Читать интересную книгу Рокоссовский - Владислав Кардашов

Главное беспокойство Рокоссовского вызывала 13-я армия, прикрывавшая наиболее угрожаемое направление вдоль железной дороги Орел – Курск. Для усиления этой армии был выделен артиллерийский корпус прорыва, насчитывавший 700 орудий и минометов. В результате в армии была создана невиданная дотоле ни в одной оборонительной операции плотность артиллерии – около 92 орудий и минометов калибром от 76 миллиметров и выше на 1 километр фронта. Это было в полтора раза больше, чем смог создать для своего наступления противник.

К лету 1943 года дивизии Рокоссовского получили значительное пополнение людьми. На 1 июля средняя численность стрелковой дивизии фронта составляла 7400 человек.

В напряженной подготовке проходили неделя за неделей. В начале мая Ставка Верховного Главнокомандования предупредила командующих фронтами о возможности начала наступления гитлеровцев и потребовала принять ряд новых мер по усилению обороны. Но в начале мая на Курской дуге по-прежнему было тихо.

Миновала середина мая, приближался уже конец весны. Давно прошли распутица и половодье, а немецко-фашистские войска все еще не начинали наступления. Неясность положения беспокоила советское Верховное Главнокомандование, и представители Ставки – Жуков и Василевский, – работавшие почти постоянно на этом участке фронта, старались по возможности точнее определить время перехода врага в наступление.

В середине мая Жуков прибыл на Центральный фронт.

Командующий фронтом и представитель Ставки отправились в войска. Вот что доносил в Ставку 22 мая Жуков:

«Я лично был на переднем крае 13-й армии, просматривал с разных точек оборону противника, наблюдал за его действиями, разговаривал с командирами дивизий 70-й армии и 13-й армии, с командующими Галаниным, Пуховым и Романенко и пришел к выводу, что непосредственной готовности к наступлению на переднем крае у противника нет.

Может быть, я ошибаюсь; может быть, противник очень искусно маскирует свои приготовления к наступлению, но, анализируя расположение его танковых частей, недостаточную плотность пехотных соединений, отсутствие группировок тяжелой артиллерии, а также разбросанность резервов, считаю, что противник до конца мая перейти в наступление не может».

Используя предоставленную противником возможность, Рокоссовский продолжал работать над укреплением обороны своих войск и подготовкой их к переходу в наступление.

Возникали перед ним и проблемы другого порядка. Поскольку на Курском выступе со дня на день могло разгореться ожесточенное сражение, советские и партийные организации Курской области, руководствуясь самыми гуманными побуждениями – уберечь от опасности и лишений жителей области, – склонны были организовать массовую эвакуацию населения. Но Рокоссовский решительно возражал против этого. Во-первых, он был убежден, что противнику не удастся осуществить план окружения и разгрома войск фронта, а во-вторых, эвакуация населения существенным образом могла отразиться на боевом духе войск. Ведь вся политическая работа на фронте строилась на том, чтобы и мысли не допустить об отступлении и оставлении врагу только что освобожденной земли. И вдруг эвакуация! Нет, с этим Рокоссовский не мог согласиться!

Он и свой командный пункт расположил в центре Курской дуги. Здесь же находились управление, штаб, тылы фронта. Заместитель командующего фронтом по тылу генерал Антипенко по приказанию Рокоссовского продолжал размещать по возможности ближе к войскам, главным образом в Курске, полевые подвижные госпитали, склады боеприпасов, горючего, продовольствия. Рокоссовский не собирался уступать врагу Курский выступ, если бы его войска оказались окруженными, они все равно продолжали бы его удерживать. Впрочем, в июне 1943 года, когда командующий возвращался из поездок на передовые позиции и знакомился со штабными сводками, свидетельствовавшими о росте сил и средств, имевшихся в его распоряжении, у него не оставалось ни тени сомнения: врагу не удастся окружить его войска, и сам он будет жестоко бит!

Огромную роль в создании на Центральном фронте непреодолимой для врага обороны сыграла деятельность политических органов фронта. Работники руководимого С. Ф. Галаджевым политуправления фронта в апреле – июне 1943 года неустанно трудились, стремясь развивать у бойцов и командиров стойкость и мужество, укрепить их морально-боевой дух.

Ко второй половине июня признаки приближающегося наступления врага становились все нагляднее. Вражеская авиация стала настойчиво проводить разведывательные полеты. Для участия в операции «Цитадель» гитлеровское командование привлекло до 70 процентов всей своей авиации на Восточном фронте, и во второй половине июня над полями Курской области почти ежедневно разыгрывались воздушные сражения, в которых иногда одновременно участвовали с обеих сторон десятки самолетов.

Немецкие бомбардировщики усилили налеты на железнодорожные узлы в полосе Центрального фронта, в особенности на линии Касторное – Курск.

Только счастливая случайность спасла от смерти и командующего фронтом: немецкие самолеты-разведчики стали появляться над селом, где помещался КП Рокоссовского, довольно регулярно. По всей вероятности, противнику стало известно, что тут размещается какой-то штаб. Дом, в котором жил Рокоссовский, находился у ворот в старинный монастырский парк, около дома росли два больших тополя, что делало его очень приметным. Для укрытия от осколков и пуль около домов были отрыты щели.

В этот вечер Рокоссовский, как и всегда, ждал дежурного, чтобы просмотреть поступившие документы. Обыкновенно после этого он шел в соседний дом, где помещалась столовая Военного совета, и ужинал. На этот раз командующий фронтом велел принести депеши в столовую и отправился туда сам. В 23 часа дежурный принес депеши, Рокоссовский стал их просматривать, обмениваясь репликами с Казаковым, Малининым, Телегиным и другими работниками штаба. Внезапно послышался рокот мотора, немецкий самолет сбросил осветительные бомбы, а затем раздался свист летящих бомб. Рокоссовский едва успел дать команду «ложись!», все бросились на пол, и тут же последовал близкий разрыв бомбы, за ним другой, третий... В столовой никто не пострадал, все лишь оказались осыпанными осколками стекол и штукатуркой.

Но дом, в котором жил Рокоссовский, был уничтожен прямым попаданием бомбы. Сам Рокоссовский склонен был считать, что его спасла интуиция, заставившая его уйти в этот вечер из дому. В его богатой событиями жизни это был не первый случай. Разумеется, рисковать больше не следовало, и в монастырском парке срочно были оборудованы надежные блиндажи.

К концу июня напряжение, казалось, достигло предела. Когда же немцы начнут? И будут ли они вообще наступать? А что, если они решат выжидать? Поступавшие разведывательные данные говорили о крупных передвижениях танковых, артиллерийских и пехотных соединений в направлении к переднему краю. Со дня на день следовало ожидать начала сражения. И Рокоссовский спешит к войскам, чтобы еще раз убедиться, все ли готово к встрече врага.

Естественно, что больше всего его интересовало положение в 13-й армии, по которой, как предполагал он не без основания, и будет нанесен основной удар врага. В армии Пухова генерал армии Рокоссовский15 побывал на двух передовых наблюдательных пунктах севернее станции Поныри, где через несколько дней разгорится жестокий бой.

Затем генералы отправились на передовую. Они побывали в окопах, блиндажах и траншеях. Повсюду Рокоссовский интересовался не только организацией обороны, хотя это и было главной целью его поездки, но и всем специфическим окопным бытом солдат и командиров, который он так хорошо знал по собственному опыту. Рокоссовский осматривал ниши для оружия и боеприпасов, устроенные в окопах, баки для воды и умывальники, он зашел в блиндаж, предназначенный для отдыха, побывал в мастерских для ремонта обуви и одежды. Несколько раз он останавливался и начинал беседы с солдатами:

– «Тигров» и «пантер» не испугаетесь? – спрашивал он и старался выяснить, как рядовой состав подготовлен к встрече с грозными боевыми машинами врага. Повсюду он чувствовал уверенность в своих силах. Когда на прощание он задал вопрос одному из солдат: «Как вы думаете, прорвутся ли немцы через ваши позиции?» – то получил уверенный ответ всех окружающих:

– Через наши позиции фрицы не пройдут!

Такая уверенность могла только радовать командующего фронтом. Его войска хорошо подготовились к боям, это было очевидным. Иногда, правда, встречались и исключения.

Проверяя состояние обороны 280-й стрелковой дивизии, Рокоссовский обнаружил, что сделано еще далеко не все необходимое. Командир дивизии на многие вопросы Рокоссовского ответить не мог или отвечал неудовлетворительно и растерянно. Тем не менее командующий фронтом внешне ничем не проявлял своего недовольства. Он только позволил себе заметить: