Глазьев регулярно докладывал Путину, что пророссийские настроения на Востоке Украины не стихают, жители Донецка продолжают митинговать за отделение от Киева. Именно Глазьев активнее других пропагандировал проект «Новороссия» — так называлась в царские времена юго-восточная часть Украины. По замыслу Глазьева Новороссия должна была присоединиться к России вслед за Крымом.
Однако Путин не хотел предпринимать никаких решительных действий. Он всякий раз говорил Глазьеву: пусть жители Восточной Украины делают первый шаг, а дальше Москва их поддержит. Впрочем, он начал публично употреблять термин «Новороссия»: «Эта Новороссия и этот Харьков, Луганск, Донецк, Херсон, Николаев, Одесса не входили в состав Украины в царские времена. Это все территории, которые были переданы в Украину в 1920-е годы советским правительством», — сказал Путин 17 апреля.
В ряде юго-восточных областей Украины (Одесской, Донецкой, Луганской, Харьковской, Днепропетровской) продолжали бушевать митинги — так называемые антимайданы. По большей части их участники были искренни — они возмущались тем, что киевские власти, как старые, так и новые, их не слышат и не учитывают. Впрочем, зачастую митинги были хорошо организованными.
Спонсорами, как правило, выступали олигархи, прежде поддерживавшие Виктора Януковича. С приходом новой власти в Киеве их положение могло существенно осложниться, поэтому им нужно было получить поле дня маневра, доказать собственную необходимость новой власти и свое влияние в регионах.
К примеру, в Донецке антимайдан финансировал хозяин города, самый богатый человек Украины Ринат Ахметов, бывший главным спонсором Виктора Януковича в течение всей его политической карьеры. Ахметов за десять лет отстроил Донецк и явно хотел его модернизировать, сделав более европейским городом. Он возвел новый аэропорт (в 2011 году ему дали имя родившегося здесь композитора Сергея Прокофьева), построил гигантский стадион для своего футбольного клуба «Шахтер», на котором проводились матчи чемпионата Европы по футболу 2012 года. В 2014 году все это в течение полугода будет уничтожено.
Стрелок
«Но спусковой крючок войны все-таки нажал я, — рассказывал в интервью националистической газете «Завтра» в ноябре 2014 года полковник Игорь Стрелков. — Если бы наш отряд не перешел границу, в итоге все бы кончилось, как в Харькове, как в Одессе. Было бы несколько десятков убитых, обожженных, арестованных. И на этом бы кончилось. А практически маховик войны, которая до сих пор идет, запустил наш отряд. Мы смешали все карты на столе. Все!»
Действительно, молниеносная крымская операция не повторилась ни в одной из областей. В Харькове и Донецке протестующие просто захватили областные администрации, но больше ничего не происходило, они не выдвигали никаких требований.
12 апреля группа вооруженных людей захватила отделение милиции в Славянске Донецкой области. Их руководителем был Игорь Стрелков. Именно с этого дня начался вооруженный конфликт на Востоке Украины.
«Я был советником у Аксенова в Крыму, — вспоминал Стрелков. — Я командовал единственным подразделением крымского ополчения: рота специального назначения, которая выполняла боевые задачи. Но после боя за картографическую часть, когда двое погибли (а я этим боем командовал), рота была расформирована, люди разъезжались.
Когда произошли события в Крыму, было понятно, что одним Крымом дело не закончится. Крым в составе Новороссии — это колоссальное приобретение, бриллиант в короне Российской империи. А один Крым, отрезанный перешейками враждебным государством, — не то.
Когда украинская власть распадалась на глазах, в Крым постоянно прибывали делегаты из областей Новороссии, которые хотели повторить у себя то, что было в Крыму. Было ясное желание у всех продолжить процесс. Делегаты планировали у себя восстания и просили помощи. Аксенов, поскольку на него такой груз свалился, он по 20 часов в сутки работал, попросил меня заниматься северными территориями. И он сделал меня советником по данному вопросу. Я стал работать со всеми делегатами: из Одессы, из Николаева, из Харькова, Луганска, Донецка. У всех была полная уверенность, что если восстание разовьется, то Россия придет на помощь. Поэтому я собрал неразъехавшихся бойцов роты, набрал добровольцев. Собралось 52 человека.
