд театральных деятелей. Выросла секция кино, поскольку туда тоже вошли новые товарищи[1190]. Таким образом все области искусства и все союзные республики представлены[1191].
Кроме того, на момент заседания созрела идея о подготовке проекта положения о Комитете по Сталинским премиям в области литературы и искусства, которое бы внесло «некоторый порядок законности» в рассмотрение кандидатур и установило бы относительно строгие критерии выдвижения. Сильно затянувшийся процесс переустройства институционального механизма вновь привел к ограничению сроков работы сессии. Комитет по искусству и литературе не мог сильно отстать от Комитета по науке и изобретательству, который был готов предоставить документацию в Совет Министров уже к 15 марта. Фадеев установил срок в месяц, обозначив в качестве крайнего дня 30 марта. После этого заседания вся основная работа проходила в секциях, а следующий общекомитетский пленум состоялся лишь через месяц.
Первое заседание литературной секции с участием новых членов Комитета (помимо Тихонова и Фадеева, на нем присутствовали Еголин, Кербабаев и Твардовский) состоялось 6 марта 1947 года. Примечательно, что протокол этого заседания пронумерован как первый, хотя таковым оно не являлось, так как ему предшествовала встреча экспертов 22 октября 1946 года[1192]. В начале марта 1947 года был сформирован длинный список претендентов на литературную премию[1193]: по разделу прозы 14 кандидатов были утверждены, а еще 9 отклонены; по разделу поэзии 14 авторов остались в списке, а еще 13 поэтов сняли с дальнейшего обсуждения; по разделу драматургии лишь 5 текстов попали в предварительный список; по разделу искусствознания и литературной критики выдвигалось 4 претендента[1194]. На следующей встрече литературной секции 12 марта (присутствовали А. М. Еголин, Е. М. Кузнецов, А. Т. Твардовский и Н. С. Тихонов) было принято решение незамедлительно начать знакомство с текстами из списка. В сигнальных экземплярах экспертам поступил второй роман дилогии Василевской[1195], у Гослитиздата были запрошены гранки романа Ю. Смолича «Они не прошли» на русском языке, а рецензию на роман А. Каушутова «Мехри и Вепа» было решено запросить у П. Скосырева[1196] как у «знатока туркменской литературы»[1197]. 19 марта состоялось третье заседание секции в составе А. М. Еголина, Якуба Коласа, А. Т. Твардовского и Н. С. Тихонова, на которой рекомендованные тексты были распределены по степеням премии для дальнейшего представления на общекомитетском пленуме[1198]. 28 марта состоялось последнее заседание литературной секции (присутствовали А. М. Еголин, Якуб Колас, Е. М. Кузнецов, А. Т. Твардовский и Н. С. Тихонов), предшествовавшее общему пленуму Комитета. На нем обсуждалось предложение Твардовского включить в список рекомендаций по разделу художественной прозы роман В. П. Некрасова «В окопах Сталинграда». Присутствовавшие эксперты пришли к единогласному положительному решению — текст оказался в списке подлежащих обсуждению[1199].
Доклад Тихонова по кандидатурам от литературной секции (по разделам прозы, драматургии и критики) состоялся 28 марта[1200] Рекомендации экспертов были весьма предсказуемыми.
Прозаические:
одобренные:
премия первой степени: «Песнь над водами»[1201] (опубл. в 1946; выдвинул А. А. Фадеев) В. Л. Василевской; «Люди с чистой совестью»[1202] (первая и вторая книги; опубл.: Знамя. 1945. № 8; 1946. № 4–6; рекомендовал Союз писателей) П. П. Вершигоры; «Спутники» (опубл.: Знамя. 1946. № 1–3; рекомендовал Союз писателей) В. Ф. Пановой;
премия второй степени: «Ветер с юга»