если своей просьбой бежать я переступил черту… впрочем, тебе не понять, каково это – влюбиться наперекор судьбе… – (У меня перехватило дыхание.) – Однако любовь толкает человека на необдуманные слова и поступки. Я смирился с тем, что ты выйдешь за Николаса. Смирился, что даже в самых безумных моих фантазиях нам не быть вместе. Прошу только об одном: не сердись, не ставь чувства мне в упрек. Я никогда не перестану тебя любить, не перестану служить тебе верой и правдой до самой своей смерти.
Искренность его речей была как бальзам на душу. Пусть мне не суждено ответить Ретту взаимностью, зато в его лице я обрела преданного друга.
– Разве можно упрекать человека за доброту и отзывчивость? – улыбнулась я.
Ретт одарил меня встречной улыбкой и тут же принял почтительный вид:
– Гвардеец ожидает в холле. Пригласить его сюда?
Я покосилась на стол, загроможденный книгами по мифологии, на цепи, тянущиеся от полок к корешкам:
– Нет, лучше отведи меня к нему.
Мы с Реттом поспешили в переднюю часть библиотеки. Палмер стоял, облокотившись на стол. Завидев меня, он выпрямился, отвесил низкий поклон и слегка поморщился от боли.
– Ваше высочество, простите за вмешательство, но вам следует знать… – Палмер осекся и настороженно глянул на Ретта.
– Продолжай. Ретт – наш друг.
По-прежнему одолеваемый сомнениями, Палмер не отважился перечить.
– Их лидер думает, что король с принцем мертвы. Более того, есть веские основания полагать, что вам грозит опасность. Кто-то во дворце замыслил убить вас.
– Кто? – выпалил Ретт.
– Неизвестно. С этой секунды вы должны находиться под неусыпной охраной. Позвольте стать вашим личным телохранителем. Я подберу надежных людей себе в помощь, а сам останусь подле вас круглосуточно.
– Ничего не имею против, – одобрила я.
Палмер повернулся к Ретту:
– Присмотрите за ее высочеством до моего возвращения.
– Глаз с нее не спущу, – клятвенно заверил тот.
Кивнув, Палмер направился к двери, но на полдороге повернул назад.
– Совсем запамятовал, – хитро улыбнулся он. – Объект без колебаний назвал пароль. Его очень растрогал ваш подарок, и он велел передать это. – Палмер протянул мне крохотный прямоугольник, завернутый в бумагу и перевязанный тесьмой, и в воздухе повеяло корицей; сердце лихорадочно забилось при мысли, что я держу в руках предмет, которого касался Леннокс. – Еще он просил репетировать танец.
В животе запорхали бабочки. Даже на расстоянии Леннокс вновь ухитрился утолить мой голод.
– Спасибо, Палмер. Ты преодолел опасный путь, положил ради меня последнее здоровье. Я этого не забуду.
Палмер поклонился и заковылял прочь.
Ретт с возрастающим изумлением наблюдал, как мои пальцы благоговейно гладят прямоугольничек. Прочистив горло, я смахнула набежавшие слезы и с удвоенной решимостью уселась за стол.
Раскрыла очередную книгу и погрузилась в чтение.
Ретт поднес плитку к носу:
– Их главарь прислал тебе сладости?
– Вроде того.
– Ты же не собираешься это есть! – взорвался Ретт. – Забыла, что сказал гвардеец? Кто-то хочет тебя убить.
– Кто-то из ближайшего окружения, – поправила я, цепенея от страха и стремясь поскорее сменить тему. – За угощение не беспокойся. Едва ли оно отравленное. Впрочем, я все равно не голодна. Меня больше заботят ответы.
Ретт не сдвинулся с места и помрачнел на глазах. От его внимания не ускользнуло, что присланный Ленноксом подарок произвел на меня куда большее впечатление, чем его пламенные речи о любви и преданности. Не удостоив его взглядом, я принялась листать прикованный к полке фолиант.
Мифология оправдала мои ожидания не больше, чем история. Даже меньше. Половина книг была написана на мертвом, непонятном мне языке, и их пришлось поставить обратно на стеллаж. Однако я не собиралась сдаваться. Нужно докопаться до истины, какой бы она ни была.
Мои размышления прервал Ретт:
– Какая именно информация о седьмом клане тебя интересует?
– Сама не знаю. Выясню по факту.
– Гм… – коротко отозвался Ретт.
Он принялся расхаживать взад-вперед, чем здорово действовал мне на нервы. Однако даже его мельтешение не могло отвлечь меня от поставленной задачи.
Очередной том лег обратно на полку, и я взялась за следующий. Сердце екнуло, когда на третьей странице мелькнуло слово «Матралайт». Вцепившись в книгу, я прочла легенду о первых людях, сочетавшихся браком на куполообразной скале.
Вне всяких сомнений, передо мной была та самая притча, только более подробная.
Затаив дыхание, я впилась взглядом в текст. Далее шли другие легенды, обычаи, рассказанные в мельчайших деталях. Правда, нигде не попадалось само название Дарейн. Хотя чему удивляться? В фольклоре не принято говорить о себе в третьем лице.
Перевернув последнюю страницу, я похолодела и лишь мгновение спустя осознала почему.
Над изображением семейного древа, в верхнем углу, виднелся до боли знакомый символ – тот самый, что украшал воротник плаща Леннокса.
Мои пальцы столько раз касались этого узора, что я выучила его наизусть, и сейчас лицезрела его чернильную версию.
Подпись под символом гласила: О’Сакрит.
Если народ Леннокса рассеялся по континенту, а их история передавалась из уст в уста, немудрено, что замысловатое «О’Сакрит» трансформировалось в «Оссакрит».
В год основания Кадира родословная обрывалась. Какое удачное стечение обстоятельств! Одни возродились, другие сгинули.
Я мысленно поиграла словами «Кадир» и «Дарейн». Получалось «Ка-ди-рейн». Два слова, перекликаясь, сливались в одно, где первая часть подавляла вторую, пытаясь вымарать ее из истории. Где придумали неведомую воительницу, которой мы якобы обязаны своим именем и о которой не сохранилось никаких упоминаний. Где все было ложью от начала до конца.
Символ, имя, хронология не тянули на простое совпадение.
Ответ крылся здесь, в недрах библиотеки.
Однако истина оказалась куда более ошеломительной, чем мог вообразить Леннокс. Уверена, он даже не догадывался, иначе обрушил бы на меня правду в первую же встречу.
Напротив каждого мужского имени по линии О’Сакрит твердой рукой было выведено единственное слово.
Вождь.
Неужели я встретила достойного себя?
– Ваше высочество?
Мы с Реттом встрепенулись. Позади нас маячил гвардеец.
– Офицер Кирк к вашим услугам. Меня прислал офицер Палмер. Если вы закончили, я готов сопровождать вас куда угодно.
Ретт буравил меня взглядом, стараясь прочесть что-то на моем лице. Напрасный труд. Я сама толком не разобралась, какие чувства у меня вызвала находка. Мне предстояло многое обдумать, и появление офицера Кирка пришлось как нельзя кстати. Отличный повод улизнуть.
– Благодарю. Самое время отобедать. До встречи, Ретт. – Мой голос звучал на редкость фальшиво, но притворяться не было сил.
Я положила злаковый батончик в карман своего платья. А внутренний голос твердил, что внезапно вспыхнувшее постыдное желание спрятать книгу с глаз долой, чтобы никто не прочел ни единой строчки, делало меня недостойной каких-либо милостей от Леннокса.
Леннокс