Ему приснилась одинокая звезда, горевшая над сумрачным морем; где-то далеко медленно, мерно звонил колокол. Затем он ощутил как будто биение могучих невидимых крыл, и вот уже не море было вокруг, но лес, уходивший вдаль колоннадами громадных стволов, вечные сумерки царили у их подножий. Что-то белое мелькнуло неподалеку: это, высоко вскидывая точеные ноги, мчался галопом белоснежный единорог. «Только невинная девственница может его укротить…» — подумал Эйрар во сне. И все-таки не совладал с искушением и начал звать волшебного зверя, припоминая слова древних языков, магические слова: отец говорил ему, что для всех зачарованных созданий это было заклинание дружбы. Остановившись, единорог ласково фыркнул, а потом пошел навстречу, и тут Эйрар заметил, что во лбу у него вместо рога сверкал обнаженный меч, и…
Долговязый Эрб тряс его за плечо:
— Вставай, молодой хозяин, всех зовут на совет, только засонь не ведено приглашать.
Когда Эйрар явился, вожди уже собрались, но было похоже, что в его отсутствие особого единодушия среди них не возникло.
Плейандер стоял у окна, мурлыча какую-то карренскую песенку и держа руку на рукояти меча; Альсандер внимательно разглядывал носки своих башмаков, а Эвадне смотрела прямо перед собой, и на щеках ее горели красные пятна. Герцог, сидевший напротив, горстями заталкивал в рот свою черную бороду, жевал ее и снова выплевывал. Эйрар удивился столь странной привычке и подумал, что в подобном расположении духа Микалегон, пожалуй, мог бы закусать насмерть гадюку. Поэ не было среди окружавших герцога командиров, зато в сторонке переминался крестьянского вида парень со щегольской шапкой в руках.
— Ага, а вот и наш знаменитый полководец и судья, — съехидничала Эвадне. — Берегитесь его: кабы не продал он нас всех Стассии за поцелуй девочки-молочницы…
— Нехорошо ты сказал, брат, — покачал головой Альсандер. — Это ведь наше общее дело! — И повернулся к герцогу: — Разреши объяснить ему, государь?
— А что объяснять? — зарычал тот. — Все равно ничего сделать нельзя! Клянусь пламенем преисподней…
— С твоего позволения, государь… — сказал Альсандер и повернулся к Эйрару: — Его милость — хозяин Ос Эригу и наш предводитель, никто с этим не спорит. Однако, согласно его же собственным правилам, все мы — вольные члены Вольного Братства. И вот теперь мы — и, кажется, непоправимо, — разошлись во мнениях относительно того, как же спастись от валькингов и устроить так, чтобы не пришлось наслаждаться вольностью где-нибудь в Миктонских горах. Сам же его милость говорит, что обязательства надо исполнять до конца, ибо даже вольные люди зависят один от другого, пока не истечет договор. А ты как считаешь?
Эйрар дорого дал бы за то, чтобы оказаться где угодно, только не здесь. Он спросил:
— Вы хотите, чтобы я вас рассудил?
— Только не на таких условиях, как тогда в Хестинге, — бросил Эвименес.
— Это было бы слишком!..
— Судить? — рявкнул герцог, выплевывая спутанный клок бороды. — Меня? В моем собственном замке?
Эйрар сказал ему:
— Немного же стоит вольность твоего Вольного Братства, если она того и гляди рассыплется от первого же испытания!
— Насчет этого не знаю, — проворчал Микалегон, — но вот когда некоторые бегут с воплями: «Спасите! Помогите!» и чего только не обещают, а как спасешь, не хотят делать ни бельмеса — вот это уж точно клятвопреступники!
— Клятвопреступники! — взвился Плейандер, и его меч голубой молнией вылетел из ножен. Воины Ос Эригу мгновенно вскочили на ноги, лязгая оружием — но Эйрар успел опередить и тех и других и встал между ними, раскидывая руки.
