— Это коллекционная керамика! — Тихонько возмутился Артем.
— Потому и выбросить жалко, — вздохнул брат.
Игорь все это время привычно протаранивал нам путь, двигаясь на несколько шагов впереди.
О верности пути намекал возрастающий шум музыки, басами отдававшей в дрожи стен. Да и людей прибавилось — в основном в одинаковых черных костюмах, по двое стоящих на поворотах и возле массивных дверей между переходами. Я уже принялся было считать повороты в размышлениях, не водят ли нас кругами, как Игорь замер возле двухстворчатой двери из темного дерева и развернулся к нам, с видом загадочным и торжественным.
— Всего один шаг до победы! — Лозунгом пропел он, но тут же поправился. — Но участие — тоже немалая победа! То есть, я хотел сказать, принять участие тоже важно… Вернее, победа — главнее, но быть в числе…
— Короче.
— В общем, сейчас выступают Шуваловы, затем Еремеевы и потом вы.
— Извините, Еремеевы или Еремеева? — Посчитал я важным уточнить.
Игорь сверился с блокнотиком, достав из внутреннего кармана пиджака.
— Еремеевы, — уверенно подтвердил он.
— Интересно…
Наверное, потому ее и не было ни в автобусе лицеистов, ни на их платформе.
— Располагайтесь на крайних местах первого ряда и отдыхайте. Не стоит беспокоиться, вас проводят под сцену, когда придет время. Удачи! — Распахнул Игорь одну из створок и первым нырнул в полумрак, пропитанный энергией музыки и напряжения зрителей.
— Идем? — Робко полу-спросил, полу-предложил Паша.
— Вперед, — хлопнул я его по плечу. — Веди нас к победе.
Друг ободрено улыбнулся и вступил в зал. Следом прошел Артем, затем Светлана и Федор, а мне последнему пришлось буквально проталкиваться внутрь, потому что команда отчего-то застряла прямо на входе и не желала идти дальше. Дождавшись вместо пояснений только слова «тише!», пробрался вперед.
На фоне гигантского полотна, изображавшего морскую гладь, в декорациях разбитого корабля, под музыку, созданную из чистого восхищения, танцевала босоногая девушка в простом наряде из домотканного полотна. Танцевала с дельфином, плывущим в рукотворной морской волне, закрученной вокруг лишь него.
Девушка не была просто «рядом» с дельфином, не давала ему команд. Она просто существовала в одном с ним танце, продолжая движение рядом с волной, с удовольствием ловя брызги и со счастливой улыбкой протягивая руки ввысь, когда дельфин перелетал над сценой из одного участка воды в новый, создаваемый будто бы из ниоткуда, и вновь кружась с ним в единении двух несовместимых стихий.
Хотя нам, с нашего места — выхода у самой сцены — было видно, что на втором уровне сцены, встав по сторонам света, поддерживают волну четверо ребят, по пояс стоящие в импровизированном бассейне, одетые полностью в черное, оттого наверняка невидимые из зала в засветке прожекторов, прикованных к необычному танцу. По их жесту вода опускалась за уровень действа и появлялась вновь, подхватывая партнера девушки в объятия морской волны, создавая на сцене настоящее чудо, невозможное и неповторимое.
— Подумаешь, дельфин, — заворчал я на себя, подхватив ребят за плечи и буквально силой отводя в сторону пустующего ряда кресел.
— Это невероятно, — шептал Артем, давая себя отводить, но не отрывая взгляда от сцены.
— Мы проиграли, — поник Паша.
— Мы еще даже не выступили, — стегнул я его словом и силком усадил в кресло. — А ты уже рыбе сдался.
— Это млекопитающее, — поправил меня брат, самостоятельно в стиле краба добравшийся до места.
К счастью, Света самостоятельно выбрала крайнее в ряду кресло, и вся команда продолжила просмотр со штатных позиций.
— Все равно тигры лучше. — Буркнул я.
Не смотря на все ворчание, зрелище действительно завораживало. А если сравнить с тем, что придумали мы, то слегка расстраивало. Следовало что-то немедленно менять, чтобы не потеряться на фоне увиденного.
Забрезжившие идеи оглохли в шквале обрушившихся в сторону зала аплодисментов, знаменующих завершение танца. На сцену для поклона вышла вся команда, и даже дельфину хватило места — в рукотворном столбе из воды, который без напряжения вели ребята вслед за собой.
— Тем более, их шестеро. — нашел я недостаток, прозвучавший в шуме зала слабенько и неуверенно.
— Стихия их клана, — явно не расслышал меня Артем. — Вода! Плавать учатся раньше, чем ходить! В море с ними лучше не связываться!
Ребят на сцене объявили поименно — в свет прожектора выступил импозантный конферансье в возрасте вместе с молодой соведущей. После короткого обмена предвкушающими фразами, ведущие обратили свой взор на уровень судей, с радостью, поддерживаемой залом, отмечая зажигающийся свет в комнатах, озвучивая имена уважаемых арбитров и ведя нехитрый подсчет итоговой оценки, которой наверняка суждено быть высшей.
— Эй! — Возмутился Федор, так и не увидев ни огонька в последнем, одиннадцатом, блоке окон.
— Десять баллов, уважаемые дамы и господа! Поприветствуем команду еще раз!
— Он там вообще живой, нет?!
— Говорят, князю Виду больше трех сотен лет, — меланхолично отметил Артем, который как и Пашка, от увиденного поник настроением.
Наверное, расстроился еще потому, что у нас нет декораций — мы просто не знали о том, что они возможны. Уверен, в документах у Артема не было и намека на них, но чувство ответственности, крайне сильное в нашем скрипаче, наверняка царапает ему душу фразами «я ведь мог поинтересоваться» и «мог догадаться сам».
— А разве можно жить так долго? — Удивился Паша.
— Жить — нет. — Коротко ответили ему и цыкнули на уточняющую фразу — начинался новый номер.
— На сцене — Еремеева Ника и ее команда!
Сердце защемило неведомым доселе чувством, а тело само подалось вперед.
Глава 22
Медленно таяло освещение, угасая подобно солнцу. Белый свет прожекторов сменился устало-желтым, а затем и тускло-красным, рисуя отсвет последних секунд дня. Неведомо откуда налетел холодный ветер, притянувший за собой шорох песка, рассыпаемого из ручной горсти. В зале наступала восточная ночь — столь же холодная, как жарок бывает в пустыне день. И настолько же внезапная, как поворот рубильника.
Однако вот в музыке появляется устойчивый мотив, и картина звездного неба движется вперед, будто сцена спешит на встречу звукам, пролетая над городом, но не давая на него посмотреть.
Какая из них она?
— Ника! — Тихонько вырывается, стоит увидеть лицо той, что с права.
— Она почти неодета! — Произнес я возмущенно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});