голова взорвется!
— У меня всего два дня, чтобы найти и выучить, поэтому умолкни, Малфой.
— Да ты же даже не слушаешь их, как ты можешь понять, подходит она тебе или нет? Дай сюда, — он отпихнул ее руку, громко цокнув языком. Нажал кнопку и включил первую попавшуюся. — Пока я не прикончил себя, слушая магловский жалкий репертуар, ради Мерлина прошу, просто слушай и следи за дорогой!
Послышались первые аккорды электрической гитары, а затем вступили барабаны. Грейнджер подпевала, стараясь пропустить музыку сквозь себя. Ее ладошка в ритм постукивала по рулю.
Малфой застыл и неотрывно наблюдал за Гермионой. Ее энергия и чувственность, с которой она проникалась в мелодию поражали его магический разум. Он слушал голос мужчины, льющийся из колонок и дышал через раз. Никогда он не увлекался музыкой, тем более из жизни простых людей. А тогда, когда Теодор заинтересовался песней, которую спела Гермиона на дне рождении Блейза, очень удивился его энтузиазму. Сейчас он сам думал попросить ее одолжить ему пару дисков и научить пользоваться этой техникой. Но вряд ли когда-то решится попросить ее об этом.
Заиграла следующая песня незнакомой исполнительницы, но Гермиона уже не улавливала слов, погрузившись в свои мысли. Она лишь думала о том, как им самим удалось выйти из войны живыми. Они многих потеряли и долго оплакивали погибших, но забыли о себе. Легче было бы погибнуть, чем жить с теми воспоминаниями и ночными кошмарами, подрываясь ночью за палочкой, словно контуженный боец, вернувшийся домой с войны.
Как же ее достали эти постоянные флешбеки…
Припарковавшись, девушка вышла из машины и выпустила Ника, пока Малфой забирал из багажника их покупки. По пути к квартире она позвонила в пиццерию и заказала начинку на свой вкус.
— Ее привезут где-то минут через тридцать, — отчиталась Гермиона и, скинув обувь, прошла в гостиную. Малфой прошел следом и огляделся.
— Грейнджер, ты же девочка, почему тут такой срач!?
Скомканные листы бумаги, фантики и грязные кружки расположились по всей гостиной в хаотичном порядке. Девушка лишь сдвинула ту часть мусора, которая лежала на диване и села.
— Не будь сексистом, мне некогда, — пробурчала Гермиона и открыла крышку ноутбука, дожидаясь, когда он включится. — И не стой столбом, Малфой. Садись.
Парень прошел в центр комнаты и выбрал себе кресло. Магловские гирлянды и елка, украшенная совершенно без вкуса и стиля, создавали приглушенную игру света в помещении, когда на улице уже стемнело. Парень взял стопку дисков и покрутил их в руках.
— Удивительно, как из этих пластмассок может играть музыка?
Девушка подняла на него глаза.
— А как из палочки вылетают заклинания? Это вряд ли все можно объяснить логикой.
— А это что? — ткнул он пальцем в мр3-плеер и проводные наушники.
— Это плеер, там тоже музыка, вставь наушники в уши и нажми кнопочку справа, он включится.
Драко посмотрел на маленькие предметы, похожие на капельки и аккуратно вставил себе в уши. Заиграла очередная песня, он пролистал вперед по плейлисту.
— Ты совсем не придумала, что хочешь сыграть? — сидя в наушниках с музыкой, он заорал во все горло, не слыша свой голос. Девушка подскочила и дернула за провода.
— Ты меня добить хочешь? Чего ты орешь?!
Малфой смутился и откинул прочь плеер, поджав губы. Гермиону это рассмешило, хотя сердце все еще колотилось с удвоенной силой от испуга.
— Да, я ничего не подобрала. Все это либо слащавое, либо о куреве травки и самоубийстве от несчастной любви, либо же о проблемах с родителями, — она удрученно покачала головой, чувствуя, что у нее совершенно нет идей и сил.
— Тогда почему сама не напишешь? — он наклонился и опер локти на колени.
— Эмм, я даже не думала об этом, — она замерла и подскочила на месте от дверного звонка. — Это, наверное, доставка пиццы.
Через несколько минут на журнальном столике стояли стаканы с колой и две большие пиццы, от которых еще шел жар.
Малфой смотрел на их ужин и, должен был признать, что пахло это тесто с начинкой очень даже неплохо.
— Эта маргарита, а эта, — она указала пальцем на другую коробку, — четыре сыра.
— Ясно, а где столовые приборы? — спросил парень и, молча встав с кресла, прошел на кухню. Девушка тянула колу через трубочку и наблюдала, как Малфой не терял свой аристократизм даже сидя среди ее бардака. Он взял ломтик и нарезал его на кусочки, держа в левой руке вилку, а в правой нож.
— Ты просто неисправимый сноб, — покачала головой Гермиона, забравшись на диван прям с ногами.
— Я не хочу уподобляться невоспитанным личностям.
Подняв бровь и покачав светлой шевелюрой, девушка схватила треугольничек пиццы и высунула язык, стараясь не уронить тянущийся сыр. Откусив большой кусок, она застонала и поняла, насколько была голодной.
— Ты ешь ее руками? — она встретилась с удивлением в глазах парня, который не донес до рта вилку с наколотым куском пиццы.
— Да, мы, жалкие простолюдины, так ее употребляем, — с полным ртом пробормотала гриффиндорка. Проглотив, она кинула оставшийся кусок в руке обратно в коробку и схватила салфетку, вытирая пальцы. — Малфой, да попробуй, ну же! Я никому не расскажу, что ты руками ел магловскую еду!
Он кинул вилку и насупился.
— Успокойся и не порть мне аппетит, Грейнджер!
— Ты невыносим! О, а что насчет огневиски с колой? — она подняла свой стакан и посмотрела на газировку.
— Что за любовь портить алкоголь? Ты варишь вино и заливаешь виски газировкой?!
Она рукой притянула огневиски из холодильника и, поймав его на лету и открутив крышку, отпила из своего стакана колу и налила туда алкоголь в пропорции 1:1.
Не дав опомниться этому напыщенному слизеринцу, Гермиона тоже самое сделала с его стаканом.
— Ты отпила из моего…
— Да успокойся ты, я не заразная!
— Я бы поспорил, ты ведешь себя, словно умалишенная!
Она приподняла бровь.
— Малфой, я стою на учете у мозгоправа, как ты догадался, что я ненормальная? Может, ты обладаешь супер-способностью и читаешь людей, как открытую книгу?! — сарказм лился из ее рта злорадным потоком. — Хватит, забудь о своих манерах и жуй пиццу!
— Ты чокнутая, я вас, гриффиндорцев, никогда не пойму, — он замотал головой, схватился пальцами за кусок пиццы и приподнял его из коробки, быстро откусив. Девушка отпила разбавленный огневиски, наблюдая, как в этом противном молодом человеке борется нормальность и привитая с рождения аристократичность, присущая только лишь, наверное, королевской семье.
Драко облизнул пальцы и взялся за стакан.
— Так не чувствуется вкус огневиски, — прокомментировал парень напиток, сделав глоток.
— Прикол в том, чтобы не напиваться с двух бокалов