Нет, все это не имеет смысла, если император собирается сохранить Мерину. Но если вместо того, чтобы просто стричь овец, император намерен взять, кроме шерсти, еще и мясо, не думая о том, что потом уже нечего и не с кого будет стричь, то тогда все это обретает весьма зловещий смысл.
Бальтазар всегда просто-напросто хотел уничтожить город. А добровольной сдачей они облегчили ему эту задачу.
Они должны были сражаться. А теперь – поздно.
Может, император когда-нибудь и уйдет отсюда. Но оставит он после себя лишь обглоданные кости города. Все ценное будет безжалостно разграблено и увезено. Это будет город женщин, стариков, калек и детей...
Что до детей, то тут останутся только младенцы да малыши, которых пока еще ни к чему приспособить нельзя. Когда имперские солдаты заберут все, что остановит их от того, чтобы забрать всех девушек в полковые бордели, а подростков – для обслуживания армии? Да ничто, кроме благородства, чего императору, видимо, очень недостает.
Том все обдумывал, так и сяк пытаясь найти в своих построениях изъян. К несчастью, чем дольше он думал, тем вероятнее все это ему казалось.
Там, за стенами харчевни, выл ветер как тысячи потерявшихся душ, гром сотрясал старое здание, дребезжал незакрепленными досками, и весь этот шум становился все громче, так что дальше, чем на несколько футов, ничего нельзя было расслышать.
Том вздохнул и уставился в пустой стакан. Ему очень не хотелось возвращаться к Гордо по такой погоде, но это не место для того, чтобы пережидать бурю. «Руки Ангела» уже раз затопляло, а дождь лил так, что, похоже, нынешней ночью его опять того гляди затопит.
Он бросил на стол медяк для ребенка, подошедшего забрать стакан, поплотнее запахнул кафтан и встал. Никто на него не смотрел, как было и когда он пришел сюда.
Дверь Том отворил с трудом – так силен был ветер. Как только он вышел, дверь вырвалась у него из рук и захлопнулась сама. Когда он поднялся из подвала на улицу, ветер стал еще ужаснее. Дождь яростно хлестал его по лицу, у него мгновенно замерзли руки и ноги Такого урагана Том никогда в жизни не видел. Может, Богиня гневалась на то, что захватчики нарушили священный покой Ее Храма? Или.., а вдруг она гневалась на то, что Ее священный погребальный обряд использовали для прикрытия того факта, что вдовствующая королева жива-здорова?
Он не знал этого в точности, но та женщина в исповедальне была вполне себе жива, а Шелира совершенно не встревожилась, когда набат известил всех о смерти вдовствующей королевы. Сопоставь эти два факта да прибавь еще то, что имперские солдаты знали, что Адель нашла убежище в Храме – вот тебе и причина для пышных похорон.
А почему бы и нет? Никто не станет разыскивать покойницу, как бы она ни была нужна.
Да, он надеялся, что эта буря не была выражением гнева Богини на то, что надсмеялись над Ее святыми обрядами. Куда лучше, если она указывает, что имперские солдаты переступили все границы дозволенного.
– А еще лучше, если Она Сама с ними разберется, – пробормотал он в воротник, поскользнувшись на брусчатке. – Если не случится настоящего чуда, то город не переживет императорских милостей.
Однако от этой бури все же есть кое-какая польза. Облав не будет. Только полный дурак или совершенно безбашенный человек, или тот, у кого выбора нет, выйдет на улицу в такую погоду.
– Интересно, а я кто в таком случае? – произнес он вслух.
И в этот самый миг его схватили за плечи с двух сторон. Он отреагировал сразу же, не задумываясь – один из нападавших получил подлых, другой в подбородок. И – ничего. Те, кто схватил его, словно и не чувствовали ударов!
Он попытался вывернуться из камзола, чтобы оставить его у них в руках и удрать. В прошлом это хорошо срабатывало.
На сей раз до этого не дошло.
Он очнулся в холоде и темноте, но не в тишине. Здесь было, по крайней мере, еще человек десять. Они не говорили, но он слышал их дыхание и движения.
Он демонстративно прокашлялся.
– Ой, свежее мясцо прочухалось, – прохрипел кто-то из темноты.
– Лучше бы уж лежал тихо, чтобы нам опять не пришлось его глушить, – уныло сказал другой.
– Где я? – осторожно спросил Том, садясь. Он все еще был одет – сокамерники не сняли с него кафтан, что было необычным для висельников. На голове у него была огромная шишка, так что можно было не спрашивать, что случилось.
– Догадайся сам, парниша, – сказал первый голос. – Ты в каком-то темном, сыром и холодном подвале. Мы знаем не больше тебя. Разве только то, что нас всех сюда притащили черные.
Черные! Что нужно от них магу?
– Я тут дольше всех просидел – два дня, наверное, – предположил другой. – Мы в какой-то яме. Когда приносят кормежку да воду или притаскивают еще кого-нибудь, они все спускают откуда-то сверху.
Последний говорил как человек образованный.
– Ага, это что-то вроде заброшенной цистерны? – отважился спросить Том. – Кто-нибудь, кроме меня, помнит о скандале с Джекералами?
– А, ты про тот случай, когда обнаружилось, что все цистерны в квартале оружейников оказались такими дырявыми, что ими нельзя было пользоваться? – сказал самый низкий голос. – За них заплатили кучу денег, а потом обнаружилось, что братья сбежали с деньгами?
– Похоже, Аполон нашел им применение, – горько проговорил образованный. Том похолодел.
– Так вот кто нас зацапал? Сам Аполон?
– Сам Аполон, – мрачно подтвердил тот. – Меня он сюда лично отправил. И если ты, парень, знаешь, как сбежать со дна цистерны, то поторопись, а то будет слишком поздно.
– Почему? – спросил кто-то.
– Потому, что он ищет место, приятель, где он может заниматься магией. Он – некромант, – Образованный невесело рассмеялся. – Я это знаю, потому что выяснил кое-что насчет его черных. Многие из них не говорят, не чувствуют холода и не жалуются, что торчат на улице в эту ночь. К несчастью, Аполон взял меня прежде, чем я успел доложить императору.
– Так ты из имперских... – прорычал кто-то, приближаясь на голос.
– Был, – горько поправил его первый. – А теперь я то же, что и ты. И если ты прикончишь меня прямо сейчас, я только спасибо скажу, так что не думай, сопротивляться не стану.
Повисло молчание.
– Почему? – спросил Том.
– Я уже говорил, что Аполон некромант. Вы что, не знаете, что это такое? – Он немного помолчал, затем выдавил из себя:
– Он использует мертвых. Он связывает их души, чтобы они не могли покинуть тело, а затем превращает их в своих рабов. Почему, вы думаете, он нас тут держит? Он собирается убить нас и сделать из нас черных.
– Нет, – в ужасе прошептал кто-то.
– Да, – сказал человек из империи. – И мы никак, совершенно никак не можем ему помешать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});