Хм… Магия-шмагия! Но разве это сейчас важно?!
– У тебя их, что, несколько?
– Несколько чего?
– Браслетов.
– Один. – Отозвался он слегка недоуменно, демонстрируя запястье с вышеупомянутым украшением. – Состоящий из двух половинок. Одна из них твоя, вторая – моя.
Я зло выдохнула, и плотнее сжала уже совсем онемевшие пальцы.
– Значит, на ту, другую ты ничего не навесил, или она удостоилась иных украшений? Не знаю там, золотое кольцо в нос, или пирсинг в пупок, например? Тоже заклеймить принадлежность, так сказать…
Его темные брови приподнялись, пару секунд он изумленно меня разглядывал, и потом, задрав голову, звучно расхохотался, сверкнув белыми зубами.
Не такой реакции я ожидала.
Отсмеявшись, Инквизитор снисходительно покосился в мою сторону, и тепло заметил: – С того момента, как я решил отдать тебе браслет, у меня никого не было, и быть не могло. И не только из-за браслета. Это мое решение. Все просто, принцесса. Мне никто не нужен кроме тебя, и никогда не будет нужен. Только ты. Я думал, мы уже давно прояснили этот вопрос.
Я прикрыла глаза, боги, как же хотелось поверить его словам… Но своим глазам я верила больше.
– Ложь!
Кир слегка покачал головой в ответ, все еще улыбаясь. – Нет, принцесса. И ты скоро сама все узнаешь.
– Мне не нужно ничего знать, я видела всё своими собственными глазами. И, если у тебя есть хоть капля совести и уважения ко мне, то ты сейчас же отвезешь меня обратно!
И едва не добавила: и положишь туда, где взял!
Кир снова покачал головой. Что-то новое промелькнуло в его глазах. Жалость? А это с какой еще стати?
Он заговорил тихим проникновенным голосом, будто объясняя элементарные вещи маленькому вредному ребенку:
– Я этого не сделаю несмотря на все те уважение и любовь, что к тебе испытываю. Потому что в тебе сейчас говорят эмоции, и я прекрасно это понимаю… Но, поверь, уже совсем скоро я всё объясню наглядно. Утром, моя принцесса.
Лучше уж тебе начать прямо сейчас. То и дело я бросала тоскливые взгляды на дверь, со вполне предсказуемым замком. Нужно всего лишь нажать эту кнопку, и…
Кир перехватил мой взгляд и сокрушенно вздохнул.
– Принцесса… Я так счастлив снова тебя видеть, что даже не в силах испытывать иные эмоции.
Но мне не хотелось, чтобы он был счастлив, мне очень хотелось причинить ему ту же боль, что он причинил мне. Хотелось, но не моглось… Единственное, что я могла сделать, это сбежать от него, и никогда не видеть больше этих темных глаз, никогда не ощущать аромата любимых духов, в идеальной пропорции смешанных с его собственным, и не любоваться волнительным разворотом широких плеч. Да, мне будет больно, безумно больно…Но и ему, наверняка тоже… Так, ну и кто после этого тут детский сад?
В его присутствии под вот этим его взглядом было очень трудно соображать, трудно помнить свою обиду и даже удержать ее в мыслях… Сердце колотилось, как африканский барабан, и я изо всех сил пыталась контролировать себя, чтобы оставаться спокойной и невозмутимой, а не закатить ему дикую истерику со слезами и расцарапыванием физиономии, или, наоборот, не накинуться на него с отчаянными поцелуями, срывая с себя на ходу одежду. Однако, несмотря на весь самоконтроль, мои ногти с такой силой впивались в ладони, что те закровоточили.
– Значит, о моем счастье речь не идет? И на мое собственное мнение тебе плевать, так?
– Подожди немного. – Уверил он спокойно, – после того, как увидишь мое объяснение, ты вольна будешь делать всё, что тебе заблагорассудится. Я не стану возражать и приму любое твое решение.
Я скептически сощурилась:
– Любое?
Кир серьезно кивнул. Его присутствие действовало меня как гипноз, выводило из строя, сводило с ума. Но он не должен был об этом знать. Поэтому я лишь передернула плечами и отвернулась к окну. А что мне оставалось делать? Иного выбора он не оставил.
Время проплывало мимо нас, и за окном экипажа забрезжил робкий рассвет. Я впервые обратила внимание на окружающую действительность. И посмотреть было на что.
Вдоль мощеной гладкими светлыми камнями дороги, по которой мы двигались, горели маленькие частые огоньки, празднично освещающие путь, словно взлетную полосу. А за ними… За огоньками вдоль дороги росли цветы, я бы сказала даже это было цветочное море. Широкая лента ландышей. Крошечные белые бусины приветливо кивали мне с обочины, выглядывая из-за широких листьев. Представляю, какой там должен быть аромат… М-м-м.
Где мы? Неужели это и есть та самая Северная земля?
Здесь тоже было множество зелени и в основном сосновые деревья, но они были совсем небольшими, явно недавно посаженными. И практически всё пространство было покрыто цветущими растениями: длинными плетями мальв, кустами пионов и лаванды, а кое-где виднелись даже одуванчики. И это только те цветы, что я узнала, большинство же остальных мне были даже незнакомы. Периодически среди всего этого цветочного разнообразия вырастали ухоженные светлые домики, виднеющиеся из-за аккуратных заборчиков. Также мы проезжали красивый каменный мост над заросшей кувшинками рекой, окруженной живописными каменистыми берегами, и поля, бескрайние пространства подсолнухов, пшеничных колосьев, ржи, и других незнакомых, но приятных взгляду культур. Ведь пшеница означает хлеб, и значит голод с таким изобилием в этих Северных землях местному населению точно не грозил. Кто-то отлично об этом позаботился.
Я покосилась на самодовольно усмехающегося Кира, и поняла, что, скорее всего, это именно его рук дело. Ведь совсем недавно Рик, вернувшийся с Севера, поделился, что это Инквизитор привел в порядок эти земли настолько, что у его бывших жителей возникла неплохая мотивация вернуться из Белых Холмов в свои давно покинутые дома. Чтож, нельзя отрицать, выглядело, мягко говоря, впечатляюще… И глядя на всю эту красоту, безоговорочно верилось в то, что все те люди, для которых еще вчера этот человек был Зверем, добровольно вернулись обратно, теперь уже под его крыло и покровительство. Ведь это он снова подарил людям дом и надежду на светлое завтра.
Мы пересекали очередное поле, полное подсолнухов, и в этот самый момент из-за края горизонта показалось солнце. Я сощурила глаза на полоску ослепительного света, щедро расплескавшего лучи по вмиг ставшему акварельно-розовым рассветному небу и по тысячам собственных маленьких растительных копий, во множестве обративших свои круглые лучистые головы к звездному собрату, и восхищенно выдохнула. Как же здесь красиво… Безумно, восхитительно, до слез красиво… И что-то внутри меня постепенно расслабилось, оттаяло и потеплело. Красота лечит. И сейчас я в полной мере испытывала это на себе.
Посреди бескрайнего, наполненного цветами пространства торчало знакомое одинокое дерево. Оно выглядело просто огромным, контрастно выделяясь на фоне рассветного неба. Если память мне не изменяла, именно на него мы тогда приземлились с Алесом, после полета на драконе. Именно с высоты этого