мягко говоря, наивным. Моё толкование, если уж до конца. Нет, он согласился, что дело в неудовлетворённости мужской части объединения, только вот совсем другого толка. Амазонки мальчиков рожали редко, вообще рожали редко и беды в том не видели. Напрасно. РИААМ предположил, что неизбежное уменьшение мужской «половины» создателей Крашш и было causa causalis – причиной причин бракоразводного процесса космических масштабов.
Велик и могуч стайный инстинкт выбившихся в люди приматов. И человеческие роботы несут в себе яркий свет его огня. Стоит одному поймать истину за хвост, как тут же все мечут, что попадя в оппонента. По традиции в лапу, в руку и на язык ничего приличного не попадает. Получил древний пользователь-альдианин стандартную порцию злословия в количестве, достойном оригинальности своих мыслей.
На скользкий путь премудрости первой вступила Вера. Землянка посмотрела на Элен, запнулась и проговорила нечто неразборчивое, как бы «а мы ведь думали». А думали они, как быстро вытащил из них Номус, заявиться, строгим канцеляритом говоря, участницами программы воспроизводства пользователей с вероятностью рождения мальчиков 51%. Вот тут у меня и случилось – искра в голове. Невероятное по своему обыкновению лежало на поверхности, будучи очевидным. Осколки сложились в вазу. Это я поспешил.
– Фемили Элен и Энна и фемиль Вера действительно предназначены для программы пользователей, но для Алика, – поставил нежданную точку Номус.
– Un poco de locura, – это Сиоко.
Нет, надо выпытать у неё: откуда такая страсть к испанской речи. Толика безумия, надо же, и к чему это она? Но не сейчас. Мы возвращались к себе, вообще-то ко мне.
В гостиной я сразу опустился в любимое кресло, провёл по лицу руками. Нас уже ожидали. Хелли и Эрга, Афра и Диана. Сиоко села рядом, вот и весь наличный состав… в сборе. Девушки уже приняли ментообразы беседы с Номусом и Аликом, но теперь я переслал полный файл.
Диана ушла в себя, замкнув цепь связи. Она принялась раскладывать информацию по порядку. Итак, формируется древний Крашш на основе двух цивилизаций. За несколько поколений выясняется, что мужская составляющая оказалась шагреневой кожей. Древние амазоны создают из Солнечной системы флуктуатор в качестве временной меры поддержки. На Гресии возникает заповедник для общего проживания неразумных половинок. А в качестве главного и основного аргумента создается ген Евы, способ стимулирования эволюции. Результатом оказались мёртвые миры. Цивилизация протоКрашш таинственно исчезает. Нынешний Крашш теряет доступ к Гресии, но включает в свою сферу влияния Траду и Зорианский Контроль, продолжая генетические изыскания. Успех приходит на Грунте, результат – аналог амазонки со сбалансированной вероятностью рождения мальчиков. Вот только успешный опыт обрекается таинственными экспериментаторами на забвение и уничтожение. Вот так. Я смотрел на Сиоко, заигрались мы с секретностью. А придётся пока продолжать. Запреты Номуса остаются актуальными. Да и нет у нас причин принимать данные Крашш за истину.
Сиоко встала и подошла к экрану, на котором показывались картинки жизни подводного мира Грунта. Роботесса посмотрела на меня и развела руками:
– У меня нет никаких данных в пользу такого толкования роли Крашш. Таши прилетела на пустую пригодную для жизни планету, где её ждали роботы. Альдиане и земляне стали мужской частью нового кластера. Сейчас на Крашш почти десять миллионов объектов биологического происхождения.
Ого! Я в тысячи раз ошибался в оценках.
– Вижу множество неувязок, этот РИААМ уловил нечто, но это видимость, – а вот и Хелли. Амазонка встала и подошла к тактильному экрану и принялась рисовать кружочки. Трада, Зорианский Контроль со всеми составляющими, Крашш, исходный Крашш, прыгуны, тривлоббиты с чамба, отдельно Гресия. Мёртвые миры.
Картина у неё получилась внушительная, но дама-навигатор не остановилась на достигнутом и принялась рисовать стрелочки, снабжая их подписями и знаками вопросов. Завершив работу, Хелли осмотрела схему, отступив на пару шагов, после чего с довольным видом полезла ко мне в кресло. Приобняв её за плечи, я с определённым недоумением рассматривал получившийся художественный продукт.
Комментарий Хелли начала с утверждения о сомнительности диспропорции в качестве причины причин. Причём по всем направлениям, и как спутницы амазонки, вполне так хороши, и возмущение кавалеров большим количеством дам сомнительно. Звучит разумно, задача, хм, разведения, пользователей уникальна. Амазонки же всегда так жили, их недовольство тут совсем странно предполагать. Хелли помедлила, и выдала…
Если Гресию населяли исходно неразумные люди, то развитие их в сторону разума за пять десятков тысяч лет (минимум) оказалось величиной невеликой. Весьма умеренной. То, что мы сейчас там видим, Хелли назвала сильнейшим аргументом против теории эволюции. Я заикнулся о сложнейших условиях жизни, жесточайшем внешнем антиотборе… Хелли иронично посмотрела своими невероятными фиолетовыми глазами, храня загадочное молчание. Энтропия восторжествовала – ваза разлетелась на осколки.
Ну да, биологический вид, который на внешние угрозы и сложные условия реагирует появлением разума, как-то слабо эволюционно отреагировал. Детский у него какой-то разум развился. Тут Хелли ехидно послала образ Мерхо, дескать, до детского разума им ещё далеко.
Эрга устала молчать и добавила от себя: Оллен постоянно твердят об эволюции, но нигде не найдено ни одной переходной формы. Новое появляется рывком. Обезьяночеловек,… где это? что это… те же зелёные или чамба уже люди, так себе, но люди.
Хелли кивнула и подвела черту, ген Евы – Уры не может быть средством стимулирования эволюции. Ну и зачем он тогда потребовался? И кому?
По делам надо судить, по результату, а в результате имеем дюжину мёртвых миров.
– Это оружие, – вслух сказал я, – способ медленно, но фатально, уничтожить человеческую цивилизацию.
– Если так, то понятно случившееся на Грунте, – в разговор вступила Диана, – проводили испытание нового оружия, а получилось наоборот. Пришлось действовать прямо.
– И похоже это на прыгунов, – я бросил взгляд на схему Хелли. Вопросы, одни лишь вопросы без ответов. Похоже, разработчики боевого вируса «Ева» просто не знали о существовании женских миров. И как, в конце концов, Таша попала на Крашш?
Пен Ин ожидал меня на посадочной палубе станции. Рядом с ним стоял незнакомец, почти мальчишеская фигура, блондинчик с правильными чертами лица.
– Алик, – негромким голосом представился аватар РИААМа.
– Хелли, – выглянула из-за моей спины дама – навигатор.
– Афра, – присоединилась к ней дама – пилот.
«Аждар» в сопровождении звена истребителей и сторожевика двигался к спутнику Песка. Дамы вели судно к цели, что совершенно не мешало им прислушиваться к нашему разговору.
– Вчера мне показалось, вы назвались альдианином, – обратился я к Алику.
– Уходившие на Зорию традианки забрали несколько сотен специалистов по компьютерам, очевидное, кстати обстоятельство. Сами ведь они в альдианской технике ни ногой, – мелкий блондин усмехнулся, – но им совершенно не