«Ладно, нет времени тратить силы ещё и на этого капризного мальчишку», – с раздражением подумал Фесс и занялся орком.
Прадд с Сугутором храбрились, но странные раны высасывали из них силы с потрясающей быстротой. Опухоли больше не росли, но синюшность не проходила, плоть начала загнивать, распространяя зловоние.
Фесс с минуту смотрел на жуткого вида язвы, и щека его начала подёргиваться. Едва ли назавтра гном с орком смогут ходить, несмотря на весь свой кураж. А это значит – путь по лесам окончен, надо выбираться на большак, искать телегу и как-то двигаться дальше на восход. А это всё равно что чуть ли не добровольно отдать себя в руки Инквизиции. Этлау можно назвать кем угодно, только не глупцом. У инквизиторов свои способы быстрой передачи вестей. Да и безо всякой магии – вершник, меняя коней, запросто обгонит их еле-еле плетущуюся по бездорожью группу, и уже в первой деревне может ожидать засада.
Фесс погладил эфес рунного меча. Если Этлау вновь применит свой гасящий всю магию артефакт, останется надежда только на честную сталь. И на сей раз колебаться нечего. Хотя цена возвращения боевого искусства – возвращение и воспоминаний (чего наверняка добиваются маски), – но тут уже ничего не сделаешь.
Маски, маски … да, они оказались врагами хоть куда. Умными и изобретательными. Они быстро поняли, что ничего не смогут добиться от Фесса, пусть даже разрезав его на куски. Ни пытки, ни магия, сколь угодно глубокое проникновение в память не выдадут им местонахождения столь вожделенных для них Мечей. Им оставалось только одно – сделать так, что самому Фессу ничего не останется, как только вспомнить о них. Приказать сам себе, чтобы это произошло, некромант не мог – иначе не стоило огород городить, сгодились бы и самые обычные пытки. Только нечто сверхисключительное могло пробудить тонкие, никакой магии не подвластные связи, и маски на удивление тонко и ловко сумели из ничего создать это самое «сверхисключительное».
Как бы то ни было, маски, не маски – путники остановились в мокром осеннем лесу, забившись в густой ельник. Уже за полночь принялся моросить какой-то запоздалый дождь, наверное, из последних в этом году, скорбно зашуршал по хвое, забарабанил по натянутому плащу, под которым постанывали и хрипели в беспокойном сне орк и гном.
Джайлз долго вышагивал кругом да около шипящего костра – пришлось пустить в ход магию, чтобы огонь не потух, но наконец тьма и холод пробрали даже его, преодолев всё то, что он сейчас испытывал по отношению к Фессу. А уж испытывал он наверняка немало.
– Не дуйся. – Фесс хотел было дружески хлопнуть Джайлза по плечу, но взглянул тому в лицо – и вовремя сдержался. Слова упали, сухие и мёртвые, и ельник тотчас же жадно припрятал их.
– Ты убийца, некромант, – простонал несчастный Эбенезер, каким-то судорожным движением вскидывая голову и вперяя в лицо Фесса совершенно безумный вгляд. – Ты убил их всех в деревне. Ты – зло, зло истинное и чистое, если только может быть чистое зло. Я думал совсем недавно – ты не такой. Мы дрались с тобой рука об руку, а ты напустил на несчастных крестьян своих зомби, ты, ты, ты… – Под пристальным взором Фесса он захлебнулся собственными словами и умолк.
– Хорошая тирада, – елико возможно спокойнее сказал некромант. – Я с тобой спорить не стану, Эбенезер. Потому как если был бы я таким злодеем – так стал бы от верной гибели этот самый Кривой Ручей спасать? Да пусть бы ведьмины последыши хоть всех там зубами перервали, мне-то какое дело? Верно ведь, мог бы я так рассуждать? Не удалось кровососку взять – ну и Тьма с ней, пойдём другую добычу поищем. Ну зачем, скажи на милость, я в деревню окружённую лез, зачем, спрашивается, потом уже ведьму спасти пытался?!
– Хотел соратницу, подручную в делах злобных, вытащить! – яростно выкрикнул Эбенезер. Фесс ругнулся про себя – подставился, прозевал несложный выпад. Вообще-то спорить с фанатиком бессмысленно, но ведь Джайлз таковым отнюдь не казался, и за ведьму он бесстрашно вступился, ещё там, перед самим Этлау.
– Погоди, Эбенезер, погоди. Ну, хорошо, так если я такой злодей, что же ты-то сейчас со мной тащишься? Что ж обратно не повернёшь? Не пойму я тебя что-то.
Маг наклонил голову. Совсем по-детски всхлипнул. И вдруг ответил – совсем не так, как ожидал Фесс:
– Боюсь я их, некромант. И тебя боюсь, и их. Но ты меня по крайней мере убить не стараешься.
– Спасибо за откровенность, – вздохнул Фесс. – Знаешь, я тебе так скажу, Эбенезер. Мне сейчас тебе доказывать, что я – не я и лошадь не моя, не с руки совершенно, ты уж мне поверь. Как мне убедить тебя, что заклятье я накладывал совершенно другое, не моя вина, что оно так исказилось…
«Не моя вина? – тут же подумалось некроманту. – А кто обратился за помощью к Тьме?..»
Джайлз дёрнул щекой.
– Проклятие ты моё, некромант, – плачущим голосом изрек он. – Ну что мне за судьба такая досталась? Со святыми братьями раздрай, подозревают они меня невесть в чём… ведьму, хотели, чтобы я пытал…
– Вот как? – поднял брови Фесс. – И что же ты?
– Отказался, само собой… я маг, а не палач…
– А что же ты молнией их не угостил? – Фесс начал медленно закипать. – Что ж профосов не попотчевал от души?
– Ты что, ты что! – испуганно замахал руками Эбенезер. – На святого брата руку поднять… это, знаешь ли…
– Знаю, костром это пахнет или ещё чем похуже, – резко кивнул некромант. – Испугался ты, значит, коллега …
– Я?! – вскинулся Джайлз. – Ничего я не испугался! Просто… нельзя ведь… слуги Спасителя могут быть недостойны, с твоей точки зрения, но они подсудны только высшим иерархам Матери-Церкви нашей… не должно стоящему вне церковной ограды чинить суд и расправу…
– И что же ты собирался делать?
Маг Воздуха низко опустил голову.
– Отправиться в Аркин… к Святому Престолу… припасть к ногам… покорнейше повергнуть своё прошение…
– Что за чушь! – не выдержал Фесс. – В Аркине тебя сожрут и не поморщатся. И никакая магия не поможет. Святые отцы сами колдовать горазды, убедился на собственной шкуре. Но ты сперва расскажи толком, что там вышло, когда тебя хотели профосом заделать?
Джайлз вздохнул и принялся рассказывать. Повесть вышла более чем невесёлая.
– Н-да, – только и смог сказать Фесс, когда молодой чародей замолк. – Не завидую тебе, брат. Кругом ты перед ними получаешься в долгу. И никуда не деться. Нельзя тебе к ним в руки попадать. Объявят пособником да споспешественником – и туда же… куда и ведьму…
– Меня?! – с ужасом вскинулся Джайлз. Очевидно, эта простая мысль и без того не раз приходила ему в голову, однако он старательно гнал её прочь; быть может, даже чересчур старательно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});