Мы присвоим себе либеральную внешность других партий, приберем к рукам все направления, снабдим их нашими ораторами и публицистами, которые бы так много говорили и писали, что привели бы людей к переутомлению от речей и письменных измышлений, к отвращению от любых общественных дел.
Чтобы взять общественное мнение в собственные руки, необходимо поставить его в недоумение, высказывая с разных сторон взаимоисключающие мнения, и действовать так до тех пор, пока варвары не затеряются в лабиринте словесного мусора и не решат, что лучше всего не иметь никакого мнения вообще.
Толпу необходимо лишить любой возможности иметь собственное мнение. Политикой должны ведать исключительно наши люди, которые и руководят жизнью общества. Это первая тайна, которой мы обязаны руководствоваться.
Другая, которая принесет успех в управлении аборигенами, состоит в том, чтобы максимально размножить народные недостатки. Создать хаос из бытовых привычек, низменных страстей, правил общежития, чтобы никто в хаосе этом не мог разобраться и вследствие чего варвары перестали бы понимать друг друга.
Сие обстоятельство хорошо можно использовать и для создания раздоров в партии, разобщения коллективных сил, особенно патриотических, которые сопротивляются, не хотят нам безропотно покориться. Надо обескуражить, подавить всякую личную инициативу, отстранить всех мало-мальски самостоятельных аборигенов, могущих помешать нашему делу.
Нет ничего опаснее личной инициативы. Если она гениальна, она может сотворить такое, что не сделают и миллионы людей, среди которых мы поселяем распри. Одна самостоятельная личность, а такие не поддаются, увы, замещению, в состоянии принести нам больше вреда, чем легион аборигенов.
Воспитание варваров должно быть направлено таким образом, чтобы перед каждым делом, где необходима инициатива, самостоятельные, независимые суждения, у них опускались бы в безнадежном бессилии руки.
Этим мы так утомим, измотаем психику аборигенов, что вынудим их самих предложить нам международную власть. И наше согласие они будут рассматривать как дарованное им благо.
Мы вберем в себя, всосем без остатка государственные институты мира и образуем Сверхправительство!
На месте современных президентов мы поставим чудовище, гигантский спрут, который будет называться Сверхправительственной Административной Системой. Щупальца его будут проникать повсюду, обволакивать все народы и бывшие государства. При такой, тщательно продуманной и ловко сконструированной системе мы не можем не покорить планету по имени Земля.
XXXI. «ГОЛУБЫЕ» ВРЕМЕННО ОТСТУПАЮТ
Глушитель, навинченный на ствол, снял звуки выстрелов, и потому автоматная очередь зловеще прошелестела над головой упавшего ничком Юсова.
Стрелял из-за его спины Дмитрий Лысенков.
…Вдвоем с Николаем они опередили задержавшихся на первом этапе — вязали охранников — Дурандина и товарища Сталина. Едва очутившись на лестничной площадке, коммерческий директор «Отечества» пинком ноги отворил выкрашенную белой краской дверь, дверь распахнулась, за нею стоял долговязый тип в голубом халате, он нагло щерился, направив ствол автоматического пистолета Юсову в грудь.
Юсов упал, будто подкошенный. Однажды, когда перегонял боевые самолеты в Афганистан, он уже оказывался в подобной ситуации: душманы атаковали их аэродром.
Он лежал ничком, не успев ни о чем таком подумать, когда ударил очередью Дима Лысенков. Но долговязый, судя по халату научник, технический персонал здесь был обряжен в халаты желтого цвета, научник, казалось бы изрешеченный шилообразными пулями из последней модели Калашникова, вдруг как ни в чем не бывало повернулся и побежал по заставленному приборами помещению.
Аспирант выстрелил ему в спину раз и два, скупыми очередями, приберегая патроны и уже понимая, что тратит он их совершенно напрасно, ибо противник его к Роду человеческому отношения не имеет, это обыкновенный монстр. Справиться с ним под силу, пожалуй, одному товарищу Сталину.
— Монстр! — крикнул Лысенков, вскочившему на ноги Юсову. — Нам не совладать…
Николай оглянулся, ища глазами вождя, но тот был еще внизу. Не видно было и Геннадия Ивановича.
— Сзади! — крикнул он Лысенкову.
Из боковой двери возникли вдруг и бросились к Дмитрию трое крупных ребятишек. Эти были вообще без халатов, видимо, охранники Центра.
Первому Лысенков, выступив вперед, подставил ногу, и тот пролетел вперед, наткнулся на кулак Юсова. Последний поддел парня снизу, голова у него резко вздернулась, он грузно упал на пол и больше не поднимался.
Двух других Дмитрий, он был их повыше ростом, схватил за шиворот и сильно стукнул головами. Затем снова развел в стороны и вновь соединил их с характерным стуком.
«Такое я лишь в кино видел, — восхищенно подумал Юсов. — Ну аспирант! Даешь…»
Схватка с тремя парнями на время спасла голубого монстра. Едва Дима Лысенков уложил бесхалатников, снизу подоспели товарищ Сталин и запыхавшийся несколько Геннадий Иванович.
Вид у директора спортивной школы был воинственный и задорный, как подобает пусть и отставному, но все равно подполковнику, да еще из стратегических ракетных войск. С вождем на пару они неплохо смотрелись, хотя у первого и не было оружия в руках, а Дурандин угрожающе поводил стволом десантного автомата, который висел у него на шее.
— Вязать этих будем? — спросил Юсов у товарища Сталина.
— Нет времени, — ответил тот. — Надо быстрее разыскать бокс, в котором ломехузы держат Станислава Семеновича.
Он огляделся и показал рукою на дверь с лепестками радиационной опасности и зловещими черепами с костями.
— Давайте их сюда! — распорядился Сталин.
— Но как же, — встревоженно начал Дурандин. — Они ведь… того…
Вождь хмыкнул и махнул Лысенкову.
— Тащите их в комнату, Дмитрий, эта надпись — блеф. Там попросту кладовая для импортных шмоток и холодильник с деликатесной, понимаешь, жратвой для начальства. Мужики очнутся — могут назакусываться вдоволь. Вот ключи!
Товарищ Сталин ловко выхватил из кармана френча ключи и перебросил Лысенкову. И тут на них из другой двери выскочил давешний монстр в голубом халате. И Юсов, и Дима с Дурандиным не успели испугаться, монстр так и бегал с двадцатизарядным Стечкиным в руке, как из глаз вождя метнулись молнии-стрелы, превратившие научника в слабую блеклую вспышку, в ничто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});