— Да, я понял, о чем вы говорите, но я не стану ей мешать в достижении целей.
— Маленький совет. Найди себе собственную песочницу. И собственную блондинку. А в логово волков не суйся!
И в этот момент Шон поцеловал меня. Грубо и жестко. Я на мгновение замерла, попыталась его оттолкнуть. Но не сумела, что и логично. Все, что я смогла сделать — отвернуться. Я не хотела позволять Шону унижать Киану, тем более таким образом. Но внезапно, его движения стали намного нежнее, я даже вздрогнула, снова попыталась вырваться… только правда заключалась в том, что мне не очень хотелось вырываться. Вы когда-нибудь попадали в ситуацию, когда нелюбимый мужчина, с которым вас все еще связывает страсть, целует вас на глазах у любимого? Из всех моральных пыток, устроенных мне Шоном Картером, эта была, наверное, самой ужасной. Чужое предательство пережить намного проще, чем собственное. Отвечаю. И я не знаю, что ты там было если бы Киану не вмешался и не отшвырнул от меня Шона сам.
— Не трогай ее, — прошипел Киану. Мне стало так стыдно и гадко, что из глаз полились слезы. Но я все равно не могла вмешаться, не могла выдавить из себя ни слова. Я была в шоке от нас всех. Я была такой гадкой, грязной и уродливой. Почти как Шон. А Киану — трогательно, до нелепости наивным.
— Скажи мне только одно: зачем тебе это надо было? — надменно фыркнул Шон. — В смысле сюда приходить. На этом университете мое имя. На табличке кабинета ректора мое имя. И в этих стенах мое имя на ней. Она бы сама никогда не притащила тебя сюда, да у нее же кишка тонка слово мне поперек вставить. Она прятала тебя, боялась что я с тобой что-нибудь сделаю. Она осознает масштаб ваших общих неприятностей, которые я мог бы устроить. И я готов был терпеть ваши игры, но ты всех подставил. Так вот теперь слушай правду и ничего кроме оной. Джоанна Конелл не бедная и не несчастная. Пока она со мной в этом университете у нее есть персональный трон. И даже собственные крошечные интриги с целью умалить влияние моей достопочтенной персоны. Мне плевать, пусть развлекается, ей не скучно, а меня не напрягает. Но… с тобой то же самое. За кадром вы меня не напрягаете, но ты пришел сюда, заявил, что я кому-то что-то должен, например отдать тебе нечто, что считаю своим. ЕЕ. Нет. Я ничего тебе не должен. Но, так и быть, попытаюсь тебе объяснить причины моей жадности. У меня есть дом. Машина. Университет. Звание лучшего программиста современности… А еще у меня есть подружка. И все это мне очень нравится. Это очень удобно. Я люблю себя, и свою жизнь люблю, к ее атрибутам я привык. И нет никакого желания что-либо менять, тем более из-за того что кто-то придумал, что в кого-то влюблен.
— Боже мой… — пробормотал Киану.
И пока меня не приравняли к подъездной дорожке домика Шона, о которую он каждый день вытирает покрышки. Или к тюбику пены для бритья, без которого утро становится чуточку более паршивым… ну или пока Шон не решил, что проще вышвырнуть Киану из университета пинком на глазах у всех, а мне на заднице рядом с татуировкой Love Mississippi внутри сердечка поставить клеймо Собственность Шона Картера внутри короны, я нервно выкрикнула:
— Шон, оставь его. Умоляю, я больше не могу. Давай просто уедем.
— Конечно, Джоанна, — приторно протянул он. — Поехали… домой.
Я знала, что Киану было плохо. Нет, не плохо, а намного, намного хуже. Но еще я знала, что переспорить Шона Картера не под силу homo sapiens, потому что по его мнению никакие мы не sapiens. Это была просто попытка избежать драки. Что я натворила? Что мы натворили? Да мы же все разрушили! Не зря я так боялась этой встречи.
Было уже темно, когда мазда Шона сорвалась с места.
— Ты не прав, — прохрипела я, просто потому что нужно было что-то сказать. — Я правда люблю его. Ты не веришь, для тебя это пустые слова, но…
— Не пустые. Но не про тебя, — резко бросил Шон. — Любовь заставляет совершать безумные поступки. — И выжал газ до упора. Машина пошла на стремительный разгон. — Прийти в университет и просить другого отказаться от любимой, даже зная, что она сама уходить не хочет. Или как идиот Алекс пойти против лучших хакеров мира и спустить на пьянки, героин и тщетные попытки вернуть объект обожания примерно пять миллионов баксов за полгода… Любовь — это много разного, но не оставаться под одной крышей с ненавистным тебе человеком за минет, в то время как можно придумать мириады вариантов жить с любимым. Любовь — это что угодно, но не рациональный расчет, Конелл. Ты подменяешь понятия ради собственного удобства. Как всегда. Это не любовь. И дело не в мальчике. Это только между тобой и мной. Посторонних и так хватает.
— Шон, заткнись, — предупредила я, не могла это слышать. Какая, простите, гадость. Между тобой и мной? Разве можно такое сказать про абсолютно стерильные отношения. Теперь я, конечно, понимаю, что он, как всегда, был прав. Но тогда в это верить не хотелось.
— Я тебя обидел, и ты доказываешь, что тебе плевать.
— Я сказала, заткнись, — громче произнесла я. Но фигушки, ведь об этом попросила я. Шон никогда не делает того, о чем я прошу.
— Если уж так неймется, советую тебе проявить большую изобретательность, а мальчику жизнь не ломать, такое сомнительное счастье, как ты, он не заслужил.
Я хотела его заткнуть. Любым способом. У меня, должно быть, совсем отказал мозг, но я не могла это больше слышать. Я… дернула вверх ручник. На скорости примерно сто сорок километров в час. Раздался жуткий звук лопающихся тросов, машина потеряла управление, ее развернуло боком, а затем мы кувырком покатились по перекрестку.
Надо мной стояли врачи. И они были так увлечены, что даже не заметили, как я проснулась. Было светло, значит, как минимум одну ночь я проспала здесь, в больнице. Кстати, у меня ничего не болело, разве что висок, чуть-чуть совсем. И тогда я решила прислушаться к разговору людей в белых халатах.
— Как такое возможно? Они пролетели кубарем целую улицу, врезались в здание, и оба живы. Отделаться одной лишь царапиной на виске — невероятно!
Значит, я отделалась царапиной на виске, а Шон? Как Шон?
— Как себя чувствует Картер? — выговорила я. Врачи мигом все повернулись ко мне.
— Мисс Конелл, как вы себя чувствуете? — улыбнулся мне доктор с добрыми глазами. Он подошел и попытался заставить следить за пальцем, но мне было не до собственного потенциального сотрясения мозга.
— Как Картер? — настойчиво повторила я, останавливая мельтешащую руку.
— Не волнуйтесь за него, Джоанна, дела у вашего друга даже лучше, чем у вас.
Но моя реакция была совершенно иной, нежели врачи полагали. Я буквально подпрыгнула на кровати, запрокинула голову к потолку и заорала:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});