Наверное, в моих словах есть доля издевки, но такова уж моя клоунская природа — я не могу без шутовства, без двусмысленностей. Вот у Дайяо никаких клоунов, шутов и шутовства не было и в помине: там не было ни превращений, ни двусмысленных шуток — все было прямолинейно, раз и навсегда определено, страшно!
Конец второй части
ДРАМАТИЧЕСКИЕ ПРОИЗВЕДЕНИЯ
ЗАМЕЧАНИЯ ОТНОСИТЕЛЬНО ТЕАТРА В ДОЛИНЕ
Единственный постоянно действующий театр находился в Ваквахе, с северо-западной стороны огромной площади для танцев, и походил на хейимас, то есть основное его помещение было под землей, а крыша в форме ступенчатой пирамиды обеспечивала доступ достаточному количеству воздуха и света. Зрительный зал имел форму широкого овала; сцена располагалась на возвышении; зрители сидели на удобных скамьях со спинками. В зале помещалось более двухсот человек.
В Кастохе и Телине специального здания театра не было, но имелись подмостки, которые хранились в разобранном состоянии, пока не требовались для очередного спектакля. Такая сцена состояла из двух больших платформ, соединяемых посредине круглой платформой меньшего размера, обычно возвышавшейся над первыми двумя на фут или чуть больше. Левая платформа выдвигалась чуть ближе к зрителям. Такую сцену устанавливали обычно на городской площади и, если это было необходимо, устраивали над ней навес.
В маленьких городах сцен не было вообще. Когда каким-либо Обществом или хейимас ставился спектакль или же в город приходили бродячие актеры, то центральная городская площадь размечалась по форме хейийя-иф, и зрители размещались ближе к ее Левой Руке; или точно такая же разметка делалась на полу какого-нибудь большого хранилища или мастерской.
Если же сцену все-таки строили, то старались достаточно приподнять ее над землей, чтобы музыканты, сидящие прямо перед нею на земле или на полу, не загораживали актеров. А если она была просто нарисована, то музыканты садились полукругом за ее центральной частью.
Левая часть сцены являла собой Землю; правая — Небо; центральная, приподнятая платформа должна была восприниматься как Стержень, хейийя-иф, как Гора или как Перекресток Путей.
СВАДЕБНАЯ НОЧЬ В ЧУКУЛМАСЕ
Спектакль «Свадебная ночь в Чукулмасе» обычно шел на сцене в Ваквахе перед ритуальным драматическим действом «Авар и Булекве», на второй вечер Танца Вселенной.
Рукопись пьесы, с которой был сделан данный перевод, принадлежала одному актеру и состояла только из реплик; ремарки относительно декораций и мизансцен сделаны самими актерами и затем, после просмотра спектакля, несколько расширены переводчиком.
Сцена должна быть разделена как обычно и представлять собой две Руки Вселенной. Стержень — это центральная, чуть приподнятая часть сцены. Земляничное дерево, которое непременно находится в центральной части сцены во время следующего за спектаклем ритуального действа, может быть установлено заранее — живое молодое деревце в большой кадке из древесины того же земляничного дерева. В этом спектакле левая часть сцены представляет собой город Чукулмас и внутреннюю часть дома, где проживают люди из Дома Змеевика; правая часть сцены — это площадь для танцев в Чукулмасе и выходящая на нее хейимас Синей Глины; за помещенным в центральной части сцены земляничным деревом сперва проходит тропа, связывающая две Руки города, а позже там располагается дом Общества Черного Кирпича. Музыканты играют «увертюру» — Мелодию Начал. В левой части сцены появляются мужчины, поющие одну из песен Танца Вселенной, по традиции исполняемых на второй его день представителями Дома Синей Глины: это песни, посвященные тем животным, на которых охотятся, — например, Песня Танцующего Оленя или что-нибудь менее сложное, вроде Песни Белки:
Бегу вверх и вниз Кекейя хейя, кекейя хейя, По стволу сосны, по своему миру Кекейя хейя, По стволу сосны, по своему миру!
Поющие мужчины минуют Стержень и выходят на площадь для танцев, окруженную пятью хейимас. С помощью жестов каждый из них по очереди показывает, что он спускается по лестнице внутрь хейимас. Когда все они спускаются в хейимас, музыка умолкает.
СПИКЕР ХЕЙИМАС:
— Настало время подать ужин каждому из тех мужчин нашего Дома, которые собираются вступить в брак. Теперь мужчина покинет жилище и Дом своей матери, но будет еще возвращаться туда, хотя всегда будет уходить снова — и лишь после смерти вернется он домой, в Дом Синей Глины. Сегодня вечером эти молодые мужчины покидают нас, чтобы впервые вступить в брак. Подайте же им свадебный ужин!
(Хор обычно состоит из девяти человек, но в данном случае в нем десятеро. Говорят хористы по одному, всегда по очереди, если в тексте нет иных указаний.)
ХОРИСТ 1:
— Все готово. Старики накрывают на стол.
СПИКЕР:
— Почему же ты им не помогаешь?
ХОРИСТ 1:
— Я подумал, что лучше съем этот ужин, чем буду подавать его другим.
СПИКЕР:
— Но ты уже три раза был женат!
ХОРИСТ 1:
— И только один раз мне был подан настоящий свадебный ужин. Стоило стараться!
СПИКЕР:
— Убери-ка руки от этих пирожков!
ХОРИСТ 1:
— Хорошо, хорошо, хотя для троих едоков здесь слишком много еды. Молодые идиоты! И чего их так тянет жениться? Единственная польза от брака
— это свадебный ужин. А потом, парни, начинается совсем другая жизнь. Малютка-жена — о да, конечно, это приятно, ничего не скажешь! — но потом еще и теща, а это уже не так приятно, а потом еще и младшая тетушка милой женушки тут как тут, и старшая ее тетушка, что уже сильно портит настроение, ну а потом, потом появляется сама старуха — бабушка жены! О, вы еще не знаете, что творите! Вы еще понятия не имеете, во что вляпались! И ни одна не подаст вам ужин даже вполовину этого!
СПИКЕР:
— Все готово. Теперь самое время спеть женихам застольную песнь.
(Остальные хористы в это время разыгрывают пантомиму — изображают, как накрывают для пира столы. После этого Спикер и шесть человек из хора встают справа и поют первые слова Свадебной Песни, к сожалению, оставшейся незаписанной. Четверо хористов садятся напротив них — как бы за низенький пиршественный стол. Один из них сидит к зрителям спиной.)
ХОРИСТЫ (шепчут в унисон):
— А это кто такой?
СПИКЕР:
— Итак, вот четверо мужчин, собирающихся вступить в брак.
ХОРИСТ 2:
— Но мы готовили свадебный пир для троих!
СПИКЕР:
— Кто же это — вон там?
Сидит он справа И одет в одежды прошлой ночи.
Послушай, молодой жених, Не можешь ты есть эту пищу, Когда покрыты пеплом твои руки!
(«Одежды прошлой ночи» — это траурные одежды, которые надевают члены Общества Черного Кирпича в первую ночь Танца Вселенной, во время церемонии Оплакивания Усопших. Четвертый юноша в тесных, черных, плотно облегающих ноги и руки одеждах, а босые ступни и ладони его натерты белым пеплом. Пока женихи не сели за стол, он прятался среди хористов. Теперь же всем виден его наряд и то, что лицо его скрыто под красивой, тонкой, черной вуалью.)
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});