— Слушайте! — сказал он. — Пока вы тут хватаете друг друга за глотки, по стенам лупят из катапульт. Неужели не ясно, что все наши свары, я не говорю уж о драках, только на руку валькингам?
Наступила тишина. Напряжение почти осязаемо уходило из подобравшихся, готовых к прыжку тел. Наконец Плейандер опустил меч, а Альсандер проговорил:
— Так вот, ближе к делу. Наш брат Плейандер — а он, как известно, больше всех прочих здесь понимает в осадах и крепостях — утверждает, что без удачно проведенной морской вылазки замок неминуемо падет. А герцог Микалегон не желает рисковать кораблями.
— Без кораблей мы пропали, — сказал Микалегон.
— Как только их башня приблизится вплотную к стене — мы пропали, — одновременно с ним сказал Плейандер.
— Просветите меня, — попросил Эйрар. — Кажется, предполагалось, что метание огня с катапульт должно их задержать…
— Не выходит: они обвешали башню сыромятными кожами, чтобы не загоралась.
— А что же Рогей в Короше, в их тылу?..
— Ох-хо-хо-хо! — загромыхал Микалегон, не выпуская из рук бороды. — Вот, парень, перед тобой человек из Короша! Расспроси его, если охота… а впрочем, что зря тратить время. Ну да, ваш Рогей поднял горцев чин чином, но перед нами стоят две с половиной терции и еще половина подходит. А обозы у них такие, что не больно-то выпотрошишь. Едут из самой Бриеллы с полной охраной и притом под защитой таких заклятий, что у корошских ребят от страха кишки к спине прилипают. В общем, толку, что с козла молока.
— Валькинги строят свой мост из дерева и валунов, — добавил Плейандер, — он растет куда быстрее, чем наша дополнительная стена. Они очистят бастионы Ос Эригу из катапульт и займут их без большого труда. И потом, таран…
— И что же предлагается делать? — спросил Эйрар.
Тут все заговорили разом, но вскоре кое-что прояснилось. Герцог Микалегон настаивал на том, чтобы бросить замок, уйти в море и отправиться на поиски нового дома — где-нибудь в Ураведу или на Островах Пряностей, где можно будет без труда покорить синекожих людей, — или даже в языческом Дзике.
— Умереть здесь, если потребуется, но не уходить, — стояла на своем Эвадне. — Иначе Каррена нам этого никогда не простит!
— А также и Дейларна, — сказал Эйрар. — За что вообще мы деремся? За свою корысть или за освобождение страны?.. — Он помолчал, ожидая ответа или возражения, но даже если Микалегон думал иначе, он постыдился сказать об этом при всех, и Эйрар добавил: — Тем не менее, Плейандер, я не особенно понимаю, каким образом нам должна помочь вылазка с моря.
— А что тут понимать, — пожал плечами карренец. — Сажаем людей на корабли, берем на борт штурмовые лестницы, сходни и все, что положено, подходим вплотную к мосту, захватываем его и сжигаем башню… да, и добрая часть моста сгорает тоже, дерева там предостаточно. Ну, а если мы этого не сделаем — тогда, конечно…
— А я тебе говорю, ни хрена не получится, — проворчал Микалегон. — Да они в щепки расколошматят все мои корабли из своих камнеметалок или спалят, пока мы и подойти-то еще не успеем. Я уж молчу про то, что корабли неминуемо сядут на камни, пока мы будем возиться со штурмовыми лестницами и прочим. Ну а хотя бы мы и спалили их башню, подумаешь, важность какая! Валькинги — это вам не расфуфыренные вояки Двенадцатиградья, у тех, точно, сразу бы перышки опустились, а эти ребятки попросту выстроят все заново, такой они народ, уж я-то их знаю. И где мы будем тогда — все то же самое, но только без кораблей? Короче, если наш знаменитый знаток осад ничего более путного не родит, я приказываю — к черту все и поднять паруса. Ну, что тебе еще?..
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});