Читать интересную книгу Сосна и олива или Неприметные прелести Святой Земли - Исраэль Шамир

Израильтяне и восточные евреи реагируют в принципе одинаково на появление иммигрантов – так же, как французы, немцы, швейцарцы – с ненавистью к непрошенным пришельцам, если те не ограничиваются чисткой сортиров. Это можно было бы воспринимать, как доказательство того, что у израильской нации сложилось нежелание принять инородные тела; но, по моему опыту, такое поведение свойственно всем еврейским общинам в мире. В любом городе и стране, где мне приходилось столкнуться с местным евреем, раньше или позже я слыхал: “Вы, надеюсь, не собираетесь здесь поселиться? Тут и так много евреев, и антисемитизм растет”.

Затем начался “отсев” – получившие по письмам из Израиля достаточное впечатление об ожидающем их приеме, русские евреи стали ехать в Америку. Израильтяне были потрясены, как Симон Легре при виде сбежавшей негритянки. Они-то собирались провести еще немало лет в обсуждении пороков и изъянов русских евреев, хлопать их по плечу и говорить: “Будет хорошо! А пока нам нужны чернорабочие!”, планировать тонкие методы дискриминации русских иммигрантов по сравнению со считаными иммигрантами из свободного мира, и все это в полной уверенности, что их жертве некуда деться– и вдруг жертва смылась.

Что-то похожее описывает Сергей Есенин в “Пугачеве”, когда царский генерал требует у казаков догнать и воротить калмыков, навостривших лыжи. Я почувствовал тогда: “хорошо, что от наших околиц он без боли сумел повернуть”. Помню, как я порадовался, когда Иосиф Бродский поехал в Америку – в Израиле тех лет его ожидали бы только унижения. Не будучи членом Советского Союза Писателей, он, бедняга, даже пособия по безработице не получил бы. После этого израильское правительство стало вести борьбу за тела “прямиков”, не беспокоясь о душах – речь шла о закрытии для них пути в Америку или любую другую страну. Зачем израильскому правительству понадобились ненавистные русские евреи? Показать, что им некуда деться? Подтвердить raison d’etre государства – собрание Израиля? Или израильтяне раскаялись в своем поведении? Но тогда пытались бы возвратить “прямиков” любовью, а не силой. Из этих планов ничего не получилось, и через несколько лет почти весь поток евреев из России пошел в Америку, большую страну, где эта горстка эмигрантов не возбуждала излишней ненависти.

Из моей волны 70-х годов упомяну несколько интересных имен. Юрий Милославский, лучший израильско-русский прозаик (уехал в Америку), Анри Волохонский и Леонид Гиршович (уехали в Германию), Давид Маркиш, Майя Каганская, талантливая, но безумная эссеистка, автор замечательной книги “Десятый голод” Эли Люксембург, талантливые поэты Михаил Генделев, Савелий Гринберг, Александр Верник, В.Глозман. Из художников и скульпторов стоит упомянуть Михаила Гробмана, Иосифа Якерсона, Иру и Яна Рейхваргер, Аарона Априля, Эдуарда Левина, Александра Окуня, Валерия Шора, Бориса Юхвица и др. Хореограф Александр Лифшиц организовал свой балет. Из кинорежиссеров моей волны остался в Израиле только Михаил Калик. Виктор Норд, Габай, Слава Цукерман (“Жидкое небо”) работали в Израиле, пока не уехали в Америку.

Политически большинство русских иммигрантов поддерживают различные правые партии, от “Ликуда” до р.Кахане. немногие голосуют за левые и социалистические партии. Интересно задержаться на мотивах этой ориентации бывших граждан страны победившего социализма.

Во-первых, это связано с общим анти-арабским настроем новых иммигрантов, видимо, постоянной чертой межрасовых отношений в Палестине. Описывая общество крестоносцев, Рансиман пишет: “Со старыми крестоносцами можно было договориться, только новоприбывшие с Запада мешали возникновению дружбы. Иммигранты, приехавшие воевать за Крест, с их нетерпимостью и грубостью, постоянно подрывали политику государства крестоносцев по отношению к арабам”. Все новые иммигранты наших дней, как и тысячу лет назад, видят в местном сарацине врага своих идейных устремлений.

Во-вторых, в России – в отличие от Европы – не было деколонизации. Деколонизация полностью изменила психологию жителей Европы. Ранее, в 1950-х годах европейцы не считали жителей Третьего мира равными себе, и не видели ничего плохого в захвате их земель, в изгнании масс туземцев, в карательных экспедициях. Затем, постепенно, после Алжирской войны, в Европе этот подход изменился, произошла революция в отношениях Европы и Третьего мира, возникла вера в равенство европейцев и туземцев. Россия и Америка, в силу специфических обстоятельств, не были охвачены этим процессом, что сказалось в рейдах американских самолетов против Ливии и советских самолетов – против афганских деревень. Это сказалось и в последовательно про-израильской политике Америки, это сказывается и в легком отношении русских иммигрантов к проблемам палестинцев.

В-третьих, многие русские иммигранты выросли во времена Сталина, решавшего национальные проблемы похожим образом – по отношению к крымским татарам, чеченцам, ингушам и прочим. Как и многие советские люди, русские иммигранты тоскуют по Сталину и “суровой простоте” его решений. “Им бы Сталина” – слышу я каждый день от русских иммигрантов.

В-четвертых, новые иммигранты, столкнулись с враждебным – или в лучшем случае равнодушным – израильским обществом, и инстинктивно стали искать общий знаменатель, что-нибудь объединяющее их с израильтянами. Общий знаменатель израильского общества – это не позитивные ценности, их не осталось в обществе иммигрантов, это ненависть, ненависть к арабам, ненависть к другим иммигрантам. Общество “израильтян” (“иерусалимцев” и прочих коренных еврейских жителей страны) бесконечно удалено от новых иммигрантов, а оно – единственное общество с позитивными ценностями. “Израильтян”, восточных евреев и прочих иммигрантов могут объединить только негативные ценности.

Русские евреи – как и восточные евреи до них – ревновали “первый Израиль” к палестинцам. Ведь левые больше интересовались обидами палестинцев, нежели бедами новых иммигрантов. К нам, к иммигрантам, многие относились как к нелюдям – от Яира Котлера в газете “Гаарец” до самого отчаянного антисиониста д-ра Исраэля Шахака, злобно описывавшего привольную жизнь новых иммигрантов, которые все получают бесплатно.

Выросшие в России потомки евреев не имели никаких – общих с израильтянами —характеристик. Поэтому их могла объединить только ненависть. Она объединяет, когда больше нечему. Повлияло и то, что группы, проповедующие любовь – израильские левые – отказались от нас, предпочли “пантеров”, палестинцев, кого угодно, но не нас – самый последний сорт израильтян. Группы, проповедующие ненависть – правые и религиозные – нас приняли.

В-пятых, в Израиле левые партии представляют и объединяют “израильтян”, коренное, зажиточное еврейское население. Прием в левые партии завершен – где-то в 1948 году. Правые партии – это партии еврейских новых иммигрантов. Правые партии тепло относились к русским иммигрантам с самого начала, левые – левее МАПАЙ – флиртовали с восточными евреями и были готовы пожертвовать русскими во имя этого флирта. Русские евреи ощущали, что им не по пути с богатым “Первым Израилем”, и немногие, готовые пойти с Рабочей партией, сделали это из карьеристских соображений. Так, Гриша Фейгин, символ прихода русских евреев в МАПАЙ, выступил впоследствии за освобождение “еврейских террористов” – “еврейских героев”, говоря его словами. Правые партии предлагали союз не имеющих власти, воспевали миф еврейской общности; левые не предлагали ничего. Впоследствии, когда некоторые русские иммигранты встретились с “израильтянами” в их мире – в университетах, в первую очередь – они поняли израильский этос и пришли к позициям Рабочей партии.

Я верил, что можно найти общую платформу для участников национально-освободительной борьбы в России и для израильской левой, но из этого ничего не вышло. Так расстроился Герцен, увидев польских борцов под знаменем Наполеона III.

Русские в Израиле любят Кахане. Так, в Иерусалиме выходила независимая русская газета “Иерусалимский курьер”, под редакцией Эллы Сотниковой. Эта газета представляла лучшую часть русской интеллигенции в Израиле – и последовательно печатала про-Кахановские статьи. Такие же статьи печатались и в других русско-израильских газетах. Русские сторонники Кахане довольно активны и откровенны. Один из них, экс-москвич Павел Гильман, он же Пинхас Гиль, призвал на страницах русской газеты депортировать всех арабов, если уж нельзя уничтожить их физически (это он называл “решением на любителя”). Статья называлась просто “Убрать их”. В другой статье он же благословлял “еврейских террористов”, группу, занимавшуюся террористическими актами на Западном берегу. Эта статья, соответственно, называлась “Молодцы!” Оруэлловский штрих – когда, после моего обращения в прокуратуру, Гильмана и газету, где он печатал свои гнусности, привлекли к суду за подстрекательство к насилию и мятежу – практически единственный случай привлечения расистов к суду в Израиле – кахановцы организовали митинг протеста против зажима печати под лозунгом “Фашизм не пройдет”. Другой русский, Борис Камянов, так комментировал нападение кахановцев на автобус, везший палестинских рабочих на работу в Израиль с Западного берега: “В таких автобусах к нам приезжают убийцы”. Но “правизна” русских иммигрантов находит выход не только в национальном вопросе.