третью очередь.
Таким образом, если говорить о континентальной Европе, то промышленная революция здесь продолжалась на протяжении всего XIX в. А в XVIII в., несмотря на победное шествие капитализма, на континенте еще господствовал «старый порядок» – не феодальные пережитки, а феодальная система хозяйства.
Население Европы (включая Англию) за XVIII в. увеличилось на 58 % – со 118 до 187 млн. За XIX в. оно еще удвоилось. В отличие от Средних веков, когда массовая гибель людей от холеры и чумы сменялась скачкообразным ростом населения, теперь происходил равномерный демографический рост. Успехи медицинской науки уже кончали с эпидемиями, но одновременно понизилась рождаемость.
Самые высокие темпы демографического роста наблюдались в Великобритании и России. Население России за XIX в. выросло в 4 раза, Великобритании – в 3,5 раза. Это свидетельствует, что темпы роста населения не были впрямую связаны с экономическим прогрессом: если Великобритания была лидером экономического развития, то Россия – одной из самых отстающих стран.
Подавляющее большинство населения Европы было занято в сельском хозяйстве. В Англии в начале XVIII в. сельские жители составляли 75 % населения, во Франции до 85 %[44]. Основой аграрного сектора континентальной Европы были мелкие крестьянские хозяйства, которые находились в той или иной степени зависимости от господствующего сословия феодалов. Англия, где огораживания почти уничтожили мелкое крестьянское землевладение, была исключением.
Сохранились общинные порядки: если пахотные земли были закреплены за владельцами, то коллективное пользование лугами и другими угодьями оставалось.
Крестьянское хозяйство – это низкая техника земледелия и низкая урожайность. Средняя урожайность зерновых в XVIII в. составляла «сам-4». Такая урожайность, обеспечивая потребности крестьянской семьи, препятствовала превращению натурального хозяйства в товарное производство.
Но в XVIII в. на континенте уже началась агарная революция, социально-экономической основой которой стал переход от натурального крестьянского хозяйства к фермерскому товарному производству. По мере разрушения уравнительных общинных отношений из состава крестьянства выделялся слой предприимчивых фермеров, которые готовили продукцию для продажи, втягиваясь в рыночные отношения.
Изменялся характер аренды. Мелкая крестьянская аренда, которая в сущности принципиально не отличалась от традиционных феодальных отношений, вытеснялась крупной «коммерческой», когда земля арендовалась для организации товарного производства с использованием наемного труда.
Земли в сельской местности охотно скупала городская буржуазия. Иметь загородный дом было престижно, а, кроме того, земельная собственность была самым надежным видом капиталовложений и под залог земли всегда можно было получить кредит. Естественно, по крайней мере часть этой буржуазии использовала землю для организации товарного производства.
Наконец, и часть феодалов втягивается в рыночные отношения, превращая домен в крупное товарное хозяйство. Как уже отмечено, особенно интенсивно этот процесс шел в странах Восточной Европы.
В отличие от промышленной аграрная революция началась не с применения машин. Машины, начиная с механической молотилки, начинают использоваться лишь во второй половине XIX в. А до этого техника оставалась традиционной, лишь все чаще плуг заменял соху, а при сборке урожая вместо серпов стали использовать косы.
Аграрная революция заключалась в переходе к интенсивным методам, позволявшим увеличить продуктивность и рентабельность сельского хозяйства.
Основным направлением был переход к многопольным севооборотам. Если прежде треть, а то и половина пашни отдыхала под паром, не принося дохода, то теперь использовалась вся площадь пашни. Пар заменили посевы кормовых культур, клевера, репы, турнепса. Увеличивались площади под картофелем, кукурузой, гречихой. Особое значение имел картофель, который в голодные годы заменял крестьянам хлеб. Росли посевы технических культур, особенно льна: спрос на волокно был высоким и обеспечивал повышенный доход с земли.
Многопольные севообороты и новые культуры доламывали общинную систему. Теперь уже нельзя было выгонять скот на поле после уборки урожая, общественное пастбище сокращалось, да тем, кто выращивал кормовые культуры, оно было не так уж и необходимо.
Эта аграрная революция началась в Англии уже в XVII в., во Франции – с середины XVIII в., в Германии – в конце XVIII в., а в Испании – даже в конце XIX в.
Аграрная революция ускоряла развитие промышленности. Она давала дешевое сырье и продовольствие для рабочих, позволяя сокращать производственные затраты, но главное – она сопровождалась разорением натурального крестьянского хозяйства и «выталкивала» из аграрного сектора тех, кто не мог приспособиться к новым условиям.
Но города пока росли медленно. В XVIII в. горожане составляли не более 20 % населения (за исключением Нидерландов). Дело в том, что, несмотря на начало промышленной революции, XVIII в. – это период расцвета мануфактурного производства, а мануфактура развивалась преимущественно за пределами города. И не только потому, что в городах ее стесняли цеховые ограничения. Рассеянная мануфактура, которая охватывала сельские районы, в отличие от централизованной, не требовала значительных капиталовложений. Основную массу рабочих такой мануфактуры составляли неразорившиеся крестьяне. Крестьянин был занят сельскохозяйственными полевыми работами только часть года, поэтому зимой он был рад любому дополнительному заработку. Это была самая дешевая рабочая сила. К тому же квалифицированная мануфактура вырастала из прежних крестьянских промыслов. Скупщик продукции таких промыслов обычно и становился хозяином рассеянной мануфактуры. Это было настолько просто и рентабельно, что в XVIII в. наблюдалось даже «бегство» промышленности из городов в деревни.
И, в частности, победа английской промышленности над голландской была победой сельской рассеянной мануфактуры над городской.
Доля централизованных мануфактур в Европе была незначительна. Это были в основном казенные предприятия, обслуживавшие потребности государства и королевских дворов. Они готовили вооружение, обмундирование, военные корабли, предметы роскоши для высшего слоя общества. Они выполняли государственные заказы, и государство компенсировало издержки производства. Но по своей структуре они были близки будущим фабрикам и заводам: здесь был основной капитал, а рабочие уже не были связаны с сельским хозяйством и существовали за счет заработной платы.
Следует заметить, что до промышленного переворота промышленники еще не могли соперничать с банкирами и купцами по величине капитала.
Итак, раньше, чем в других странах, промышленный переворот начался в Англии. Именно она теперь становится экономическим лидером, оттеснив Голландию – прежнего лидера. В XVIII в. конкурентом, соперником Англии, оставалась Франция.
Франция считалась традиционно самым сильным и самым просвещенным государством Европы. Раздробленные на части германия и Италия, маленькая Португалия не могли быть союзниками. Испания с ее реакционным режимом постепенно теряла позиция в европейских делах. По территории и численности населения Франция намного превосходила Англию. В 1800 г. в Англии насчитывалось 16,2 млн. жителей, а во Франции – 27,3 млн. Изобретений во Франции было не меньше, чем в Англии. Достаточно упомянуть льнопрядильную машину Жирара, шелкоткацкий станок Жаккара, сталеплавильную печь Мартена. Правда, эти изобретения были сделаны уже в XIX в., но, как уже говорилось, XIX в. – это разгар промышленной революции.
Однако во Франции господство феодальных отношений сохранялось до конца XVIII в. Если в Англии одной из главных предпосылок промышленной революции стала ликвидация крестьянства в ходе огораживаний,