Читать интересную книгу Современные страсти по древним сокровищам - Станислав Аверков

20 августа советские корабли направились на японскую военно-морскую базу Катаока, чтобы принять капитуляцию противника. Но корабли были встречены огнем. Корабли ответили огнем и, прикрываясь дымовой завесой, отошли. Наступление было возобновлено, и десант продвинулся на 5–6 км. Японское командование прислало новую делегацию, с согласием на капитуляцию.

Однако японское командование по-прежнему затягивали вопрос с фактической капитуляцией. Тогда 21 августа Ставка Верховного Главнокомандования приказала перебросить на Шумшу дополнительные силы и, завершив его очистку, начать операцию по захвату острова Парамушир.

23 августа 1945 года командующий японскими войсками на севере Курил генерал-лейтенант Фусаки Цуцуми принял условия капитуляции и начал отводить войска в определенные советским командованием места для сдачи в плен. На Шумшу было пленено более 12 тыс. человек, на Парамушире – около 8 тыс. солдат.

В ходе операции по захвату Шумшу советские войска потеряли 1567 человек – 416 погибшими, 123 пропавшими без вести (в основном это были утонувшие во время высадки), 1028 ранеными. Правда, некоторые исследователи считают, что эта цифра занижена. Потери японского гарнизона составили 1018 человек убитыми и ранеными, из них более 300 – убитыми, более 12 тыс. человек было пленено.

Более 3 тыс. советских воинов были награждены орденами и медалями, а 9 человек удостоены звания Героев Советского Союза.

Автор Самсонов Александр

Всего на Шумшу были пленены один генерал, 525 офицеров и 11 700 солдат. После этого практически без боев капитулировали гарнизоны других островов Курильской гряды.

Одним из героев десанта на остров Шумшу был Иосиф Иванович Гаркуша.

Неоднократно он вспоминал о погибших. Особенно о тех, кто не смог добраться до берега.

– Неизвестно, где пропали на Шумшу несколько сотен человек, – говорил он. – За прошедшие пятьдесят лет ни в одной стране, ни на территории Советского Союза не обнаружено ни одного из них живым. Не дезертировали они, не убежали с поля боя, они полегли здесь, на тихоокеанском берегу. С мыса Кокутан и мыса Котомари из-под земли японцы кинжальным огнем клали наших солдат и матросов в штабеля трупов. Выходящие из воды десантники, без обуви, без одежды, без оружия – чтобы не утонуть – снимали с убитых обувь, оружие брали и продолжали идти в наступление на эту гору. Мы с вами, товарищи, сегодня в годовщину битвы на Шумшу, похоронили человека. Его останки пролежал у этой горы шестьдесят лет. На пляже, где была высадка десанта, мы в 1990 году провели исследование – около пятидесяти бывших десантников мы опросили:

– Вы видели штабеля трупов в первый день высадки десанта?

– Видели.

– Через сколько дней вы сюда вернулись?

Ответили:

– Были на второй день.

– Кто убрал трупы, где они?

Развели руками:

– Не знаем.

– Товарищи, – заявил Иосиф Иванович, – как штурман, официально утверждаю, что океан Тихий в сутки поднимается до 2,2 метра, и эта высота океанской воды затопила эти штабеля трупов, а океанская зыбь смыла их с берега. И их никто ни в каких боевых списках не учел! Только как без вести пропавшх…

На глазах Иосифа Ивановича выступили слезы, горло сжали спазмы. Кое-как справившись с собой, он продолжил:

– И их никто и никогда не найдет. Я предлагаю место высадки, где погибли считающиеся неизвестными сотни человек, также считать мемориальным и там проводить такие же наши встречи, и поклоняться этому месту.

Многие годы ученики школы № 35 поселка Сероглазка Петропавловска-Камчатского под руководством Заслуженного учителя Российской Федерации Василий Илларионовича Заярнов вели в школьном клубе юных краеведов «Родина» поиск и сбор материалов об участниках десанта в 1945 года на остров Шумшу. Ребята встречались с ветеранами, вели с ними переписку, записывали их рассказы о последнем сражении Второй мировой войны.

Василий Илларионович, выйдя на пенсию, задумал издать книгу о результатах работы юных краеведов из петропавловской школы № 35.

Предлагаю вниманию читателей несколько воспоминаний ветеранов боев на Шумшу, собранных юными камчатскими краеведами.

Анатолий Журавлев:

«Здравствуйте, дорогие ребята!

Приятно было получить от вас письмо. Когда прочитал его, то сразу нахлынули воспоминания о тех временах. Спасибо вам, юные следопыты, за то, что решили воскресить память об операции «Курильский десант».

