— Оружие Даймонов. — Насмешка медленно исчезает его глаз. Лишь губы чуть дрогнули, когда он, проследив за моим взглядом, заметил идущую к нам Леру. Вот только… Все во мне кричит о том, что он наслаждается этой ситуацией. — В ее руках проснулся меч. А это может значить только одно. — И замолкает. В ожидании моего вопроса.
А я вновь оборачиваюсь. Теперь уже с облегчением наблюдая, как Гадриэль в чем-то убеждая Леру, удерживает ее за руку.
— И что же это значит? — Насколько тяжело мне дается спокойствие, с которым я произношу эту фразу, буду знать лишь я один. Как и то, что могу считать это своей маленькой победой. Потому что в глубине его глаз, на одно, едва ощутимое мгновение, мелькает ярость. И, хотя она быстро исчезает, вновь возвращая то равнодушие, что от него исходит, я уже не предполагаю.
Я знаю.
— В ней кровь Даймонов. — Он позволяет улыбке скользнуть на свое лицо. Но в этой улыбке есть что-то злобное, что заставляет напрячься меня еще больше. Потому что… — Лишь она может пробудить к жизни душу, что заключена в оружии.
— И откуда… — Больше я ничего не успеваю произнести. В его руке, словно ниоткуда, возникают клинки. Очень похожие на те, что я преподнес своей ученице. Вот только, вместо короткого меча, в его руке полуторник. А длина кинжала позволяет его использовать и в совершенно ином качестве.
— Во мне она тоже есть, наследный принц Олейор — и он, чуть склоняет голову. Словно, заново представляясь.
И я понимаю, что не успеваю отразить стремительный полет меча. Радуясь лишь одному: она в безопасности. И о ней есть, кому позаботиться.
И жалея… Я не успел сделать выбор. Который был так очевиден…
Визг вгрызающихся друг в друга лезвий заставляет меня, вздрогнув, вернуться в реальность. Лицо Леры, что с ясно видимым трудом удерживает в своих руках двуручник, искажено яростью. Голубые глаза выглядят бездонными озерами. Волосы, взъерошенные коротким переходом, безуспешно пытаются улечься волнами на ее плечах.
— Похоже, мой принц, это не мне, а тебе нужна охрана. — Ее голос похож на шипение змеи. Но для меня он сейчас звучит самой прекрасной музыкой.
Я чуть отклоняюсь, уходя с направления удара, и давая ей возможность отвести Пронзающий и передать возможность атаки мне. Добавляя, пытаясь вложить в свой голос хотя бы малый отголосок той радости, что испытываю сейчас.
— Ты самый прекрасный телохранитель, который у меня когда-либо был. — И перетекаю в стойку. Теперь уже прикрывая собой ее.
Но Риган не торопится нападать снова. Его взгляд скользит от меня к Лере, что не торопится отсылать знаменитый меч Там` Арин. Похоже, понимая, что с этим оружием, даже в ее руках, носителю Хаоса будет справиться нелегко.
И, видно, приняв решение, насмешливо улыбается.
— Боюсь, я здесь несколько задержался. — И, отведя клинок, склоняется в придворном поклоне.
Но, прежде чем я успеваю предположить, что за этим может крыться, как за спиной дракона вспыхивает контур портала и он, успев отразить на лице то, что плещется в его глазах, проваливается в его дымке.
И туннель схлопывается. За мгновение до того, как острие черного меча касается туманного марева. Оставив нам на прощание лишь отголосок брошенного им на прощание: "Мы скоро увидимся".
* * *
Настроение в лагере…
Жаль, здесь нет поезда, под который можно было бы броситься. Потому что видеть в глазах обмотанного бинтами Рамона стыд. Озверение у всех эльфов, независимо от цвета кожи. И то, что можно характеризовать как полный пофигизм у оборотней… Становится невыносимым.
Похоже, лишь одна я, продолжаю сохранять некоторое подобие спокойствия. Да и то, лишь потому, что позволь я себе, хоть на мгновение расслабиться, все неприятности, что свалились на мою голову за последние полгода, заставят меня накинуться на того, кого я, не без оснований, считаю виновником происходящего.
Вот только… Я не уверена, что то, с чем я на него накинусь, будет адекватно расценено всеми остальными.
При малейшем взгляде на темного принца… Я вижу только его губы, сильные руки, плотно обтянутые брюками бедра…
Да… То мгновение, когда меч Ригана стремительно несся к моему учителю, а у меня не было уверенности, что я успею вытянуть из пространственного кармана Пронзающий… Не прошло для меня даром. Страх потерять его доводит меня до абсолютной паранойи. С одной стороны, которой, желание бросить все и немедленно отправиться домой. Зализывать раны. А с другой… Ничего похожего на кустики, куда можно было бы утащить этого неприлично красивого эльфа, я поблизости не наблюдаю. А устраивать публичное выяснение отношений, которое я не намерена останавливать на невинных поцелуях…
Пойти, что ли, окончательно испортить себе настроение?
И я, поднявшись с плаща, на котором сидела, не сводя глаз с огня, чтобы не видеть все, что творится вокруг, двинулась в сторону Рамона. Который, вместо того, чтобы смирно лежать на одеялах, куда его определил Тарлас, сидел, прислонившись к куцему стволу, что, однако, продолжал держаться прямо, каким-то немыслимым образом удерживая вес мага.
Взгляд Гадриэля, на то время, которое я затрачиваю, чтобы пройти мимо него, становится вопросительным. Но я качаю головой, не имея, ни малейшего желания отчитываться этому наглецу в своих действиях. Успев заметить, с удивлением, как на его лице начинает проявляться весьма ехидная улыбка.
Похоже, все не так плохо, как кажется издалека, если к нашему Лорду так быстро вернулась потребность поиграть на чьих либо нервах.
Я опускаюсь рядом с магом на землю. Наблюдая, как в глубине глаз Рамона прячется затравленное выражение. Вот только, надо еще разобраться, кому из нас двоих должно быть стыдно.
— Я хочу извиниться. — И я кладу ладонь на его. Единственное, что не обмотано белой тканью, украшенной бурыми пятнами засохшей крови. Его брови удивленно ползут вверх, и я добавляю, не дожидаясь вопроса. — Я подумала, что предатель — ты.
Второй, тоже, приходит в форму. Некоторая осмысленность во взгляде. А в голосе, когда он мне отвечает, отражается способность рассуждать здраво.
— У тебя были все основания для этого. — И он, стараясь не морщиться от боли, которую вызывает неосторожное движение, кладет вторую ладонь сверху. А я, сдерживаю тяжелый вздох. Надеюсь, Олейор, что стоит неподалеку, не затеет перепалки в самый неподходящий момент.
И, непроизвольно, оглядываюсь.
Он, действительно, смотрит на нас. Лицо кажется хмурым. Но, к моей большой радости, никаких признаков того, что он намеревается разрушить эту хрупкую идиллию, я не замечаю.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});