– Ай-ай-ай, – покачал головой Троцкий. – А наивные канадцы меня ещё обвинили в пособничестве Германии!
– Пе’естаньте, – отмахнулся картавый. – Не будь тех, двоих, наш вагон никто бы не пропустил через те’’иторию Германии. А так – даже волноваться не пришлось. Вп’очем, я так открыто говорю о шпионах потому, что они никакой опасности на самом деле не представляют: оба тупые как валенки. Тве’долобые! Лучшие представители швабской по’оды! Днями упорно занимались тем, что сидели и строили планы военного захвата России. Я им говорю: Россия – не та страна, которой можно овладеть, просто напав на её границы. Если кто и может эту страну победить, то только она сама. А они смотрят на меня, глазами хлопают, и дальше планы ст’оят.
– Какое точное наблюдение! – весело рассмеялся Лев Давидович, не утруждая себя объяснением, к какому именно наблюдению относится его похвала – к тому, что касалось России, или относящемуся к немцам.
– Рад, что вы меня понимаете, – в ответ улыбнулся Старик.
– О-о, надеюсь, в ближайшее время, товарищ, у нас с вами вообще наладится полнейшее взаимопонимание, чуждое каким бы то ни было политическим разногласиям, – уверенно предположил Лев Троцкий. – Вместе мы перевернём мир. И никто не помешает – те, кто мог бы нам помешать, убиты на войне, ибо имели дурную привычку первыми вставать в атаку.
– Сложно не согласиться, – понятливо кивнул Старик. – Войны и революции – бедствие лишь для глупцов. Человеку мыслящему любые социальные и экономические катаклизмы на руку, в них я вижу только возможности, возможности и ещё ’аз возможности. Кто был ничем, тот станет всем!
– Априори, товарищ!
Весело болтая, мужчины достигли здания вокзала. Прежде, чем выйти в город, они остановились и подождали даму с двумя мальчиками, да носильщика, нагруженного кладью.
Краткое послесловие
Эта книга о людях, живших на сломе эпох. Людях, чьи надежды и чаяния оказались безжалостно растоптанными Мировой войной и последующей революцией. Авторы взяли на себя смелость обратиться к некоторым мечтам наших героев – если не сбылись в своё время, то пусть воплотятся на этих страницах!
Однако, чтобы читатель не потерялся ненароком между мечтой и реальностью, отделим их напоследок друг от друга.
Сергей Ефимович Крыжановский действительно однажды пытался спасти Династию и Империю. Во время февральской революции 1917 года он стал единственным человеком в царском правительстве, который взял на себя смелость бросить вызов надвигающемуся хаосу. Приняв пост министра внутренних дел и командование над российскими силовыми ведомствами, его превосходительство собирался – ни много ни мало – подавить революцию на корню. Учитывая опыт Крыжановского, полученный под руководством Столыпина при избавлении России от революции 1905 года, а также очевидную слабость противостоящей силы – Временного правительства – неизвестно, чем бы всё закончилось. Но – увы! Сергея Ефимовича никто не поддержал – соратники просто струсили, и попытка окончилась, не начавшись. В 1918 году Крыжановский Сергей Ефимович вместе с семьёй уехал из страны, и оставшуюся часть жизни провёл в эмиграции. После себя он оставил книгу воспоминаний.
В отличие от шурина, Фёдор Ипполитович Щербатский за границу не поехал. После революции он остался в Петроградском университете и продолжил научную деятельность, став основателем советской школы буддологии, академиком АН СССР и почётным членом научных обществ Германии, Франции и Великобритании. Перевёл ряд текстов санскритской и тибетской литературы, написал более шестидесяти трудов. Увы, Фёдору Ипполитовичу так и не удалось побывать в стране своих грёз – Тибете, хотя однажды, в 1910 году, он находился практически рядом – в Дарджилинге. Помехой явилось китайское правительство, не разрешившее учёному пересечь границу Тибета.
На протяжении более сорока лет цельнометаллический дирижабль являлся идеей фикс Константина Эдуардовича Циолковского. Увы, несмотря на то, что аппарат был тщательно разработан и смоделирован, он так никогда и не был построен. Вначале мешали скептики и ретрограды, ведь идеи Циолковского намного опередили время, затем случились война, революция, разруха. В конце концов, человечество отказалось от дирижаблей, отдав предпочтение самолётам.
В своих воспоминаниях Матрена Григорьевна Распутина упоминала, что её знаменитый отец как-то раз выказал желание полетать на аэроплане. Неизвестно, был ли сибирский старец в тот момент трезв или нет, но желание его, увы, в последствии так и осталось неосуществлённым.
Трагична судьба русской Кассандры – Веры Ивановны Крыжановской. Некогда блиставшая на литературном Олимпе, жизнь свою она окончила в Эстонии, в полной нищете и забвении. На склоне лет несчастной даме пришлось трудиться разнорабочей на лесопилке. О себе она однажды заявила: «В ближайшие сто лет обо мне никто не вспомнит». Что же, предсказанный срок на исходе – так, может, стоит поверить пророчеству?
1
Избранный Каган – первая ступень внутреннего круга Ордена Мартинистов. Великий Мастер, соответственно, высшая ступень того же ордена. Орден Мартинистов – тайная организация масонского толка, которую в 1891 году основал Жерар Анаклет Винсент Анкосс, более известный как доктор Папюс. Он же и занимал пост Великого Мастера до самой своей смерти от туберкулёза в 1916 году.
2
События, о которых идёт речь, описаны в романе «Висельник и Колесница».
3
Богров Д.Г. (1887–1911) – сын киевского присяжного поверенного, внук известного писателя Г.И. Богрова. В 1905 г. сочувствовал социал-демократам, в 1906 г. – эсер-максималист, затем член киевской группы анархистов-коммунистов; с 1907 г. сотрудничал с Киевским охранным отделением (кличка «Аленский»); с 1910 г. – с Петербургским охранным отделением (кличка «Надеждин»). 1 сентября 1911 г. в Киевском городском театре смертельно ранил председателя Совета министров П.А. Столыпина.
4
Неизвестный Покровитель и Помощник – в иерархии Ордена Мартинистов более низкие ступени, нежели Великий Мастер и Избранный Каган. Эти ступени не входят во внутренний круг.
5
«Ниама» – название модных духов.
6
По данным профессора М.Н. Гернета, в период с 1906 по 1911 годы в Российской империи были казнены 3972 человека.
7
Доподлинно известно, что в сентябре 1911 года Л.Б. Троцкий находился за границей, в Вене. Однако столь же достоверно установлено, что указанного товарища накануне покушения на Столыпина видели вместе с Д. Богровым в киевском ресторане «Метрополь». Организованные полицией поиски результатов не принесли – Троцкий как в воду канул.