Читать интересную книгу Омут. Оборотная сторона доллара. Черные деньги - Росс Макдональд

Она смутилась и мягко объяснила:

— Было время, когда я частенько ходила в «Барселону». В конце войны. Как раз там я и познакомилась с Кэрол.

— И с мистером Сайпом?

— Да.

Больше она ничего не сказала и, помолчав, продолжала уже несколько другим тоном:

— Ты не имеешь права, устраивать мне допрос. Оставь меня одну.

— С удовольствием, — выпалил я и направился к двери.

— Пожалуйста, не уходи так, — остановила она меня. — Впрочем, радости все равно уже не вернуть. Как ты думаешь, почему я не сплю всю ночь?

— Грехи?

— Чепуха. Мне нечего стыдиться. — Но в ее глазах все же можно было увидеть стыд, спрятанный так глубоко, что, может, она и сама не знала о нем. — Во всяком случае, та малость, что мне известна, не может иметь значения. А ты ведешь себя нечестно; Ты хочешь использовать мои личные чувства к тебе…

— Я не знал об их существовании. Но уж если они есть, то я имею право воспользоваться этими чувствами по своему усмотрению.

— Такого права у тебя нет. Мои личные дела — это мои дела, и ты не имеешь права вмешиваться в них.

— Даже для того, чтобы спасти жизнь?

В это время Стелла открыла дверь и вышла на балкон. Она была похожа на стоящего в нише юного святого, одетого в пижаму.

— Если вы действительно взрослые, — сказала она, — то говорите, пожалуйста, тише. Мне хотелось бы немного поспать, а вы мне мешаете.

— Виноват, — сказал я им обеим.

Стелла скрылась за дверью.

— Чья жизнь в опасности, Лу?

— Тома Хиллмана. И не его одного. Возможно, другие жизни тоже, в том числе и моя. Интересно, тебя беспокоит моя жизнь?

Она посмотрела на меня глазами, говорящими о многом, но от ответа ускользнула.

— Я вижу, ты вооружился револьвером. Что, Отто Сайп один из похитителей?

— Отто Сайп был твоим любовником? — задал я контрвопрос.

Она была оскорблена.

— Конечно нет. А теперь убирайся.

Она выставила меня за дверь. Ночная прохлада освежила мое лицо…

Глава 19

Движение по шоссе было в это время очень слабым. Проходили только случайные ночные тяжело груженные грузовики, сверкая многочисленными красными и желтыми лампочками. Этот участок дороги пролегал среди голой местности. Я видел перед собой только асфальт, выскобленный многими сотнями и тысячами покрышек, да ощущал отвратительно сильный запах бензина в воздухе. Казалось, что даже океан заполнен грязной использованной водой.

На станции обслуживания Бена Дали, погруженной во тьму, только внутри горела одна лампа, как бы предостерегая безрассудных взломщиков. Я поставил машину на его участке, возле телефонной будки, вышел и направился к «Барселоне». Отель был мертв. В саду за зданием издал несколько трелей пересмешник и затем смолк. И единственным живым звуком в ночи оставалось прерывистое движение на шоссе.

Я подошел к двери, где все еще висело объявление о банкротстве, и постучал по стеклу фонарем. Тихо. Я постучал еще несколько раз. Никакого ответа. Я уже хотел выдавить стекло и забраться внутрь, когда обнаружил, что дверь не заперта.

Толкнув ее и спугнув парочку привидений, я вошел в коридор. Это были Сюзанна Дрю в возрасте двадцати лет и мужчина без лица. Я попросил их убраться в преисподнюю и освободить мне дорогу.

Я прошел по коридору, где в первый раз появился Сайп, мимо закрытых нумерованных комнат, в самый конец, где виднелась слегка приоткрытая дверь. Внутри темной комнаты слышалось дыхание человека, тяжелое, прерывистое дыхание спящего. Почувствовался сильный запах виски.

Нащупывая выключатель, я приготовился выхватить револьвер, но этого не потребовалось. Сайп лежал на кровати одетым. Мне бросились в глаза его уродливые ноздри и открытый рот, испускавший тяжелые вздохи. Он находился здесь один.

В комнате было такое количество всякого хлама, словно его специально копили десятилетиями. Картонные коробки и ящики, штабеля ковриков, газеты, журналы и чемоданы — все это громоздилось почти до самого потолка. Вдоль стен, увешанных фотографиями боксеров и девушек, валялись пустые бутылки. Наполовину опорожненная бутылка виски стояла около кровати, на которой лежал Сайп. Я вынул ключ из дверного замка и всего раз посмотрел на спящего.

