— Продолжайте, я весь внимание. — Шеф откидывается на спинку стула.
— Тут и продолжать нечего. Со своей стороны могу добавить: чтобы размотать это дело, наша фирма, как я понимаю, за ценой не постоит. Запустит гигантскую махину на всю катушку. Не так ли? Пока я буду гоняться за маньяком, мне не возбраняется за казенный счет столоваться в самых шикарных ресторанах. Но отчего все становятся глухими и слепыми, стоит только упомянуть о «проделках» Хольдена?
— Разговор окончен, — обрывает меня Шеф.
Я встаю.
— Известно ли вам, что Эллу Беллок вчера на рассвете…
Шеф тоже встает и предупредительно распахивает передо мной дверь кабинета.
— Лацо Ревалло спит и видит поскорее начать плодотворное сотрудничество с вами. И помните мои слова: в ближайшие же дни жду от вас результатов!
Я смотрю на Шефа в полном остолбенении. Затем делаю глубокую затяжку и на пороге кабинета выдыхаю дым на его облыселую макушку.
Он в сердцах захлопывает за мной дверь. С пепельницей наготове ко мне спешит секретарша, на ногтях ее поблескивает лак — розовый в золотистую крапинку. Я застываю как вкопанная.
Ночью мне не давал покоя обшарпанный паркет в комнате Квазимодо, а сейчас вот лак для ногтей… Неспроста эти детали привлекли мое внимание, конечно же, в них заключен какой-то важный смысл, только я бессильна его расшифровать. Похоже, с головой у меня совсем плохо. Да оно и немудрено: последнее время ей крепко достается. Я отмахиваюсь от саднящего воспоминания о полустертом паркете, а заодно от нелепых мыслей о лаке для ногтей. Сейчас не до того. Я настолько зла, что лечу по коридору, не разбирая дороги…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});