Генри смотрел и не верил своим глазам: вот суровый мужчина улыбнулся, ответил что-то наивной девчушке, кивнул на какую-то ее реплику, протянул руку, и принцесса старательно, сбиваясь, отсчитала ему сколько-то монет. Главный по станции взамен протянул ей листок, оторванный от специальной книжки, которую он носил при себе, с собственной же подписью – такая бумажка заменяла билеты. Мария-Антония улыбнулась, попыталась сделать реверанс, но вспомнила, что на ней штаны, рассмеялась, прикрывая рот ладонью, а главный по станции и вовсе захохотал – колыхался его обширный живот. Девушка пошла было прочь, но тут же вернулась спросила еще что-то, радостно кивнула и бросилась бежать прочь. Турмай, стоявший поодаль, взглянул было на нее, но тут же отвернулся.
– Держи, – Мария-Антония возникла рядом с ним, запыхавшаяся, разрумянившаяся. – Огневоз идет до Кармеллы, но этот господин сказал, что там можно пересесть на другой и доехать до Портанса. Вот, оставшиеся деньги…
– Что ты ему сказала? – поинтересовался Генри, рассматривая билет.
– Да ничего особенного, – пожала плечами принцесса. – Что я родом из одного местечка с запада, и родители решили отправить меня к тетушке в город, потому что мне замуж пора, а у нас разве только за работника идти… И со мною отправили старого дядюшку Генри: на ферме от него проку никакого, а чтобы сопровождать девицу, он очень даже подходит. Вот мы и едем с тобою…
– А про собак ты как объяснила? – вздохнул Генри.
– Я вернулась, будто забыла что-то важное и спросила, могу ли я провезти с собой любимых собачек. Они не займут много места, а мне без них не жизнь… И господин поставил пометку, что мне разрешено взять собак, – ответила девушка и улыбнулась так, что Генри враз позабыл о своих тревогах. – Я же не говорила ему, что это за собаки!
– Ты молодец, – искренне сказал он. – Осталось самое сложное – сесть в огневоз. Тебя-то легко пропустят, а я вот на старого дядюшку не слишком похож… Но ладно! Я могу вспрыгнуть на ходу, ты только будь наготове с билетом.
– Я постараюсь, – заверила она и вдруг помрачнела. – Генри, а всё-таки… что мне делать, если ты не успеешь? Ехать одной? Но я не…
– Лучше сойди на следующей станции, – Монтроз нахмурился: она была права, следовало предусмотреть и такую вероятность. – И жди меня там, сколько понадобится. Сними комнату в гостинице и живи себе.
– Собак придется кормить, – напомнила принцесса. – Вряд ли хозяева обрадуются, если они примутся ловить кур или еще кого. Да и за постой нужно платить, а у меня ведь ничего нет!
– Твоя правда… – Генри полез по карманам. Денег оставалось еще предостаточно, на Территориях их тратить было не на что, а Хоуэллы не поскупились. Вот и пригодятся полновесные гольды! Надо бы разменять, конечно, на монеты помельче, но случая не представилось, а всю мелочь он уже спустил. А одинокой девушке с пригоршней золота лучше быть поострожнее! – Так. Держи. Вот этого хватит, чтобы оплатить лучший номер в самом большом городе, поэтому говори, что будешь платить за несколько дней вперед. И торгуйся как следует, сумеешь?
– Попробую, – кивнула Мария-Антония, подставляя ладонь. – А поездка на огневозе и впрямь недешева, если за билет нужно заплатить столько гольдов!
– А ты как думала… – Генри подумал и добавил еще несколько монет. Он-то перебьется, если что. – Вот, на первое время хватит. А я догоню, как только смогу. Огневозы не каждый день ходят, но я на любой сяду, даже скотовоз сойдет! Но всё же я надеюсь, что обойдется…
– Так-так, – произнес за спиной сухой, резкий голос. – Значит, «дядюшка Генри»?
Монтроз обернулся, уже зная, кого увидит: перед ним возвышался Шеллис Турмай собственной персоной. Смуглое скуластое лицо даже не дрогнет, по непроницаемым темным глазам ничего нельзя прочесть, большие пальцы рук засунуты за ремень в опасной близости от револьверов, блестит нагрудный знак начальника полиции…
– И сколько же ты заплатил этой юной девице за обман? – поинтересовался Турмай скрипучим голосом. – Или ты платил ей за иные услуги? Не знал, Монтроз, что ты теперь предпочитаешь покупать женщин!
Генри прикусил язык, хотя так и тянуло ответить, но… сейчас он мог только помалкивать. По-хорошему, за такие слова Турмаю следовало бы набить морду, но он не мог себе этого позволить. Пришлось глотать оскорбление, и ладно уж он сам, а вот принцесса…
– Сударь, вы хам и мерзавец, – произнесла Мария-Антония невыразительным скучным голосом. Тон, однако, был таков, что даже Турмай на мгновение чуть шире приоткрыл глаза. – К несчастью, вы сейчас исполняете службу, а значит, всякое действие, направленное против вас, будет расценено, как покушение на законную власть… чем вы, судя по всему, и пользуетесь, не так ли?
Генри попытался дернуть принцессу за руку, но она вовремя отступила на шаг в сторону, спокойно глядя на Турмая. Тёмные глаза встретились с серо-голубыми, ледяными, и, судя по всему, этот поединок мог продолжаться очень и очень долго…
– Приношу свои извинения, сударыня, – неожиданно прервал напряженное молчание Турмай и коснулся полей шляпы, обозначая поклон. – Должно быть, я неверно оценил ситуацию. Непростительная оплошность с моей стороны.
– Я приму ваши извинения, – кивнула Мария-Антония, в этот момент не казавшаяся смешной в безразмерном комбинезоне и широкополой шляпе. «Её никак не спрячешь, – удрученно подумал Генри. – Хоть в монашку переодень, порода-то видна, а уж характер и вовсе тряпками не занавесить!» Оставалось только надеяться, что всё обойдется. – Однако не могли бы вы известить нас, чем мы привлекли внимание столь важной персоны?
– Непременно, сударыня, – снова кивнул Турмай. В непроницаемых темных глазах разгоралась искра то ли интереса, то ли азарта. – Но для начала мне хотелось бы задать несколько вопросов вашему… хм… дядюшке. С вашего позволения.
Принцесса жестом выразила согласие.
– Генри, – произнес метис всё тем же тоном, разве что немного жестче. – Ты в курсе, что объявлен в розыск?
– Нет, – честно сознался тот. – За что?
– За ограбление в особо крупных размерах, – ответил Турмай. – И похищение некой благородной девицы. Имя не разглашается.
Монтроз бросил взгляд на принцессу. Да уж, ситуация…
– Здорово, – сказал он. Н-да, недалеко ушли… – Что за мной гоняются «ящерки», аддагезы и вообще все, кому не лень, я слыхал, но чтоб и полиция тоже… не ожидал. Давай, Шел, говори, что там положено, и пошли. Я стрельбу на перроне устраивать не собираюсь. Девушку только не тронь.
– В Барри несколько дней назад была крупная перестрелка, – проигнорировал его слова Турмай. – Это твои приятели?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});