Но где?
Она вдруг подумала о конкуренте Ру Шаня. Она не помнила его имени, но могла разузнать все, что известно о нем, у Фу Де. Если он ей расскажет. Это был муж Ши По.
Сможет ли она так поступить? Наняться на работу к врагу Ру Шаня?
Лидия снова бросила взгляд на шелковое платье, валявшееся в углу комнаты. А если ей использовать этот наряд и, переделав его, продемонстрировать свои способности? Чтобы заинтересовать работодателя?
Лидия закусила губу и медленно подошла к платью. Ей почему-то стало страшно прикасаться к нему. Она вдруг подумала, что если возьмет его в руки, то снова попадет в злые лапы этого китайского дракона. Но это же смешно! Перед ней обычный предмет одежды: ткань, швы, вышивка. Смелее!
В конце концов, с этого платья может начаться ее новое будущее.
Лидия схватила платье и быстро, чтобы не передумать, позвала горничную, попросив принести ей ножницы, иголку и нитки. Затем она уселась поудобнее и принялась распарывать проклятое платье.
Ру Шань прибыл в удачный момент. Хозяин гостиницы знал его, поэтому тихо и быстро провел гостя к комнате Лидии. Удивительно, но, несмотря на свои права мужа, Ру Шань не мог заставить себя открыть дверь.
Что она станет делать, когда увидит его? Лидия говорила, что любила его, но она сказала это в приступе ярости, а затем выскочила из их дома. Разве можно было предугадать следующий шаг такой женщины? Жена должна была следить за тем, чтобы ее мужу было хорошо, а не бросать его у двери, убегая сломя голову.
Но жаловаться было бесполезно. Он с самого начала знал, что Лидия совершенно другая. Она не была варваркой, не была и китаянкой – она была сама по себе. Ру Шань вдруг подумал, что это была самая большая похвала, которой мог удостоиться человек – мужчина или женщина, варвар или сын Неба.
Решившись, он наконец постучал в дверь и приказал себе не забывать, что пришел умолять эту женщину о прощении.
– Войдите. У меня заняты руки, поэтому откройте сами.
В:голосе Лидии он не услышал ни глухих рыданий, ни обуревавшего ее недавно гнева. Он был спокойным и рассудительным. «Это хороший признак», – подумалось ему. Ру Шань открыл дверь, чувствуя, как его сердце уходит в пятки. Но то, что он увидел, ужаснуло его еще больше.
Лидия сидела на большой кровати, старательно распарывая свое свадебное платье. Она не разорвала его в клочья, не сожгла, как часто поступали женщины в порыве злости. Нет, Лидия методически, стежок за стежком, уничтожала символ их союза.
Сердце Ру Шаня похолодело, руки, сжимавшие корзину, ослабели. Она была не из тех женщин, которые поражали необузданностью своих эмоций или легко прощали обиды, получая взамен подарки, лесть и пылкие признания в любви. Разговор с Лидией потребует от него логического подхода и холодного практицизма. К сожалению, Ру Шань не мог похвастаться большим запасом этих качеств.
– Добрый вечер, Лидия, – сказал он, не зная, как начать.
– Я думала, это Фу Де пришел, – ответила она, посмотрев в его сторону расширившимися от удивления глазами. – Он сказал, что принесет мне... – Лидия оборвала себя на полуслове, и Ру Шань нахмурился.
– Что принесет? – спросил он, входя в комнату. – Что он принесет такого, чего не может принести твой муж? – в его голосе прозвучали угрожающие нотки, хотя он знал, что эта тактика бесполезна в общении с ней.
Лидия высоко подняла подбородок и сердито посмотрела на него.
– Сведения о кораблях, отплывающих из Китая, – ответила она и равнодушно отвернулась, продолжая уничтожать платье. – И у меня нет никакого мужа, – помолчав, с вызовом добавила она.
Ру Шань бросил корзину с подарками на пол и быстро подошел к ней. Если бы не гордость, он бы расплакался, как мальчишка.
– Ты знаешь, что мы с тобой женаты, Лидия. По законам твоей и моей страны.
Она пронзительно посмотрела на него, и от ее взгляда в его душе засаднило.
– Даже если бы английские законы позволяли брак с женатым мужчиной... – начала Лидия, и ее глаза заблестели от слез, но она не дала пролиться ни одной из них. – Я все еще девственница, Ру Шань. Я могу аннулировать брачный договор. – Усмехнувшись, она с ехидством произнесла: – А если ты имеешь в виду законы твоей страны, то какое мне дело до ваших варварских традиций?
Он поморщился, зная, что она намеренно сказала эти слова, чтобы больнее задеть его. Это англичане были варварами, это они бросали своих жен, как старую обувь. Но Ру Шань не собирался спорить, понимая, что это только разозлит Лидию и она еще больше отдалится от него. Он же страстно желал одного: чтобы она вернулась к нему, в его дом, в его постель.
Ру Шань стал перед нею на колени, придвинул к себе корзину, чтобы показать ей подарки, и заговорил умоляющим тоном:
– Все члены моей семьи очень сожалеют о том, как они поступили с тобой. Они прислали подарки, чтобы я их тебе передал. Они выражают свой стыд и просят у тебя прощения. – Ру Шань стал вынимать шелк и масла, нефриты и бриллиантовые серьги, но Лидия не смотрела на них.
– Я и не рассчитывала, что твоя семья с радостью примет меня, да и обидели меня вовсе не они, – сказала она ровным голосом.
– А это растение, – продолжал он, словно ничего не слы шал, – из моего сада, я сам вырастил его.
Никакого ответа.
Протягивая ей пергамент, Ру Шань пояснил:
– Сунь Ран написал это своей рукой. Для ребенка это прекрасная работа. – Он не стал рассказывать Лидии о содержании стихотворения. Ему не хватало смелости.
Вместо того чтобы признать заслуги его сына, Лидия вздохнула:
– Ру Шань, все это бесполезно. У тебя есть жена. Сын. Семья. Для меня там нет места. – На этот раз она не стала скрывать одну-единственную слезу, медленно стекавшую по ее щеке. – Я не могу делить тебя с кем-то, Ру Шань. Я... Я просто не смогу – и все.
Он наморщил лоб, глядя на ее несчастное лицо и пытаясь понять, почему она так страдает.
– Но тебе же все равно пришлось бы делить меня с нашей лавкой. А мне, так или иначе, нужно было бы ждать, пока ты закончишь работу над своими моделями. Мы не смогли бы все время проводить так, как нашу брачную ночь.
Лидия покачала головой.
– Как ты мог жениться в восемь лет? – спросила она, нахмурившись, потому что хотела сказать совсем другое. – Она же в матери тебе годилась!
Он ответил ей только правду:
– Это не зависело от меня. У нас такая традиция, Лидия. Твои соотечественники поступали точно так. Они женили детей трех-четырех лет.
Возмущенно посмотрев на него, она возразила:
– Когда это было! Несколько веков назад, да и то из государственных соображений, а не среди простых людей, как я.
Ру Шань едва не рассмеялся. Лидия была так наивна! Но чтобы не спорить, он поклонился ей и миролюбиво спросил: