Глава 25. Тимур
Изучаю спящую рядом женщину, убирая с ее лица пряди волос. Меня беспокоило то, насколько сильно меня влекло к ней. И еще более тревожным был тот факт, что это не просто секс – хоть это и было приятным бонусом. Ева сводила меня с ума от гнева, но все же я ловил себя на том, что хочу ее каждый раз, когда оказываюсь рядом.
Да, до этого мне нравились некоторые женщины, но Бог свидетель, если бы кто-то из них выкидывал такие трюки, как Ева, я ушел бы навсегда.
Так почему же я все еще был здесь?
Я не собирался трахать избалованную девчонку, но вряд ли сейчас в этом был смысл. Что, блять, я делал? Вот, что имело смысл.
Как бы я ни старался презирать Еву и все, что она наделала в прошлом, я восхищался этой женщиной. Она выбила почву у меня из-под ног, переманив Филиппова. Сама того не зная, Ева совершила немыслимое. Она постоянно удивляла меня, и это было то, чего я никогда не испытывал с другой женщиной, даже с ее двоюродной сестрой. София была предсказуемой, никогда не закатывала истерики.
Ева шевелиться, что-то бормоча во сне. Она поворачивается ко мне спиной, прижимаясь плотно своей восхитительной задницей. Даже во сне она возбуждает. Обнимаю за бедра, притягиваю к себе эту бестию, уткнувшись носом в ее волосы. Сладкий аромат кокоса заполняет воздух.
Прошло пять лет с тех пор, как я последний раз позволял себе такую роскошь – прижаться к девушке после секса и отдохнуть. Какая ирония! Ева забрала у меня это удовольствие, но и она же его вернула.
Толкаю дверь, удивленно подняв брови.
— Привет, мам, — наклоняюсь к женщине, целуя в щеку, и впускаю в квартиру. — Что ты здесь делаешь?
— Чего? Разве я не могу заскочить, чтобы просто поздороваться со своим любимым сыном? — мама по-детски щипает меня за щеку, осматривая гостиную. — Дорогой, как ты можешь здесь жить? Такое мрачное место.
Маме никогда не нравилась моя квартира. Каждый раз она норовила напомнить мне об этом и притащить какую-нибудь безделушку для интерьера.
Ухмыляюсь, прекрасно зная, что в этом визите есть подвох. Марта Энгберг приходила только, когда у нее был припрятан сюрприз в рукаве. Молюсь, чтобы в этот раз обошлось без свиданий с какой-нибудь женщиной, которая, по мнению мамы, идеально бы мне подходила. Поскольку все братья и сестра были счастливы в браке, мама полностью сосредоточилась на единственном одиноком сыне, то есть на мне. И ее планы часто терпели фиаско.
— Другие матери, может быть, но не ты. И мне нравится моя квартира. Не хочешь кофе? Чай?
Направляюсь на кухню, прикидывая, где может быть чайник. Мама вздыхает позади меня и открывает дверцу шкафчика. Конечно же, чайник был на месте – именно там, где она оставила его в последний раз.
— Давай я приготовлю сама чай, сынок.
Я был более чем счастлив, уступая место маме, и усаживаюсь на барный стул.
— Знаешь, Тимур, я беспокоюсь о тебе, — вздыхает мама, щелкая электрический чайник. — Тебе нужно начать жить, а не уходить с головой в работу. Как ты вообще питаешься? К этой кухне не прикасались вечность.
— Я прекрасно справляюсь, — скрещиваю руки на груди и пожимаю плечами.
— Да. Но вопрос в другом. Счастлив ли ты? — мама встает передо мной и одаривает нежной улыбкой. — Все ли твои потребности удовлетворяются?
Образ Евы, удовлетворяющий особую потребность, возникает в сознании. Откашливаюсь, почувствовав прилив крови к члену. Блять, мы видели пару дней назад, а Ева уже нужна мне.
— Я в порядке, мам, — повторяю, выуживая пакетик зеленого чая. — С лимоном?
— Отлично ты меняешь тему, — мама усмехается. — Больше не буду вмешиваться в твои дела.
Так я ей и поверил…
— Ну, конечно, — недоверчиво дергаю плечом.
— Итак, что касается причины моего визита. Я устраиваю ярмарку выпечки, чтобы собрать деньги для нового детского дома, и я была бы рада видеть тебя. В эти выходные. И я уже связалась с твоим отцом, чтобы узнать, что у тебя ничего не запланировано. Так что даже не думай искать оправдания.
— Мам, я уже говорил тебе, — закатываю глаза, — я могу выделить достаточно денег, чтобы ты построила сотню детских домов, и я уверен, что Стас, Эмма и Руслан поддержат меня в этом. Ради всего святого, зачем тебе нужна распродажа выпечки?
Четверо детей были обязаны своей жизнью Льву и Марте Энгберг и их детскому дому. Они – моя семья. Хоть в нас и течет разная кровь. Воспоминания о проведенных днях на улице навсегда отпечатались в моей памяти. То, что никогда не забывается. Дом, где меня не любили, вечно пьяный отчим. Моя биологическая мать умерла, а жизнь с отчимом не приносила ничего кроме побоев и шрамов. Маленький пятилетний мальчик без крова над головой. Тогда даже улица мне казалась безопасней. Сердце сжималось в тисках боли. Мне было жаль самого себя. Я жил в кошмаре, скитаясь по улицам города несколько долгих месяцев, пока отец не нашел меня, усыновив.
— Не спорь, дорогой. Ярмарка выпечки привлекает больше внимания к детским домам и проблемам бедных детей. Кроме того, нашим малышам нравится эта идея. Лоло хочет испечь пару кексов.
— Хорошо, я буду, — провожу по волосам, делая мысленную заметку выписать огромный чек для приютов матери.