и дёрнулся в мою сторону.
– Стоять! – заорал я и выстрелил между ним и его сыном. Пуля ударила в дверь мерседеса. Череватов-старший замер.
– Нет больше легендарного ножа, Анатолий Фёдорович. Сломался. Так вот, я продолжу. Мне пришлось скрываться и искать возможность пообщаться с тобой с глазу на глаз. На разговор с Владимиром совсем не расчитывал, но не могу сказать, что меня такой расклад не устраивает, совсем наоборот.
Череватов молчал. Но смотрел очень нехорошо.
– Анатолий Фёдорович и ты, Владимир Анатольевич, скажите мне, пожалуйста, как люди бывалые, что мне делать в текущей ситуации? Вводные данные такие. Моя семья потеряла сына, меня ищут, моя мама и отец сейчас очень волнуются. Я очень переживаю за своих родителей. Они не заслужили, что с ними такое происходит. Но пока никто не знает, что я жив, мы все в относительной безопасности. Но стоит мне объявиться, как все те, кому я перешёл дорогу, снова будут желать моей смерти и будут использовать мою семью, чтобы надавить на меня. Мне очень не нравится, что меня хотят убить. Мне также очень не нравится, что мне самому пришлось убивать и скрываться. И ваш бизнес, Анатолий Фёдорович, мне тоже очень не нравится, – всё это я говорил, пристально глядя в глаза Череватова, он тоже не отводил от меня своего тяжёлого взгляда. Но мой оказался тяжелее, Череватов-старший опустил глаза.
– Так вот, я продолжу. Меня втянули в игру на выживание. Либо я, либо меня. Просто очень бескомпромиссная игра. Какой-то, прямо, хардкор. Пока по очкам я выигрываю, но расстановка фигур так себе. И вот мне в руки попадают две серьёзные фигуры. Так что мне с ними делать? Оставить на доске, чтобы они могли играть против меня или убрать с доски? Я не верю, что могу заставить или уговорить вас обоих играть на моей стороне.
– Что ты задумал? – глядя в землю спросил Череватов-старший.
– Я хочу, чтобы вы мне всё рассказали, что вам известно про заказ на меня. Кто заказал меня? Кто ещё из вашего ЧОПа знает про этот заказ? Как мне их найти? Слабости и сильные стороны этих людей. Их ресурсы и возможности. Мне придётся их убить. Всех. Расскажите всё, что вам известно о них, что пригодится мне в этой игре. Или войне. Вы всё мне расскажете, что может мне помочь.
– А потом? – поднял на меня глаза Анатолий Фёдорович.
– Потом я вас убью. Обоих.
– Володя к этому не причастен, его за что?
– Володя к этому причастен. Я слышал ваш разговор возле сожжённой машины. Я был там рядом.
– Зачем нам тебе помогать, если ты нас убьёшь? – спросил Владимир, но по его глазам было понятно, что он догадывается, что я отвечу.
– Александр Череватов будет жить. Он действительно мне ничего не сделал, но поймите меня правильно: в лагере врага только враги. Он на стороне врага. У меня сейчас два варианта: стараться убить всех, до кого смогу дотянуться, всех сотрудников ЧОП «Нож», всех ваших родственников, либо убить ключевых врагов, чтобы остальные просто самоустранились. Я не хочу убивать больше необходимого, но я уже умею убивать и буду это делать и дальше. Вы оба свою смерть заслужили. Нельзя играть в такие игры и не рисковать. Всё что я вам сейчас оставляю, это возможность сохранить жизни родных. Выбор простой: либо вы умираете, зная, что помогли выжить своим родным, либо за счёт жизней близких вы выгораживаете заказчика. Я понимаю, что так себе предложение, но вряд ли вы можете ожидать большего от человека, который стоял здесь связанный и кого должны были прирезать каким-то, сука, офигенно легендарным ножиком, – мне уже не удавалось сдерживать эмоции. Я переводил взгляд с одного Череватова на другого. Они оба смотрели в землю.
– Мы сами можем убить того, кто заказал тебя. Оставь одного из нас в заложниках. Другой сможет организовать смерть того, кто тебя заказал, и всё закончится.
– Степанов Олег Сергеевич. Знаете такого? – я уловил промелькнувшее удивление на лицах обоих моих собеседников.
– Это ты его сжёг? – спросил Анатолий Фёдорович.
– Да. После того как сломал шею. Он рассказал, чем занимался и как вы ему помогали. Поймите меня правильно. Вы должны умереть. Это не обсуждается. Вы, конечно, этого не хотите, но я не считаю правильным оставлять вас в живых. Вы это заслужили. Так как вам моё предложение?
– Героем заделался? Справедливость устанавливаешь?
– Пользуясь случаем. Но по большей части пытаюсь выжить. А так да. Я хороший, вы плохие. Так что вы решили? Мне нужны подробные данные, кто такой Плотниченко Игорь Витальевич и где его найти.
– Ты и это знаешь? – удивился Владимир.
– Со Степановым результативно пообщался.
Череватовы задумались.
– В телефоне записан его номер и информация, как связаться, – наконец решился Череватов-старший.
– Принеси мне, пожалуйста, их мобилы, – попросил я Крапиву.
Девушка быстро выполнила просьбу. Я осторожно подошёл к Вове и вручил ему смартфон. Тот присел на корточки, положил телефон на землю и стал набивать пароль здоровой рукой.
– Вот его контакт. Вот инструкция, как связываться. Вот его адрес, – открывал он текстовые файлы, а я фотографировал экран его мобильного на свой телефон.
– Где хранится информация о заказе на меня?
– Просто фотка в ленте и ссылка на ролик в ютюбе, остальное он устно сообщил мне, – ответил Анатолий Фёдорович.
– Кто ещё из ваших знает об этом заказе?
– Никто. Всех, кто получил указание работать по заказу на тебя, ты уничтожил.
– Что ещё я должен знать о Плотниченко?
– Мы сами о нём ничего не знаем. Он может вызвать специалистов из Москвы, если посчитает, что в опасности.
– Вы отчитались о моей смерти?
– Да, сказали, что заказ выполнен.
– Моим близким сейчас что-то угрожает? Они ему дорогу не переходили?
– Нет, нам ничего такого не сообщали, – основное общение я вёл с Анатолием Фёдоровичем, Владимир только помогал открыть что-то на телефоне.
Наконец у меня иссякли вопросы. Кстати, оба не имели ни малейшего понятия, кто устроил взрыв в психушке. Со смертью этих двоих никаких связей между мной и ЧОП «Нож» не останется. Надо делать, что задумал.
– Так, вроде вопросов у меня больше нет, – спокойно сказал я.
–