Наверху один из подростков оказывается студентом-медиком. После краткого осмотра обгрызенных ног инвалида студент принимает решение: надо отрезать инвалиду ноги, пока ему не стало хуже! Кости ног студент предлагает перебить камнями, потому что кости нож не возьмет. После краткой дискуссии и демократического голосования (это важно — не утратить человеческий облик и проголосовать за то, в чем ни хера не понимаешь) подростки решают, что студенту виднее. После чего перешибают визжащему инвалиду кости булыжником и отпиливают мясо ножом. Места надрезов бывалый студент умело прижигает раскаленной сковородой. От воя инвалида обалдели даже сидящие под пирамидой индейцы. А хищные растения схватили отпиленные ноги и сожрали. А пациент немного погодя умер, так что ноги отрезали не зря.
Наутро в жопастой телке обнаружились растительные подселенцы: под кожей на ляжке и на спине шевелилось нечто вроде огромных глистов. Будущий доктор без раздумий пускает в ход нож Невзирая на вопли, умело распарывает ляжку и кромсает широкую спину телки, после чего метрами вытаскивает из телки растительных глистов. От жуткого воя жопастой девки индейцы под пирамидой утирают друг другу пот. После этого жопастая обнаруживает, что растительные глисты уже шуруют у нее в башке, сходит с ума, начинает резать себе башку, ляжки, жопу и все остальное, немножко режет доктора и насмерть режет своего милого, которому еще вчера дрочила в палатке.
Подростков остается двое — студент и его подруга. Дело — швах, даже дрочить уже не хочется. Но будущий медик оказывается хитрым: мажет свою подругу кровью, будто бы она вся мертвая. Берет на руки, относит к подножью пирамиды, кладет на землю, а сам идет в сторонку, умело отвлекая индейцев, которые тоже идут за ним в сторонку, оставив псевдотруп без внимания. Отойдя подальше, студент условно выкрикивает имя телки, она подрывается бежать в джунгли, индейцы убивают студента и бросаются в погоню за телкой. Рыдающая по милому телка, понятно, убегает, прыгает в джип и мчится прочь. А под глазом у нее шевелится растительный глист.
В обчем, добротный подростковый фильм — местами ржал в голос.
А глист под глазом вообще на премию MTV тянет.
Из общения в комментариях:
— Пост похож на школьное сочинение «Как я провел лето».
— Это он и есть.
— На хрен джунгли! Энтих подростков надо бы в тайгу, в сезон, когда комарье летает вовсю. Мегарастения вместе с индейцами нервно покурят в сторонке!
— И чтобы сибирские кедры беспощадно запускали в жопы сучья.
— Мошка, гнус да комар (в зависимости от местности) раньше кость отполируют.
— Плюс жопой — в муравейник.
— Дмитрий Юрьевич, чего взъелся на фильм?
— Где я на него взъелся, камрад?
— Даже удивительно — такому говну посвящена такая длинная заметка.
— Графоман пишет заметки потому, что графоману весело писать заметки.
— Нешто времени не жаль?
— Нет.
— Так не бывает! Люди со сломанным позвоночником и парализованными ногами боль в ногах чувствовать не должны!
— Студент-медик так и сказал: не может быть!!!
— Кстати, а как насчет того самого «Огонька», с которым ты так мирно побеседовал? Было очень интересно.
— Нынешний «Огонек» не имеет практически ничего общего с тогдашним.
— Ведь публицистика «Огонька» стала школой демократии в изголодавшейся по свободе стране.
— Дорогой друг. Стране было насрать на «свободу» тогда, стране насрать на «свободу» теперь. Стране нужны нормальные зарплаты, изобилие продуктов питания и товаров народного потребления, порядок на улицах и желательно — в башке, где все просто и понятно. Ни первого, ни второго, ни третьего никакая «свобода» в журнале «Огонек» не дает и дать не может.
— Разоблачения стали культовым жанром всей журналистики.
— Не так. Поливание говном истории своей страны и ее героев — стало жанром всей журналистики.
— Начинал эту эпопею журнал «Огонек»… Но мало этого! «Сегодня журнал по-прежнему стоит на жестких политических позициях, поддерживая нынешнее правительство только в рамках проводимых им демократических реформ…»
— Ах, ах.
— Лично я давно не листал данного издания, ибо в Ереване его особо и нету. Просто интересно твое авторитетное мнение.
