Изящная смуглая девушка-рабыня, с раскосыми, вызывающими глазами, стояла, ожидая, чтобы распахнуть портьеру для нашего прохода. Она лукаво вскинула на меня глаза и с усмешкой сказала:
— Вы решили сегодня почтить нас своим посещением, Лорд Гаран?
Моя слабая надежда на секретность пропала.
Да, лунный цветок. Разве скромному солдату Флота запрещено участвовать в ваших развлечениях?
— Ничуть! — Странно рассмеялась она. Затем, выдернув из-за пояса похожий на флейту свисток ее пустынной родины, она извлекла из него низкую мелодичную ноту.
Тонкая белая рука выскользнула из-за портьеры и поманила нас внутрь. Терианка улыбнулась.
— Гит ждет вас, милорд. Входите.
Со своими двумя спутниками я прошел через разрез портьеры.
Айла и Лания
Квадратный вестибюль, в котором мы оказались, освещался мягким желтым светом одной из новых солнечных ламп. Напротив нас был широкий сводчатый проход, прикрытый пурпурной с зеленым металлическим отливом занавесью. С рукой на складках этой занавеси стояла ожидающая нас проводница, девушка с покрытых льдом берегов Северного Ахола. Ее стройная фигура была закутана в янтарный шелк, и широкие полоски из мягкой меди охватывали ее грудь и талию. Ловко уложенная масса ее золотисто-рыжих волос скрывала почти все лицо, оставляя лишь узкий белый клинышек.
При нашем появлении она опустилась на колени и коснулась ладонями пола.
— Не соблаговолят ли благородные Лорды следовать за мной? Ее голос был тонкий, но достаточно мелодичный.
Закат дернул меня за руку.
Они, кажется, собираются получить много удовольствий от нашей компании, парень. У меня такое ощущение, что мы лезем в клетку сапта.
Я предупреждающе сжал его пальцы. Но я также почувствовал, что мой пульс участился. Замечание Заката было подходящим. Всего три дня назад я был свидетелем, как измученного и старого грифа ласково уговаривали спуститься по откосу, который вел к клетке гигантского сапта. Он довольно охотно пошел к своему концу, доверяя людям, которые убеждали его.
Девушка отодвинула занавес. Я вошел без колебания.
Комната, в которой мы очутились, была похожа на золотую чашу, вырезанную, чтобы встретить губы какого-нибудь горного божества. Она была овальной формы, окруженная кольцом сводчатых проходов, количество которых достигало двенадцати, похожих на тот, через который мы вошли, каждый из них был закрыт драпировками, цвета которых сбивали с толку и переходили в другие. Стены наверху сходились резко в конус, острие которого было открыто к звездам.
С того места, где мы стояли, пол опускался широкими ступенями, полностью окружавшими комнату. В центре всех сужающихся рядов было небольшое овальное отверстие, из которого поднимались ленивые струйки окрашенного, душистого дыма. Массивные ступени были завалены грудами бесценных металлических изделий, украшенных драгоценными камнями, графинами, стояли маленькие столики, нагруженные лакомствами. Здесь сидели большинство из тех, кто пришел до нас, которым прислуживали красотки дворца.
Они были прекрасны. Никогда раньше я не видел, чтобы все расовые типы, живущие под солнцем Кранда, собирались вместе. Каждая поражала своей красотой. Подобно темнокожей терианке у входной двери и белой ахолианки рядом со мной, каждая была идеальным образчиком своей расы.
Я услышал тяжелое дыхание Анатана и смешок Заката.
— Приятно грабить такое место, — сухо заметил Закат. — Нетрудно понять, почему эти дворцы закрыты для офицеров-лётчиков низшего ранга. Сюда бы несколько моих руанских парней…
— Дыхание Зэнта, — перебил Анатан, — взгляните на эту девушку в черном. Видели ли вы когда-нибудь подобную ей?
Он указал на одну из пещерных жительниц Лапидиана. Ее волосы, обесцвеченные до белизны кости поколениями народа, который жил без света, обвивали гордую голову тяжелыми кольцами. Она была закутана от шеи до пят в совершенно черное, но белые руки были обнажены до плеч. У нее был поразительный и привлекающий внимание внешний вид, когда она медленно двигалась среди рядов своих куда более ярко одетых подруг.
Не хотите ли вы, милорды, остаться здесь? Или, может быть, вы пройдете во внутренние дворы? — мягко спросила ахолианка, когда мы вдоволь насмотрелись.
— Во внутренние дворы, — быстро ответил я, прежде чем Анатан успел запротестовать.
Мы последовали за ней по самой верхней ступени, на которую выходили двенадцать занавешенных сводчатых проходов. Анатан дернул меня за плащ и шепнул:
— Попросите показать Госпожу Дворца. Так полагается при первом посещении.
Удивляясь, откуда он получил свои познания, я выполнил его указания. Ахолианка кивнула и немедленно отдернула прочь огненную с серебром портьеру, висящую на другой двери. Мы Прошли мимо многих чудес. Я запомнил одну комнату, стены которой были из прозрачного хрусталя, а за ними плавали живые чудовища из внешних морей, странные создания с фосфоресцирующими телами или челюстями, сверкающими в тусклом свете. Там были и другие комнаты, такие же странные или такие же сверхъестественно прекрасные. Наконец, мы вошли в маленькую комнату с белыми стенами и полом. Но свод был покрыт лаком ночной черноты, усыпанным большими звездами из хрусталя. На ложе ярко-алого цвета возлежала та, которая правила всем этим красочным лабиринтом.
Судя по ее одежде и сильно накрашенному лицу, это была женщина Аркта. По контрасту с девушками снаружи, она была отвратительно плоской. Худая вплоть до истощения: ее туго обтягивающее фигуру платье из серебряной сетки показывало каждую кость и впадину. Лицо было густо раскрашено, как принято на ее родине: огромные пурпурные круги вокруг впалых глаз, оранжевые рубцы на губах, а все остальное набелено. Однако, ее роскошные волосы по праву находились в этом дворце очарования. Черные и очень длинные, они не были изуродованы шпильками или заколками, а свободно падали и лежали на полу, когда она сидела.
Тем не менее, я уставился, раскрыв рот от изумления, не на правительницу дворца удовольствий, а на мужчину, который сидел развалясь у ее ног и болтал заплетающимся языком. Трэн из Гурла, держа нетвердыми руками кубок с вином, искоса взглянул на меня. Опершись на ее ложе для опоры, он поднялся, покачиваясь, на ноги.
— Твои новые друзья, Айла? Могу ли я тогда выразить недовольство, что другие добиваются твоего общества, или нет? Увы, твоя благосклонность не для меня одного. Могу я хоть остаться или должен уйти?
Она покачала головой, а ее глаза, обращенные к нам, смотрели холодно и недружелюбно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});