Это вывело Роджера из транса, и он увидел, что площадь полна людьми. Сам Арик уже давненько не собирал столько народа во время своих выступлений! От удивления мальчик чуть не сбился с ритма и крепко сжал зубы, продолжая играть.
— Отличное представление, — услышал Роджер обращенный к нему голос, считая монеты в шапке. Почти триста клатов! Кивин целый месяц не будет тревожить их.
— Спасибо… — начал Роджер, однако слова застряли у него в горле, когда он поднял взгляд. Перед ним стояли господа Джейсин и Эдум. Члены Гильдии.
— Где твой хозяин, Роджер? — сурово обратился к нему Эдум.
Он актер и мим, чьи пьесы, говорят, привлекают зрителей даже из таких отдаленных мест, как Форт-Ризон.
Роджер сглотнул слюну, лицо его горело. Он опустил взгляд, надеясь, что его страх и чувство вины примут за смущение.
— Я… я не знаю, — отвечал он. — Он хотел прийти.
— Держу пари, он опять напился, — фыркнул Джейсин. Он также известен под именем Златоглас. Но главное, он племянник господина Дженсона, первого министра герцога Райнбека, о чем известно всему миру. — Старина Сладкоголосый напивается каждый день.
— Странно, как это ему удается до сих пор сохранять разрешение на выступления перед публикой, — заметил Эдум. — Я слышал, он опозорился во время представления в прошлом месяце.
— Неправда! — протестовал Роджер.
— Я бы на твоем месте больше беспокоился о себе, мальчик, — проговорил Джейсин, тыча длинным пальцем в лицо Роджера. — Знаешь, какое наказание ждет того, кто собирает деньги за неразрешенное выступление?
Роджер побледнел. Из-за его проступка Арик может лишиться разрешения. Если Гильдия подаст на них в суд, они будут валить лес, закованные в цепи.
Эдум рассмеялся.
— Не волнуйся, мальчик. Пока Гильдия получает свою долю, — он взял полную пригоршню деревянных монет, — мы не станем предавать подобные происшествия огласке.
У Роджера хватило ума не протестовать, хотя господа забрали добрую половину его заработка. Лишь малая часть этих денег окажется в сундуках Гильдии Жонглеров.
— У тебя талант, мальчик, — сказал ему Джейсин на прощание. — Тебе надо подыскать себе хорошего хозяина. Приходи ко мне, когда устанешь убирать за стариной Сладкоголосым.
Разочарование Роджера длилось до той поры, пока он не встряхнул содержимое шапки. Даже половина выручки превосходила все его ожидания. Он поспешил назад к постоялому двору, сделав на пути лишь одну остановку. Зашел к господину Кивину, который встретил его мрачнее грозовой тучи.
— Не приходи ко мне просить за хозяина, мальчик, — обратился он к нему.
Роджер покачал головой и протянул Кивину кошелек.
— Мой хозяин говорит, что денег хватит на десять дней, — сказал он.
Кивин явно удивился, подняв мешочек, в котором гремели деревянные монеты. Он мгновение колебался, а затем пожал плечами и положил кошелек в карман.
Арик все еще спал, когда Роджер вернулся домой. Мальчик понимал, что хозяин никогда не узнает о том, что за номер заплачено. Он будет усердно избегать владельца постоялого двора и поздравлять себя с тем, что прожил десять дней без оплаты.
Роджер положил несколько оставшихся у него монет в кошелек Арика. Он скажет хозяину, что нашел их в мешке с чудесами. Такое редко случалось с тех пор, как они оказались на мели, однако Арик не будет расспрашивать Роджера, увидев, что тот купил.
Роджер поставил у изголовья Арика бутылку вина.
На следующее утро Арик встал раньше Роджера. Осмотрел себя в старом треснутом зеркале. Он немолод, однако не так стар, чтобы не выглядеть прилично с помощью грима. Длинные, полинявшие на солнце волосы все еще скорее золотистые, чем седые, а каштановая борода, покрашенная в мерный цвет, скрывает сережку под подбородком. Краска подходит к загару на его коже, скрывая морщины вокруг глаз.
— Вчера вечером нам повезло, мой мальчик, — проговорил он, искажая лицо, чтобы посмотреть, насколько хорошо легла краска, — однако мы не можем вечно избегать Кивина. Волосатый барсук поймает нас раньше или позже, и когда это случится, я бы хотел иметь больше… — он сунул руку в кошелек, вынул монеты и подбросил их в воздух, — …чем шесть клатов. — Он ловко, быстро и ритмично подбрасывал монеты вверх и ловил их.
— Ты занимался жонглированием, мальчик? — спросил он.
Прежде чем Роджер открыл рот, чтобы ответить, Арик бросил ему один клат. Роджер хорошо знал этот прием, однако испытал приступ страха, ловя монету левой рукой и подбрасывая ее вверх. В быстрой последовательности к нему полетели другие монеты, и он старался сохранять присутствие духа, ловя их увечной рукой и перебрасывая в здоровую, чтобы потом вновь подкинуть вверх.
Поймав четыре монеты, он пришел в ужас. Когда Арик добавил пятую, мальчику пришлось исполнить дикий танец на месте, чтобы не уронить их все. Арик не спешил кидать шестую, терпеливо ожидая развития событий. Ну, и Роджер, конечно, через мгновение упал на пол, сопровождаемый стуком монет.
Роджер весь сжался, ожидая услышать укоры хозяина, однако Арик лишь глубоко вздохнул.
— Надень перчатки, — велел он. — Мы должны идти на улицу, чтобы пополнить кошелек.
Этот вздох причинил мальчику большую боль, чем крик или даже оплеуха. Гнев означал, что Арик ждал от него чего-то лучшего. Вздох красноречиво говорил о том, что хозяин сдается.
— Нет, — проговорил он.
Слово слетело с его уст, прежде чем он успел остановить его. Только теперь, когда оно повисло между ними, Роджер осознал его справедливость. Оно словно смычок в его покалеченной руке.
Арик в недоумении щипал усы, удивленный смелостью мальчика.
— Я имею в виду перчатки, — пояснил Роджер и увидел, как гнев на лице Арика сменяется любопытством. — Я больше не хочу их носить. Я ненавижу их.
Арик вздохнул, откупорил бутылку и налил себе вина.
— Разве мы не пришли к соглашению, — говорил он, тыча в Роджера бутылкой, — о том, что люди будут менее склонны нанимать тебя, зная о твоем увечье? — спросил он.
— Мы никогда не соглашались в этом, — протестовал Роджер. — Ты просто однажды велел мне носить перчатки, вот и все.
Арик захихикал.
— Не хочу разочаровывать тебя, мальчик, только так все и происходит между хозяином и подмастерьем. Никому не нужен увечный Жонглер.
— Так вот, значит, я какой? — воскликнул Роджер. — Калека?
— Ну конечно же, нет, — покачал головой Арик. — Я не променяю тебя ни на одного подмастерья в Анджире. Вот только не все за шрамами, нанесенными тебе демонами, могут разглядеть, какой ты есть на самом деле. Они дадут тебе смешное прозвище и станут насмехаться над тобой.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});