Мой год рождения – 1921-й. В 1940-м по комсомольскому набору был призван, начал военную службу в Камчатской военной флотилии, в 180-м артиллерийском гарнизоне (береговая оборона). Отучился в школе старшинского состава на командора. С началом Великой Отечественной войны на береговой батарее охранял Халактырский пляж. С 1944 года охранял вход в Авачинскую бухту на мысу Изменном, старшиной группы командоров. Отсюда и был включен в августе 1945-го в морскую десантную бригаду, в роту старшего лейтенанта Васильева, командиром пулеметного взвода, в котором было 32 бойца. У нас было 4 пулемета «Максим», но сразу оговорюсь – применить их в бою не пришлось.

На Шумшу мы высаживались на американском десантном судне № 524 (переданном Советскому Союзу по ленд-лизу – С.И.), которое при подходе к берегу 18 августа получило 20 попаданий и пробоин, загорелось, потеряло ход и затонуло. До берега было далеко. Кто остался жив, добирался вплавь.

При выходе на берег я располагал оружием: автомат ППШ, два диска с патронами и россыпью около 100 штук, револьвер «Наган», 4 гранаты РГД (они пригодились, когда при штурме высоты 171 отражали танковую атаку), 2 гранаты Ф-1, нож-штык от винтовки, каска, саперная лопатка, фляжка. Я, ребятки, перечислил все это для того, чтобы вы поняли: дно я почувствовал только метров за 100 от берега.

После группировки наших сил на берегу мы стали выполнять поставленную перед нашей морской бригадой задачу – захватить плацдарм 3–5 км, тем самым создать условия для высадки сухопутных войск. С боями мы продвигались вперед, вглубь острова, и стали штурмовать высоту 171.

Не описывая все детали, остановлюсь на главном. Перед танковой атакой японцев мы находились на середине высоты в траншеях, из которых выбили японцев. И, как сейчас помню, справа высоты вышли 10 танков, слева – еще 4, а у нас серьезного оружия против них нет. Но я ошибся. В нашей траншее оказались два пограничника с противотанковым ружьем, у них было всего 6 патронов. Фамилий их я не знаю – знакомиться некогда было. Скажу одно – все без исключения сражались самоотверженно, стойко держались за каждый метр, применяли и трофейное оружие. Здесь был повторен подвиг Александра Матросова: Виктор Вилков, который был в 300 метрах правее меня, бросился под танк. Был я свидетелем еще одного случая. Когда пограничники с противотанковым ружьем были убиты, один танк вышел прямо на нас. Пока мы связывали 4 гранаты вместе, один матрос, фамилии его я тоже не знаю, выбрался из траншеи и пополз навстречу танку, а потом бросился под него. Но граната его не сработала, танк двигался на нас. Когда он перевалил через нашу траншею, мы его подбили.

И еще один случай хочется подтвердить. Писатель Акшинский в своей книге «Курильский десант» написал о двух моряках – Дерзновенко и Смолине, которые устранили в японском танке неисправности и на нем пошли в атаку на японцев. И вот происходит такая картина. Когда танковая атака японцев была отбита, и только 4 танка противника с поля боя ушли целыми обратно, на самой высоте останавливается танк, до которого от нас было уже недалеко, открывается люк, из него высовывается наш матрос. Улыбаясь, он помахал нам бескозыркой, после чего закрыл люк, и танк скатился к подножию. Это придало нам сил и вдохновения. Мы сделали еще один бросок и выбили японцев из следующей траншеи.

А матрос, который бросился под танк, по великой случайности остался жив, была только раздроблена кисть руки. После танковой атаки мы его подобрали. Фамилии его тоже не знаю, он был из другой части.

Так, с тяжелейшими боями закончился первый день штурма высоты 171, которая была практически взята. Но нас оставалось совсем мало.

К рассвету следующего дня пришло большое подкрепление наших сухопутных войск и артиллерии, а потом японцы капитулировали. Численность нашей морской бригады составляла 1.200 человек, осталось нас живых только 120 человек. После боев мы прямо на месте, где сражались, сделали три братских могилы.

За участие в этой операции я был награжден орденом Красной Звезды.

С отцовскими и дедовскими пожеланиями, счастья и мирного вам неба!»

Владимир Ковалевский:

«Мы все рвались на Западный фронт, но пригодились здесь. После сообщения о том, что началась война с фашистской Германией, на нефтебазе, где я служил бойцом в охране, все собрались в конторе, взволнованно обсуждали событие. Некоторые тут же пошли в военкомат записываться добровольцами в армию.