Читать интересную книгу Вторая Мировая война - Уткин

Англичанин А. Кларк пишет о «скорости и глубине танкового удара; безостановочной вездесущести люфтваффе; блестящая координация всех родов войск придавала немцам ощущение непобедимости, неведомое нигде со времен Наполеона. Но русские, казалось, не знали этого, как не знали они правил германских военных учебников… Словно гигантские кедры стояли они прямо, хотя корни их уже были подорваны, они стояли будучи обреченными, чтобы вскоре погибнуть». И они предпочитали погибнуть, они не гнулись. 24 июня генерал Гальдер отметил появление на фронте нового танка - Т-34. («Новый тяжелый танк у противника!») Немцы уже захватили большую территорию, но в воздухе витало нечто новое для немецких мастеров блицкрига. Русские были согласны отдавать десять своих жизней за жизнь одного немца. Именно тогда полковник Берндт фон Клейст написал примечательные слова: «Германская армия сражается в России как слон, атакующий гнездо муравьев. Слон убивает их тысячами, возможно миллионами, но в конечном счете их масса одолеет слона, они его обглодают до костей».

Уже 23 июня Гальдер жалуется, что нет пленных. На следующий день он пишет об «упорном сопротивлении отдельных русских частей». По виду все напоминало кампанию во Франции - ликующее движение вперед, солнце над головой и потрясенные лица в окнах и за заборами. Различие прежде всего показали дороги - бесконечная смена шин на конфискованных французских грузовиках. Но было и нечто бесконечно более важное, о чем записал капитан 18 танковой дивизии: «Несмотря на огромные пройденные расстояния, не было чувства, которое у нас было во Франции, не было чувства, что мы входим в побежденную страну. Напротив - здесь было сопротивление, всегда сопротивление, каким бы безнадежным оно ни было.

Стоящее одиноко орудие, группа людей с винтовками… однажды из дома выбежал на дорогу парень с гранатой в руке». 29 июня Гальдер записывает: «Сведения с фронта подтверждают, что русские всюду сражаются до последнего человека… Упорное сопротивление русских заставляет нас вести бой по всем правилам наших боевых уставов. Теперь наши войска должны сражаться в соответствии с учебниками ближнего боя.

В Польше и на Западе они могли пренебречь правилами, но здесь снова пришлось вспомнить о них».

Танковый гений Германии - генерал Гудериан напомнил, что «еще Фридрих Великий сказал о русском солдате, что его нужно два раза застрелить и потом еще толкнуть, чтобы он, наконец, упал. Он правильно оценил стойкость этого солдата. В 1941 году мы должны были прийти к такому же выводу. С несгибаемой стойкостью удерживали эти солдаты свои позиции». Озадаченная упорством обреченных русских, дивизия СС «Мертвая голова» издала приказ особо жестоко обращаться с теми, кто предпочитает сражаться, но не сдаваться. 140 партизанских отрядов уже начали действовать между Львовом и Ровно.

Английский историк М. Гилберт приводит описание того, как 27 июня в деревне Низвеж немецкий солдат избивал «невысокого русского военнопленного с монгольскими чертами лица. Пленный не знал. за что его подвергают избиению и чего желает от него немец. Он стоял молча, не защищаясь от ударов. Внезапно пленный поднял свою руку и нанес страшный удар в скулу избивающему его немцу. Кровь выступила на лице немца. Какое-то мгновение они смотрели друг на друга, один - кипя негодованием, другой спокойно. Несколько немцев оттащили пленного за забор. В воздухе эхом отозвались выстрелы». 28 июня, когда немцы были в Минске, финны и немцы обрушились на Карелию. Изучая итоги боев «Мертвой головы», Гальдер заметил:

«Информация с фронтов подтверждает, что русские обычно сражаются до последнего солдата». Он отметил повсеместное истребление мостов и переправ. Нацистский официоз «Фелькишер Беобахтер» сообщал своим читателям 29 июня, что русский солдат «превосходит наших противников на Западе в своем презрении к смерти. Терпение и фатализм заставляют его держаться в окопах, пока его не подорвет граната, либо его поразит смерть в рукопашном бою». 29 июня Москва приказала уничтожать скот и все движущееся, «не оставляя врагу ни единого паровоза, ни одной автомашины, ни единого куска хлеба, ни литра горючего». Россия приступала к практике «выжженной земли». В то же время началась эвакуация детей из Ленинграда. Пал Львов. 30 июня Гальдер праздновал в ОКХ свой день рождения. Спустившись в столовую, начальник штаба армии получил от коллег букет полевых цветов. Браухич преподнес розы. Сам фюрер благосклонно пожаловал на чай и подарил ведерко со сливками. Но более всего радовали новости из России. Накануне русские потеряли двести самолетов - в основном старые бомбардировщики ТБ-3. Значит противник собирает из центральных областей остатки авиационных средств. Их войска отступают. Лучшая минута праздника наступила, когда Гальдер произнес: «Русские потерпели поражение в этой войне в течение первых же восьми дней».