Он не просто спал. Он как бы вообще отсутствовал, был где-то совсем не здесь, а далеко-далеко. Если бы я поднес сейчас к его губам спичку, выдыхаемый им воздух, наверное, загорелся бы, как алкогольный факел. Даже рубашка его, казалось, была пропитана виски.

Пистолет его висел на засаленном брючном поясе. Прежде чем попытаться поднять Сайпа, я переложил оружие к себе в карман. Спящий не желал просыпаться. Я потряс его. Он был мягкий, будто без костей. Голова безвольно каталась по подушке. Я ударил его по красным небритым щекам, но он даже не пошевелился.

Я вышел в ванную комнату рядом. Судя по всему, ее использовали и как кухню: тут стояла электрическая плита, а на ней кофейник, еще сохранивший запах жареного кофе. Наполнив его водой из крана над ванной, я вылил всю ее на голову и на лицо Сайпа. Но и это не произвело на него никакого впечатления: он так и не проснулся.

Я даже немного расстроился. Не из-за самого Сайпа, а из-за того, что он не в состоянии будет рассказать мне всю историю, а не только о том, сколько бутылок было выпито в этой комнате. Я пощупал его пульс: он был еле слышен. Поднял одно веко — похоже, что я заглянул в красное нутро устрицы.

Я заметил, что в ванную вели двери из двух комнат: так всегда делали в старых отелях. Я зашел во вторую комнату и посветил фонариком: она была такого же размера и той же формы, только почти пустая. Единственная мебель — медная двуспальная кровать с брошенным прямо на матрас одеялом.

На спинке кровати висел черный вязаный свитер с дырой на рукаве. Я рассмотрел место, где была повреждена шерсть, и обнаружил следы смазки, которую обычно применяют для смазывания замков багажника в автомобилях. В корзинке для бумаг я нашел несколько использованных бумажных пакетов с остатками шницелей и жареной картошки.

Мое сердце стучало почти у горла. Свитер доказывал, что Стелла не обманулась: Том действительно жив.

Я забрал у Сайпа ключи, запер его в комнате и обошел все остальные помещения в здании — почти сто гостевых и служебных комнат, и осмотр их занял много времени. Я чувствовал себя археологом, исследующим внутренности пирамиды.

Дни расцвета «Барселоны» отошли в далекое прошлое, и отель, казалось, печально смирился с этим.

Все, что я вынес из своих поисков, — нос, полный едкой пыли. Если Том находился здесь, то он спрятался. Но я чувствовал, что его тут нет, что он ушел из «Барселоны» навсегда, и порадовался, что у него была такая возможность.

Из отеля я направился к станции Дали. Луч фонарика осветил записку, приклеенную к двери: «В случае крайней необходимости звоните владельцу», и внизу номер домашнего телефона Дали. Я позвонил ему из будки и после довольно продолжительного молчания услышал:

— Дали слушает.

— Извините за беспокойство. Это Лу Арчер. Я тот детектив, который разыскивает Гарольда Харлея.

— Сейчас самое время для розысков.

— Я его нашел, спасибо. Мне нужна ваша помощь в еще более важном деле.

— Что случилось?

— Расскажу на месте. Я у вашей станции.

У Дали была привычка к услужливости.

— О’кей. Я буду там через пятнадцать минут.

Я ждал его, сидя в машине, и пытался свести воедино все, что знал об этом деле. Ясно, что Сайп и Майкл Харлей работали вместе, используя «Барселону» в качестве убежища. Но не похоже, что Том был пленником, скорее он был вольным гостем, как и сказал Харлей в первом разговоре с Хиллманом. Даже учитывая историю со школой в «Проклятой лагуне», трудно было понять, что заставило Тома решиться на подобный шаг и так вести себя по отношению к своим родителям.

На шоссе показался Дали. Подъехав, он поставил свою машину рядом с моей, хлопнул дверцей, на которой было выведено его имя, и заспанными глазами посмотрел на меня.

— Ну, что у вас, мистер Арчер?

— Войдите в машину. Я хочу показать вам одну фотографию.

Он сел со мной. Я включил внутренний свет и достал фотографию Тома. Каждый раз, когда я на нее смотрел, она непонятным образом изменялась. В его глазах и очертаниях рта было что-то двойственное, неприятное.

— Вы видели его?

— Да. За последние два дня я видел его два-три раза. А вчера днем он звонил из той телефонной будки.

— В котором часу?

— Я не заметил точно. Но это было во второй половине дня. Затем я видел его еще раз, когда он ждал автобус. — Дали показал на дорогу, ведущую в Санта-Монику. — Автобусы останавливаются здесь только по требованию.

— Какой это был автобус?

— Какой-нибудь из внутригородских. Экспрессы тут не ходят.