Так в хлопотах незаметно прошел день. Вечером Аленцова отправилась к армейской переправе договориться об эвакуации. И тут узнала неприятную новость: немецкие войска вышли к Мамаеву кургану, разрезав пополам армию Чуйкова. Теперь немцы захватили господствующую высоту, контролировали Волгу. Обстрел переправы усилился…
Вечером, едва разыскав квартиру Беларевой в подвале, заваленном битым кирпичом и мусором, Аленцова и Канашова пришли к ней подавленные неудачами. Татьяна Ивановна, видно, поджидала невестку и приготовила ужин. Она заставила их покушать и убедила, что положение с эвакуацией не такое безнадежное, как они думали.
- А у меня большая радость. Пропавшая единственная дочь отыскалась. Марина. Ранена была, под Воронежем в госпитале лежала.
- Марина? - разом спросили Аленцова и Наташа.
- Марина. Чего это вы удивились?
Татьяна Ивановна достала из шкафа фотографию.
- Помню, как ее к нам в дивизию служить прислали, - сказала Аленцова. - Несколько дней побыла, и ранило ее, бедняжку.
И она рассказала, как Марина жила у нее, как она возила ее в армейский госпиталь.
- А мы с Мариной в одном перевалочном госпитале работали, - сказала Наташа. - Дайте мне адрес, я непременно ей напишу.
- Ох, как я соскучилась по ней! - сказала Татьяна Ивановна. - Но разве удастся увидеться, и тем более сейчас.
После ужина Беларева, Аленцова и Наташа направились к раненым. Подходя к подвалу, они услышали песню. «Неужели это поют раненые?» Посредине подвала на табуретке стоял старенький патефон. Заезженная пластинка шипела, как масло на сковородке. И раненые вполголоса охрипшими и грубыми голосами пели о грозном казацком атамане Степане Разине, о могучей русской реке Волге.
Волга, Волга, мать родная,
Волга - русская река…
Глядя в суровые, полные решимости лица поющих, Аленцова, впервые за последние дни неудач, пережитых здесь в Сталинграде, вдруг ощутила полную уверенность в том, что немцам не сломить упорства наших войск, обороняющихся в городе, и никогда не форсировать Волги. Она была и будет во веки веков испокон русской рекой, красой и гордостью народа.
Песня смолкла. Короткую тишину нарушил грохот разрывов.
- Ну, товарищи, - обратилась Беларева, - надо торопиться с эвакуацией. Каждый из вас знает, кому что делать… Я сейчас вызову машину.
Вскоре пришла старенькая полуторка. На ней стали перевозить раненых на берег.
В отвесной стене берега было искусно сделано углубление. В него были запрятаны две рыбацкие лодки. Аленцова, Беларева и Наташа при помощи санитаров-красноармейцев пожилого возраста в течение ночи переправляли на лодках раненых на левый берег Волги.
Приближалось утро… Лодка уверенно скользила по спокойной розоватой глади реки. На блекло-голубом утреннем небе у края горизонта занимался в зоревом пожаре новый день. Аленцова сидела на корме лодки и с беспокойством всматривалась в суровые лица раненых. «Да!… После стольких мучений, перенесенных ими там, в Сталинграде, все они сейчас жаждут поскорее переправиться на левый берег, благополучно добраться до госпиталя, избавиться от изнуряющей боли, разыскать родных, дать о себе весточку, что остались в живых». У ног ее лежал заросший, бородатый, с угловатыми чертами лица пожилой боец. Он закусил губу и, закидывая голову, тяжело вздыхал.
- Болит? - глядя на раненую руку и ногу, спросила Аленцова.
- Болит, красавица… Душа болят. Будто огнем ее жгут. - Он кивнул головой на горящий и грохочущий город.
- Им-то, сестренка, тяжельше, чем нам. Теперь мы не солдаты, а все одно за Россию в ответе…
Рядом с ним лежал широкоскулый, с кустистыми бровями, рябоватый боец. Он то и дело глядел на обе ампутированные до колен ноги в лубках и говорил грубоватым, утробным голосом:
- И за что бог наказал - никак не разумею. Жизнь прожил - ничего худого людям не делал. И вот на тебе, обеих ног лишился. Будь хотя бы одна целехонькой, ни в жизнь не ушел бы из Банного оврага… Уволокли санитары… Не пришлось доглядеть, как фрицы от наших в рукопашной бежали.
Сидевший на носу лодки паренек без правой руки, с пустым рукавом, заправленным за ремень, сказал ему:
- А ты не горюй, папаша… Я до конца был в том овраге. Выбили мы их начисто. И из завода «Баррикады» вышибли. Мне один рассказывал: наши снова завод захватили. Я слесарем на нем до войны работал…
Алепцова слушала их, смотрела на озабоченные и суровые лица, и у нее появлялась непоколебимая уверенность: «Сталинград никогда не сдадут, раз даже эти, уже все сделавшие от них зависящее, искалеченные люди, почти потерявшие жизнь, думают только о судьбе стоящих насмерть боевых товарищей, о судьбе сражающегося города, о судьбе России».
Аленцова и Канашова должны были сопровождать раненых до армейского госпиталя. А Белареву ждал новый трудовой день.
Прощаясь, женщины расцеловались, постояли несколько минут молча.
А за их спиной на обрывах волжского берега гремел, дымил и полыхал в огненных вспышках взрывов упорно обороняющийся, непокоренный и мужественный, сражающийся Сталинград.
Новое Хотово - Москва
1950- 1961 гг.
[1] ПТОП - противотанковый опорный пункт - наиболее важный участок местности в ротном районе обороны, в котором располагают противотанковые ружья, орудия, танки и самоходные орудия.
[2] ПТР - противотанковый район на местности, перехватывающий важнейшее танкоопасное направление, оборудованный для расположения и ведения огня выделенными для него противотанковыми средствами.
[3] ЧП - чрезвычайное происшествие.
[4] «Время преходяще, искусство войны долговечно».
[5] Штандартенфюрер - полковник войск СС.
[6] АXО - административно-хозяйственное отделение.
[7] Пожалуйста, капитан войск СС…
[8] НЗ - неприкосновенный запас.
[9] Быстрее, быстрее, русская свинья…
[10] Выполнение боевой задачи снайперами по уничтожению вражеских солдат и офицеров носит название «охоты».
[11] «Мертвое пространство» - местность, не простреливаемая огнем.
[12] Русский поросенок, очень маленький, пожалуйста, на тебе хлеб…
[13] Молниеносная война.
This file was created with BookDesigner program [email protected] 10.03.2015