— Ну, представь, что тебе в Ереване начнут рассказывать, в геноциде армян виноваты сами армяне — потому что не надо было с Россией дружить, не надо было туркам хамить. А раз дружили и хамили — значит, армяне получили по заслугам. Как считаешь, такая правдивая публицистика поможет Армении стать Свободной Демократической Страной?
— Дмитрий Юрьевич, смотрел ли фильм про суровых арктических вампиров «30 дней ночи» с Джошем Хартнетом?
— Смотрел. Неважное кино.
Про вирусный ролик
31.07.2008
С мест сообщают про вирусный ролик «Солдат неудачи»:
Создатели фильма Tropic Thunder, почему-то переведенного для российского показа как «Солдаты неудачи», решили сделать ставку на вирусный интернет-промоушн и просчитались. Очевидно, они решили, что видео, в котором актеры Джек Блэк, Роберт Дауни-младший и Бен Стиллер весело матерятся и бьют друг друга по чувствительным местам, должно пользоваться невероятным успехом. Однако, к величайшему удивлению творцов, этот вирусный ролик в английской версии на YouTube едва добрался до планки в 300 тысяч просмотров. И это за две недели, после чего смотреть его и вовсе перестали. Кстати, специально для Рунета это видео перевел и озвучил небезызвестный Дмитрий Пучков, он же Гоблин. Но даже это не сильно помогло: русскую версию на YouTube посмотрели чуть больше 30 тысяч человек. Между тем это, должно быть, самый дорогой из снятых когда-либо вирусных роликов. Одни только гонорары актеров складываются в запредельную сумму, ведь звезд в короткометражке сразу три.
www.vesti.ruВо-первых, ролик снят для церемонии 2008 MTV Movie Awards (прошла 1 июня 2008 года), а не как «вирусный ролик» — это важно. Во-вторых, Бен Стиллер — сценарист, режиссер и продюсер данного фильма, а остальные двое — его друганы.
В-третьих, забыли подсчитать мой гонорар, а ведь именно он разорил Стиллера дотла.
Ну и автор заметки забыл рассказать про аудиторию vesti.ru, которую тоже охватили роликом. Плюс обычный трейлер данного фильма посмотрело 4 500 000 человек — про это тоже неплохо знать.
Рентабельность советского кинематографа
01.08.2008
После откровений слушателей Дондурея неплохо освежить:
— Главной целью было извлечение прибыли?
— Пополнение бюджета. Кинематограф был абсолютно рыночной и прибыльной структурой. Получив темплан, я шел в Госплан, а потом в Минфин и выбивал лимит на производство фильмов. Нас всегда выручал министр финансов Василий Федорович Гарбузов. Он был большим любителем кино. Когда он смотрел комедии, с ним в одном ряду сидеть было нельзя: все кресла тряслись. И если возникали сложности, он безоговорочно решал вопрос. Обычно мы получали до 100 млн рублей в год. Это было разрешение банку дать нам ссуду. Мы должны были их освоить и погасить банковский кредит. Студии продавали фильмы прокату (другой структуре Госкино), прокат продавал кинотеатрам, и деньги, полученные от сборов за билеты, мы возвращали в банк.
— А сколько возвращалось?
— Касса нам давала примерно 1 млрд рублей.
— Действительно?
— Рентабельность советского кинематографа составляла 900 % в год. Мы когда-то ставили с американцами «Синюю птицу», и у меня для журнала Variety брали интервью. Я им говорю, что кинотеатры в СССР посещают 4 млрд. зрителей в год. Они переспросили. Я снова: 4 млрд Они попросили написать на бумаге, пересчитали нули и все-таки написали в журнале 1 млрд. Средняя цена билета была 22,5 копейки, вот и получались сборы 1 млрд рублей со всей киносети. Этого хватало, чтобы вернуть кредит, вести производство, оплачивать тиражи фильмов. Примерно 550–570 тыс. забирали у нас в виде налогов. Оставшегося хватало, чтобы делать такие картины, как «Война и мир» или эпопею «Освобождение», чтобы у нас с 1976 года ежегодно было 30 режиссерских дебютов. Мы создали на «Мосфильме» объединение «Дебют», условием работы в котором было: ставьте что хотите, снимайте как хотите, выход на экран зависит от проката — купит или не купит. Но мы платили всему творческому составу повышенные ставки, чтобы они не были ущемлены по сравнению с теми, кто работает в «большом кино».