я простоял еще два часа, нечего. О-о-о, что я только не успел сделать от безнадеги и скуки за это время. Но лучше бы я лег спать вместо этого, ведь завтра с утра мне на работу. Тьфу, в школу.
Стоя у себя в прихожей, я смотрел вглубь дома и пытался понять, что же мне не нравится. Нет, опасности я не чувствовал, это было нечто иное. А когда понял, тяжко вздохнул. Старею, что ли? Ибо напрягла меня тишина. И пустота. На базе, несмотря на ту гору волокиты, которую мне приходилось решать, все же было веселей. Не так тоскливо. Точнее, совсем не тоскливо. И что на меня нашло? Надо пойти ужин приготовить. Хотя к черту, переживу. Ночь на дворе, а мне завтра еще вставать рано, в школу идти…
Звонок в дверь застал меня на кухне, когда я варил себе кофе. То ли это все фигня, что кофе сон отгоняет, то ли на меня он не действует, но я никогда не заморачивался на сей счет. Пройдя в прихожую и открыв дверь, уставился на посетителя.
— Доброй… э-э-э… ночи, Кагами-сан. Что-то случилось?
Женщина была одета в светло-фиолетовую юкату и держала в руках коробку для пикников.
— Скажи мне, Синдзи, а ужинал ли ты сегодня? — произнесла она строго. И немного раздраженно. И заботливо. Я такой тон только от матери и слышал. Еще в той жизни.
— Нет, Кагами-сан, не получилось сегодня. Хотел вот… — махнул я куда-то за спину, — да поздно уже.
— Что ж. Разогреть, — слегка приподняла она коробку, которую держала в руках, — будет недолго.
И хотел бы, не смог прогнать.
— Великая вы женщина, Кагами-сан, — сказал я, посторонившись.
— Просто женщина, Синдзи, — ответила она, заходя в дом. — Просто нормальная женщина.
Пока я ужинал, Кагами возилась на кухне, готовя, судя по всему, салат. Заодно расспрашивая о жизни моей тяжкой. Но так, лайтово. Когда я последний раз нормально ужинал, например? Или не буянит ли Шина в школе? А вот при словах о выходе новой коллекции какого-то там кутюрье от Кагами повеяло чем-то… даже не найдусь, как это сказать. Правда, длилось это недолго, но достаточно, чтобы я уловил. Наверняка у ведьм, мастериц работы с чужим организмом, есть специфическое название для подобного явления. Мы же, мужики, просто знаем, что, если почувствовали что-то такое, это значит, что где-то рядом находится беременная женщина.
* * *
У Акэти не было своего квартала, но особняк в центре города тем не менее стоял на родовых землях. Да и ближайшие дома, я уверен, заняты членами клана. Подъехав к воротам на своем новеньком «майбахе», я был сопровожден привратником в дом, где меня провели в гостиную и оставили наедине с самим собой. Правда, ненадолго.
— Добрый вечер, Сакурай-кун. — В гостиную зашел молодой парень. Если не ошибаюсь — Акэти Такечико, наследник клана, двадцать лет. — Рад приветствовать, — произнес он с полуулыбкой на губах. — Как дорога? Не устали? Может быть, чаю?
— Буду вам признателен, Акэти-сан, — склонил я голову.
После моих слов Такечико отодвинул дверную панель, возле которой стоял, и негромко отдал распоряжение.
— Ну а пока, может быть, расскажешь немного о себе? Не каждый день встречаешься с ребенком, самостоятельно создавшим… и удержавшим такую компанию, как Шидотэмору.
Лесть — это хорошо, значит, меня недооценивают. Зачем тогда вообще пригласили, интересно?
Проговорили мы минут сорок. Конечно, я не стал изливать ему душу и рассказывать о себе чересчур много. Зато завалить бессмысленной для него информацией, надеждами и предположениями о развитии Интернета в будущем, разными техническими нюансами IP-технологий — это да. Это я сделал. И даже получил удовольствие, наблюдая за выражением его лица при этом. Не то чтобы он морщился, но вот момент, когда он перестал даже стараться понять, о чем говорю, уловить я смог.
Но все кончается. Кончился и мой словесный понос. А ознаменовался он приходом служанки, сообщившей, что ужин готов и нас ждут в малой столовой.
На ужине кроме меня и главы клана также присутствовала одна из его жен и старейшина — отец главы. Как так получилось, что при живом отце Акэти Юдсуки стал главой, я не интересовался, потому соответственно и не знаю. А вот то, что его жена — Акэти Акако, физиономист и психолог, будет присутствовать здесь, я подозревал. И мне это конечно же не нравилось. Хорошо хоть, не забыл порасспросить Кагами об этой семейке, а то совсем бы безоружным был. Сын главы, кстати, ужинать с нами не остался.
— Приветствую, Сакурай-кун, — произнес глава клана, сидящий во главе стола. — Прошу, — указал он на свободное место.
Минут пять меня изводила нелепыми и детскими вопросами Акако, пока ее муж наконец-то не подал голос:
— Скажи мне, Сакурай-кун, на чем основана твоя уверенность в том, что ты удержишь бразды правления Шидотэмору?
Ну ничего себе у него вопросики!
— Я не совсем понимаю причину вашего вопроса, Акэти-сан, — признался я после пары секунд раздумья. — Уверен, вы не стали бы задавать праздных вопросов, и ваш вполне корректен. Поэтому прошу прощения за незнание наверняка прописных истин, — закончил я ровно.
— Аристократические рода не доверяют бумажкам, Сакурай-кун, — ответил мне старик, сидящий по левую от меня руку. — Мы заключаем договора с личностью, которая и несет ответственность за нарушение договоренностей.
— Хоть и без бумаг в наше время не обойтись, — грустно добавила Акако. А я прям взял и поверил в ее грусть.
В любом случае ответ был более чем понятен. Показательным моментом тут может служить Англия, которая во Вторую мировую нарушила парочку не закрепленных лично правителями договоров. Это только то, что мне известно из истории. И ведь ничего страшного им за это не было.
— Что ж, спасибо за пояснения, Акэти-сан, — кивнул я старику. И, переведя взгляд на его сына, продолжил: — Отвечая на ваш вопрос, позвольте задать свой. Что мешает родам, которыми вы управляете, устроить сёгунат в отдельно взятом клане?
Негатива на мои слова вроде как не было, но сколько же всего он хотел мне ответить. В частности, я уверен, пояснить разницу между аристократами и простолюдинами. Задвинуть лекцию про честь и долг. Да и по мелочи всякого наговорить. Но промолчал. И, судя по одобрительной мине, понял и принял. Хотя главного я, конечно, не услышал бы. Репутация. Какой смысл быть членом клана, если на этот клан все плюют с высокой колокольни. А что еще остается делать с ним, если глава довел до подобного? Но я надеюсь, Акэти Юдсуки понял, что я имел в виду. В