На Славянск вышли совершенно случайно. Нам нужен был средний город. 52 человека — это сила в более-менее небольшом населенном пункте. И мне сказали, что в Славянске наиболее сильный местный актив. Этот вариант мы оценили как оптимальный»[54].
Прежние городские власти были отстранены, Славянском стали управлять «ополченцы» — так называли себя люди Стрелкова. Первые дни центральные власти не предпринимали по этому поводу никаких действий. Прямого вмешательства России тоже не было — Путин не был уверен в успехе, поэтому не давал никаких указаний. Зато Стрелкову помогал его бывший работодатель, крупный российский бизнесмен Константин Малофеев.
Украинские власти были заняты подготовкой президентских выборов, которые состоялись 25 мая. Волнения в Харькове были вскоре прекращены, после того как милиционеры освободили от захватчиков здание областной администрации. Идти на штурм в Донецке и Луганске киевские власти не решились, опасаясь кровопролития. Зато все более серьезные бои начались под Славянском: воевали не армии, а две вооруженные группировки. С одной стороны были «ополченцы» во главе со Стрелковым, с другой — украинская боевая националистическая организация «Правый сектор», сформированная на Майдане, во главе с Дмитрием Ярошем.
Стрелков довольно скоро стал публичной фигурой, начал давать пресс-конференции и записывать видеообращения. В них он призывал российские власти прийти ему на помощь, прислать в Восточную Украину войска. Свои действия он координировал с Москвой, прежде всего с Глазьевым. Однако никакой помощи он не дождался. Москва и так уже столкнулась с санкциями из-за Крыма, присоединять Восток Украины Путин не собирался.
«У меня был приказ категорический — не сдавать Славянск, — рассказывал Стрелков. — А когда я сообщил о том, что намерен выйти, мне несколько раз повторили приказ не выходить, оборонять Славянск до последнего. “Вас обязательно деблокируют, обороняйте Славянск”. Спрашиваю: “Чем поможете?” Молчание. А у меня тысяча человек и тысячи членов их семей. Положить их я права не имел. Поэтому я принял решение на прорыв».
5 июля 2014 года, когда Славянск был почти окружен украинской стороной, Стрелков и его люди вышли из окружения и прорвались в Донецк. Это стало началом нового этапа войны.
«Когда мы вошли в Донецк — все там было замечательно, — вспоминает Стрелков. — Сидел киевский мэр, УВД по-прежнему подчинялось Киеву — двоевластие классическое. Город совершенно не был подготовлен к обороне. Блокпосты оборудованы плохо, дороги не перекрыты, можно было зайти как угодно… Донецк на тот момент был совершенно мирный город. Народ загорал, купался, спортсмены тренировались, люди в кафе пили кофе. Как в Москве летом, так и в Донецке было».
В течение нескольких месяцев Донецк, город-миллионник, превратился в военный ад. И Стрелков этим фактически гордится. Первым делом он предложил взорвать девятиэтажки на краю города, чтобы было удобнее обороняться. В городе началась экспроприация личного автотранспорта в военных целях. Бизнес был обложен пятипроцентным «налогом на войну».
Ринат Ахметов уехал из города еще в мае. В августе его дом был сожжен. Свой футбольный клуб «Шахтер» он перевез на Западную Украину, во Львов.
Значительно плотнее Востоком Украины тем временем стали заниматься в Кремле. К Сергею Глазьеву присоединился Владислав Сурков, поначалу планировалось, что первый будет заниматься экономикой региона, а второй — политикой. Именно Сурков сформировал органы власти так называемой Донецкой Народной Республики. Премьер-министром был назначен бывший московский политтехнолог и публицист Александр Бородай, а министром обороны — Стрелков.
Глазьев первое время носился с идеей создания в Донецке собственной валюты и собственной финансовой системы. Однако у Суркова была совсем другая задача — Путин не просил его развивать новое непризнанное государство, наоборот, ему нужно было иметь рычаг воздействия на Украину. Целью Суркова было попытаться интегрировать Донецк и Луганск обратно в состав Украинского государства, чтобы с их помощью воздействовать на украинскую политику. Например, не допустить вступления Украины в НАТО или какие-либо другие альянсы.
Глазьев этой цели не понимал и не хотел понимать, он всерьез собирался строить новую жизнь на вверенных ему территориях. Поэтому очень скоро он оказался отстранен от процесса. А Сурков постоянно курсировал между Киевом и Москвой, договаривался с новым президентом Порошенко о способах примирения с Востоком.