Читать интересную книгу Лучшие из худших. Предложение наблюдателя (СИ) - Александр Бочков

— Это твоя женщина? — кивнула она в сторону Ольги. — Я красивее — уверенно заметила она. — Она ничего не сопрет? — не осталась в долгу Ольга. Я вопросительно посмотрел на девушку. — Не сопру, разве что возьму чего нибудь на память — лукаво улыбнулась она мне. — Куда мне ложиться дорогой — она потянулась, выгибая грудь и поднимая юбку. Ольга вспыхнула: Мне выйти? — Можешь остаться — равнодушно ответил я. — Садись на скамейку и вытяни ногу. Цыганка села и вытянула ногу, задрав юбку. Ольга ахнула. Да, рана, затянутая бугристыми розовыми шрамами аппетитной не выглядит. Я присел и накрыл рану рукой. Кожа на ноге зашевелилась, как живая. Пара минут и все закончилось. Ольга снова ахнула. И было от чего. На месте бугров и рубцов была гладкая кожа, без всяких следов. Провел рукой по шелковистой девичьей коже. Как и было… Девушка радостно взвизгнула и вскочив бросилась на шею, целуя. — Я приду к тебе ночью — воскликнула она. — Не надо, моя женщина меня побьет — серьезно заявил я. — Но я же не буду тебя у нее забирать. Завтра мы уедем — с недоумением заявила она. — Спасибо за предложение, но у нас так не принято… — Хорошо, но если надумаешь, позови — сказала она. — Я пойду? — Иди. Я вышел следом и направился к себе, отдохнуть. На разговоры с Ольгой у меня не было ни сил, ни желания. И, честно говоря, меня стали напрягать эти постоянные микроскандальчики и микрообиды. Все таки женщина никогда, в любых условиях, не оставит желания подмять под себя мужчину — хоть в чем нибудь… Для начала…

Вечером, после ужина я приказал собрать из четырех баннеров 6х4 метра — рекламных плакатов из брезентового материала, во множестве натянутых в железных коробках вдоль городских дорог один большой — 12х8 метра и натянуть под кронами деревьев. Цыгане, как водится разожгут костер: сначала песни будут грустные — у них ведь есть свои потери, но потом природа возьмет свое и пойдут песни и пляски. А я не хочу, чтобы какой нибудь пролетающий самолет засек свет на земле. А если еще и бомбы сбросит, так, на всякий случай… Полог прикроет свет от костра, рассеет свет, а деревья скроют его совсем. Так и получилось. Костер, цыгане, песни… Я посидел для приличия, извинился перед Михаем и Марой — седой старой красавицей цыганкой — устал, надо отдохнуть и хотел уйти.

— Подожди, командир — ты много для нас сделал и еще сделаешь, хочу ответный подарок тебе сделать. Она ушла к своей кибитке и вернулась, неся в руках какой то сверток. — Ты что, Мара! — пораженно вскрикнул Михай. — Молчи, я знаю, что делаю! Михай поник — Как же так, Мара, ведь это для нас ВСЕ! — Ему оно нужнее будет, я чувствую … Уважаемые, давайте я не возьму это и спора не будет. Делали мы все не за награду… Командир — торжественно заговорила цыганка — прими от нас этот подарок. Пусть он послужит тебе и твоим людям, как он служил мне и моему роду! Сурово — после такого отказываться как то не то… Она развернула большой красный платок и достала из него бубен. Обыкновенный бубен. — Возьми командир — протянула она его мне. Чуть зазвенели колечки и маленькие колокольчики- тарелочки. Я взял его в руку и он негромко загудел, зазвенел, зазвучал, забухал, как большой барабан. — Ты видел! — Мара восторженно обернулась к Михаю. — Он его признал! Бери, командир, храни его всегда в этом платке — так надо! Поговори с ним, думаю он тебе скажет больше чем мне, что он умеет! Я поблагодарил за подарок и пошел к себе. Любопытство, конечно разбирало — что же это за бубен, но я решил отложить знакомство до утра. Устал за сегодня сильно. Вообще то я теперь не знаю, что такое усталость, особенно когда есть чем подкрепиться. Моральная усталость, нервная, психическая. Лежал на кровати расслабившись, сквозь дрему улавливал звуки и слова песен. Вот Сергей взял гитару, запел что то из Высоцкого и спецназовского, что то из лирики — все мечтает Ольгу охмурить…Прямо сказал мне как то — если она от меня уйдет, то только к нему… А если к другому? — поинтересовался я. Тогда я убью ее, убью ее любовника и долго буду думать — убивать себя или не стоит… Что ж, если и сможет она уйти, то только к нему. Голос неплохой, а вот играет неважно. За парой цыганских гитар сопровождения незаметно, а когда будет играть один? В прочем это не моя забота — подумал я засыпая.

