С окончанием войны отпала необходимость в бронированном кулаке такой чудовищной силы (380 боевых единиц, включая американские корабли). Гранд Флит выполнил свою роль. 11 линейных кораблей и 5 линейных крейсеров с соответствующим количеством легких кораблей вошли в состав вновь сформированного Атлантического флота. Еще 6 дредноутов составили ядро Отечественного флота. Оба флота в водах метрополии были подчинены адмиралу Чарльзу Мэддену. Еще 6 дредноутов отправились в Средиземное море, остальные — за пределы европейских вод.
На некоторое время Биттн остался как бы не у дел. Летом 1919 г. он отправился со своими домочадцами в круиз по Средиземному морю. По возвращении из путешествия его ожидал новый водопад почестей: почетный гражданин Лондона, орден «За заслуги», почетные ученые степени и звания старейших университетов и, наконец, пожалование в августе графского титула. Первоначально премьер-министр намеревался испросить у короля для Битти титул виконта, но Уэмисс выступил с категорическими возражениями. Первый морской лорд считал, что к решению таких вопросов надо подходить очень осторожно. Ни в коем случае нельзя создавать ситуаций, которые дали бы повод думать, будто вклад флота в дело победы над Германией был меньшим, чем вклад армии. Поскольку фельдмаршал Дуглас Хейг удостоился графского титула, едва ли было бы справедливым не оказать такой же почести командующему флотом. 7 августа того же года парламент вотировал награждение наиболее выдающихся флотоводцев крупными денежными суммами. Битти получил 100 000 ф. ст., Джеллико — 50 000 ф. ст., де Робек, Мэдден, Кейс и Тируит по 10 000 ф. ст.
Одновременно с перераспределением сил флота произошли перестановки ключевых фигур в Адмиралтействе. 16 января 1919 г. Эрика Геддеса на посту морского министра сменил Уолтер Лонг, что было расценено «Дэйли Мэйл» как «чисто политическое назначение». В 1905 г. Лонгу была предоставлена возможность возглавить военно-морское ведомство, но тогда он от нее отказался. В 1916–1919 гг. он занимал должность министра по делам колоний. Новый руководитель морской политики, впервые имевший дело с такой специфической сферой деятельности, на многих производил впечатление «типичного джентльмена из западного графства». Даже у самых рьяных почитателей Лонга не поворачивался язык назвать его умным человеком, но ему всегда хватало здравого смысла работать в согласии со своими профессиональными советниками и прислушиваться к их мнению. В свое время Ллойд Джордж дал ему весьма нелестную характеристику: «Уолтер Лонг был одним из тех политиков, которые завоевывают доверие своей партии осторожностью, умеренностью и здравым смыслом, потому что в своих высказываниях никогда не переступают за пределы банальных и штампованных мнений своей партии и никогда не поражают аудиторию оригинальностью мысли, смелой или блестящей фразой. В свое время подобные люди пользовались большим авторитетом и влиянием в центральных органах каждой партии. Будущие поколения либо совсем забывают о них, либо не перестают удивляться, как могли они занимать такое высокое положение среди своих современников. И, несмотря на то что каждое поколение восхищается такого типа политиками и доверяет им, никто не перестает удивляться тому, что их предки делали то же самое».
Пост морского министра был последним в карьере Лонга, и он вступил в должность уже будучи тяжело больным человеком. Новый морской министр с самого начала признавал, что он не собирается основательно вникать во флотские дела. Тем не менее на флоте приход Лонга в Адмиралтейство встретили вполне благожелательно. Битти писал Уэмиссу: «Я думаю, нам повезло, что мы получили Лонга — он прямолинеен и, несомненно, джентльмен». Радость военных моряков объяснялась просто. Незадолго перед тем ходили упорные слухи, что должность морского министра будет предложена Черчиллю. Уэмисс, считавший, что пребывание Черчилля в Адмиралтействе будет представлять «опасность общенационального масштаба», заявил, что он немедленно подаст в отставку. Когда слухи о приходе Черчилля не оправдались, все испытали нескрываемое облегчение.
Однако отношения между Лонгом и Уэмиссом как-то сразу не сложились. Ситуация усугублялась частыми столкновениями между первым морским лордом и командующим флотом. Вначале между ними возникли разногласия по поводу условий капитуляции германского флота. Битти открыто критиковал первого морского лорда за недостаточно жесткую позицию. Обращения «Дорогой Рози» и «Дорогой Дэвид» во взаимной переписке были прочно забыты. Затем Уэмисс рекомендовал на пост командующего эскадрой линейных крейсеров адмирала Роджера Кейса и поставил об этом в известность Битти уже пост-фактум. Это было прямым нарушением установленной процедуры, согласно которой по таким назначениям Адмиралтейство всегда предварительно консультировалось с командующим флотом. Битти немедленно потребовал объяснений и громко жаловался, что его игнорируют. Дело было вовсе не в Кейсе, против которого командующий флотом ничего не имел. Эти ожесточенные стычки стали проявлением скрытого соперничества между двумя адмиралами за кресло первого морского лорда.
Еще осенью 1918 г. Эрик Геддес в неофициальной беседе сообщил Битти, что Уэмисс якобы собирается подавать в отставку и что в этом случае он собирается предложить его должность Битти, как только с Германией будет подписан мир. Между тем, время шло, Геддес сам покинул военно-морское ведомство, мир с Германией был подписан, Гранд Флит расформирован, Битти оказался не у дела Уэмисс все оставался в Адмиралтействе. Сложившаяся ситуация начинала раздражать адмирала флота. Битти можно было понять, но он повел себя не самым лучшим образом. Бывший командующий флотом не погнушался сделать эту ситуацию достоянием прессы. Газеты немедленно подняли крик о «несправедливости», чинимой по отношению к человеку выигравшему войну на море. Тот факт, что самый заслуженный боевой адмирал оказался «безработным», был использован оппозицией для атаки на правительство.
В результате Лонг вынужден был начать официальные переговоры с Битти на предмет перехода последнего на пост первого морского лорда. Битти, которому к тому времени его военные заслуги окончательно вскружили голову, потребовал для себя непомерных привилегий. Он заявил Лонгу, что придет в Адмиралтейство только на определенных условиях: совмещение постов первого морского лорда и командующего флотом, право единоличного решения при назначении командующих флотами и соединениями без консультаций с советом Адмиралтейства. Условия Битти были с порога отвергнуты. Почувствовав, что высшее кресло в военно-морской иерархии Великобритании от него уплывает, Битти с неприличной поспешностью дал согласие, уже без всяких условий. Лонгу очень не хотелось расставаться с Уэмиссом. Он искренне считал его «лучшим первым морским лордом» и предвидел, что с Битти ему будет очень не просто.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});