На Украине Кирпонос отдал приказ отходить к старой «линии Сталина». В Белоруссии основная часть войск Павлова окружена у Минска и Слонима. Именинник приказал готовиться к форсированию Днепра. Он смотрел в будущее: консерваторы свергнут Черчилля в Англии, чтобы избежать коммунистической революции; после войны Германия должна будет объединить всю Европу. На востоке будет создан некий гибрид Римской и Британской империй, вырастет особая раса вице-королей, задачей которых будет господство над миллионами славянских илотов.

В ночь на 1 июля шедевры Рембрандта, Леонардо да Винчи, Рафаэля, Тициана, Рубенса, Эль Греко отправились из Эрмитажа в глубь страны. А в Могилеве сразу два маршала - Ворошилов и Шапошников - инструктировали остающихся за линией фронта партизан. «Взрывайте автомобили с солдатами и офицерами. Постарайтесь замедлить движение врага на фронт. Взрывайте поезда с войсками, оборудованием и оружием.

Взрывайте их базы и склады». Пала Рига. 2 июля сталеплавильный завод в Мариуполе начал отгрузку своей техники в Магнитогорск. Государственный комитет обороны приказал отгружать заводы из Киева, Харькова, Москвы, Ленинграда и Тулы на восток. 3 июля - на одиннадцатый день войны, обращаясь на этот раз к «братьям и сестрам», Сталин признал тяжелые потери (Литва, Латвия, Западная Белоруссия, часть Западной Украины). Он оправдывал заключенный в 1939 году Пакт с Германией: «Была ли это серьезная ошибка? Конечно, нет». Он сказал об опасности нависшей над страной.

«Военные трибуналы будут судить всех, кто совершил просчеты в нашей обороне, кто впал в панику и допустил предательство». Сталин призвал к созданию партизанских отрядов и к созданию на пути захватчиков выжженной земли. Горизонт не совсем темен: Британия и во все большей степени Америка становятся союзниками Советского Союза. Наступившая война - патриотическая, народная.

Сталин, свидетельствует К. Симонов, говорил бесцветным голосом, с сильным грузинским акцентом. «Один или два раза во время его речи можно было слышать, как звенит стакан, когда он пил воду. Его голос был низким и мягким, и он казался бы абсолютно спокойным, если бы не его тяжелое, усталое дыхание и то, что он продолжал пить воду…

Сталин не описывал ситуацию как трагическую; трудно было бы представить его, произносящим такое слово; но то, о чем он говорил - ополчение, партизаны, оккупированные территории, - означало конец иллюзий».

Наступила новая эпоха. «Сталин, - пишет Дж. Эриксон, - человек с посеревшим лицом, находясь в кремлевской Ставке, принял на себя главенство в качестве руководителя боевых фронтов, организатора чрезвычайной мобилизации; человека, к которому сходится вся информация, ответственного за огромные массы людей; он мстительно относился ко всем поражениям, с нетерпением требовал побед, не соглашавшийся признавать реалии даже за счет жертв целых армий и фронтов, он не знал еще искусства войны, не знал, как остановить и как уничтожить Ostheer - германскую армию». Но жестокая для страны учеба постепенно стала давать результаты.

А немцы ощутили близость триумфа. В тот же день, 3-го июля, начальник штаба германской армии Франц Гальдер записал в свой красноречивый дневник: «Наблюдающиеся перед фронтом группы армий «Юг» признаки отступления и развала наверняка объясняются не желанием командования отвести войска, а тем, что противник, вследствие жестоких ударов по нему, расчленен и большей частью разбит. В общем и целом можно сказать, что задача уничтожения массы русской армии на пространстве от Двины до Днепра выполнена. Считаю достоверным мнение пленного русского командира корпуса, указавшего, что восточнее Двины и Днепра мы можем столкнуться лишь с силами, которые по своей численности и вооружению помешать немецким операциям не в состоянии»

Умиротворенный Гальдер записал в дневнике нечто такое, чего он уже никогда не повторит: «Не будет преувеличением сказать, что кампания против России была выиграна за четырнадцать дней».