Среди ночи проснулся от легкого притока свежего воздуха. Дверь у меня не скрипит — сам смазывал и не стукает — сам ставил прокладки. Незнакомо зашуршала одежда, гибкое юное тело скользнуло ко мне под простыню, прижимаясь грудью и закидывая на меня ногу. — Ты не спишь, я знаю — раздался возле уха соблазнительный голос. Конечно, после такой прелюдии кто угодно проснется. — Послушай — тактично, не желая обидеть молодую цыганку начал я — я же тебе сказал в мед блоке, что у нас так не принято. Как я завтра буду смотреть в глаза своей женщине. Я не хочу ее обманывать… — И не надо, она сама согласилась отдать тебя на ночь. Мара ее уговорила… Ясно, цыганский гипноз… Ты не думай, все без обмана. Просто Мара сказала, что ты не такой, как все и что у меня сегодня есть возможность заиметь от тебя ребенка, мальчика! Во как! А она тем временем страстно шептала — да я сама этого хочу! У меня сын будет от тебя, может он тоже будет что то уметь, как ты! Эх женщины, женщины — везде у вас расчет: нет чтоб по любви… Ладно, Родина сказала надо, комсомол ответил — слушаюсь! Тем более с такой красавицей! Покажем подрастающему поколению наши умения. Знания и умения в массы! И я показал… Пришлось даже приказать(мысленно)кричать про себя, а стонать в подушку. За окном уже начинало сереть, когда девушка встала, оделась и прильнув ко мне прошептала — Я всю жизнь буду ждать тебя, тем более что с твоей женщиной ты будешь недолго. Эта ВОЙНА когда нибудь закончится и если захочешь, ты сможешь меня найти. Если нет, значит мне не судьба. И поцеловав добавила — Спасибо за сына … После ее ухода я приоткрыл все окошки моей землянки, дверь чтобы выветрился запах любовных игрищ и … заснул.

Утром меня разбудил стук в дверь. Зашел Сергей, потянул носом — Жизнь несправедлива — одним все, другим ничего… — Ты это о чем — недоуменно поинтересовался я. — О несправедливости жизни — со вздохом пожаловался он. — У всех будет на их улице праздник, в том числе и тебя. И очень скоро… — За базар отвечаешь, начальник? — блатанулся Сергей. — Да чтоб мне всю жизнь трусы через голову одевать, если вру… — Говори, что для приближения такого праздника надо делать — потер руки Сергей. — Ты иди — у меня есть мысль, я буду ее думать! После того, как Сергей ушел я решил разобраться с подарком. Уж очень много туману напустили вчера товарищи цыгане с этим бубном. Взяв сверток в первую очередь обратил внимание на материал. Что то знакомое из нашего мира! Вроде защитной накидки «хамелеон» для спец войск — не дает тепловизорам и другой хрени обнаружить бойца, под ней лежащего. Нам она пока без надобности, но появится свободное время — сгоняем к амерам и позаимствуем у них — нам эти штуки нужнее. Взял в руки бубен и он отозвался уже привычным негромким рокотом. Закрыв глаза попытался понять внутренним компом, что же это за зверь… Рука вдруг привычным жестом слегка тряхнула бубен, а вторая ударила в тугую кожу. Затем еще, еще, еще…Сознание выскользнуло из тела и вылетев сквозь крышу землянки зависло над ней. Заскользив над землей приблизился к командирской палатке. Сергей, как всегда заливал, про обещанное вскоре командиром счастье, остальные посмеиваясь поддерживали беседу. Двинулся дальше к мед блоку, прошел сквозь брезент, увидел Ольгу, лежащую в кровати и о чем то напряженно думающую Прошел сквозь стенку и метнулся к цыганам. Ранние пташки, они уже готовились к выходу с базы в такой злобный но свободный для них мир. Заглянул в кибитку Роксаны — прелестной ночной соблазнительницы. Да, раскинувшаяся на матрасике цыганочка была дивно как хороша — вчера после всех страхов, волнений и травм она выглядела похуже. Приблизился я и к Михаю с Марой, но та погрозила мне пальцем (увидела?) и я рванул в верх в небо. Да я же в астрале! Поднялся еще выше. Вся земля на сотню километров была, как на ладони. Вспомнил — Мара с Михаем хотят уйти в Румынию — там их корни. Заскользил вдоль дорог, по направлению к Румынии, тщательно фиксируя все дороги, тропинки, где могут проехать фургоны и просто направления, а так же скопления войск противника. Нам бы только до румын добраться, а они то уж нас не тронут — вспомнил я. Что то позвало меня обратно. Скользнул землянку и в свое тело. Услышал стук и Ольгин голос — Разрешите войти? — Минуту — сказал я, встав натянул штаны. — Заходи. Ольга зашла и чуть заметно по ее мнению потянула носом. Принюхался и я. Любовной ночью и не пахло. Хорошо, что открыл окошки… Кто то насмешливо рокотнул. — Ты?! — ахнул я про себя. Спасибо — мужчина всегда выручит мужчину. Раздался довольный рокот. Ольга ничего не услышала… С чем пожаловала моя прелесть? — А как ты провел ночь? В великих думах — чем бы немцам насолить, а может даже и нагадить… Что там наши гости? — перевел разговор на другую тему. — А ты как будто не знаешь? — сьехидничила она. ДОСТАЛА! — накатило на меня. Алекс извини — увидев мое лицо поменяла тон она. Я что то не выспалась… — А Я ЗДЕСЬ ПРИЧЕМ! Если у тебя плохое настроение, то лучше не показывайся мне на глаза. Ты испортишь настроение мне, я — своим бойцам — а немцы — всем нам. Тут тебе не там, чтобы нервы трепать беспричинными придирками. Если ты этого еще не поняла иди и подумай над сказанным. Если не подумаешь ты, подумаю я! Я не собираюсь терять бойцов лишь потому, что у кого то бывают приступы плохого настроения. ИДИ! — рявкнул я. Ольга, словно ошпаренная, вылетела из землянки. Хватит сюсюкать. Не дойдет — отправлю на хрен назад! Успокоившись сел за подробную карту местности и временных интервалов движения. Проблема была в пересечении трех мостов через крупные реки, но думаю, что для жизни своего будущего сына, хотя я вряд ли его когда нибудь увижу, я могу и напрячься! Составив карты пошел к цыганам. Роксана расцвела увидев меня, но заметив мое настроение приняла равнодушный вид. Я показал Михаю и Маре карты, полчаса объяснял, как ими пользоваться. Наконец до них дошло. Отдав Роксане свои командирские часы приказал в точности контролировать временной график.