В результате я осталась совсем голая. Конт попытался что-то сказать барону, но тот жестом выпроводил его вон. Решил насладиться комиссарским телом в гордом одиночестве. Молодец. Я по наивности решила, что сейчас он ко мне подойдет и приготовилась. Но у придурка были странные идеи. Он расположился от меня на расстоянии трех метров и начал раздеваться сам, попутно рассказывая мне, что он сейчас со мной будет делать. Ой, зря он так. Если бы трахнул меня сразу, пока я была без сознания, у него был бы шанс. Он этот шанс проморгал. По его задумке, я с каждой минутой должна проникаться мыслью о его силе и своей беззащитности, в конце концов он полностью подавит мою волю и сделает из меня свою покорную рабу. Размечтался. А у этого говнюка, однако, много шмоток. Все снимает, снимает, и до сих пор не голый. Ах, вот мы уже без штанов.
Я глянула на его мужское достоинство и захихикала. Понятно, почему он не торопится ко мне подходить. Парень совсем не в боевой готовности, ему тут над собой еще работать и работать. Ну, мы ему поможем. Чтобы было над чем работать, козлу.
Все-таки не зря меня дед в свое время дрючил, уча правильно все формулировать. Я и сформулировала свое пожелание таким образом: пусть у тебя, козел рогатый, все, что в землю смотрит, к земле прирастет и прорастет.
Вот и говори после этого, что мысль нематериальна. Еще как материальна. В ту же минуту из головы барона выросли козлиные рога, взметнулись до потолка и намертво пришпилили его к потолочной балке. А, извиняюсь, член начал неудержимый рост вниз, к полу. Секунды не прошло, как он достиг каменных плит и пустил корни, подобно дереву, а вместе с ним приросли и ноги. Баклажан широко раскрыл рот, собираясь заорать, но задохнулся и не издал ни звука, потому что я сказала:
– Ори, ори. Представляешь, как все обрадуются, когда тебя увидят? Картина незабываемая. Не дергайся, а то хрен оборвется. Кровью истечешь, я тебя перевязывать не буду.
– Ведьма, как ты это сделала? – прошипел барон.
– Тебе все расскажи да покажи. Перетопчешься. Стой, где стоишь, и веди себя тихо.
Я потянулась мыслью к связывавшим меня веревкам, которые от этого лопнули, с трудом слезла с неудобной конструкции, осмотрела свои вещи и поняла, что одеться мне не во что, все стараниями барона Рекета превращено в лапшу. Фиг с ним, я что-нибудь из его шмоток подберу.
Ничего, кроме расшитой рубашки, которая на мне превратилась в платьице до колен, я не смогла приспособить. Это тоже не вполне, вид по местным меркам неприличный, но хоть не голая. Ну, разве еще сверху камзол вместо пальто набросить. А сапоги мои целы, вон в углу стоят.
Пока я пыталась одеться, барон тихо ругался и размахивал руками, но родной орган-переросток держал крепко. Да и рога… Я ведь их как неотъемлемую часть баронского черепа вырастила. Тут даже головою особо не покрутишь.
Выудив из металлического ящика все свои амулеты, я снова их надела и прошлась по баронским карманам. В жилетке нашлась связка ключей. Отлично. Надеюсь, это мне поможет выбраться. Так, надо уходить. А вот сволочного баклажана бросать в таком виде не годится. Как только я уйду, он не выдержит и заорет. Зачем мне погоня на хвосте? Что бы придумать?
В конце концов была осуществлена следующая безумная идея: я лишила барона сознания, одновременно отцепив рога и член от опоры. Убирать эти пикантные детали я не стала, пусть еще трое суток развлекается. А без сознания он пробудет часа три, я за это время до канадской границы добежать успею. Пошли отсюда. Если кто в коридоре встретится, сразу лишу сознания. Убивать не буду, я добрая.
Первый, кого я увидела за дверью, был Конт. Правильно, получи, фашист, гранату. Под моим взглядом он сначала открыл рот, потом закатил глаза и свалился, не успев издать ни звука. Кто-то еще бежит? Я уже приготовилась повторить финт, но навстречу мне по коридору бежали не враги, а мои любимые мальчишки всей толпой. Хорошо, я вовремя заметила, а то приводи их потом в чувство.
Теан бросился ко мне и стал ощупывать на предмет повреждений, конечно, задел больное место, и я скривилась, с трудом сдержав рвущиеся из души слова. Анколь мимо меня рванулся в подвал. Через минуту он криком позвал Теана, велев остальным стоять на страже. Я, естественно, потащилась за принцем. Интересно же, что наш маг обо всем этом скажет.
– Ася, у тебя всегда такие извращенные фантазии? – Анколь даже не обернулся, он был уверен, что я попрусь за Теаном.
– Нет, только иногда. В принципе, я могла выдумать что-нибудь покруче, но времени было мало.
– Он жив?
– Жив, что ему сделается. Полежит часа три, и оклемается.
– А эти, с позволения сказать, детали так при нем и останутся?
Я тяжело вздохнула и призналась:
– На трое суток наколдовала. Примерно. Потом пройдут. Правда, что в результате будет с его мозгами, даже предполагать не берусь. Они у него и раньше были не в порядке, а теперь… Да он мне тут такого наговорил, сразу в психушку можно отправлять.
Ответ Анколя был неожиданно суров.
– Ты очень добрая, Ася. Я оцениваю действия барона Рекета по-другому. Надеюсь, принц тоже. Барон не псих, а мерзавец и предатель. Кстати, Теан, ты не забыл, что ты теперь совершеннолетний и можешь изрекать приговоры, они будут законными.
Королевская магия? На что это будет похоже? Не завидую я барону Рекету. По-моему, Теан в таком состоянии, что и убить может. Голос Теана прозвучал твердо и глухо:
– Отлично. За нападение и похищение, а также попытку изнасилования королевской гостьи барон Кандал Рекет заслуживает смерти, к чему я, совершеннолетний принц королевского дома Теаноферн его и приговариваю. Приговор приводится в исполнение немедленно.
Я даже ойкнуть не успела, как голова барона оказалась отдельно от тела, а по полу растеклась лужа крови. На его голой безволосой груди проявился знак, такой же точно, как на моем браслете. При этом никто не пошевелился. Я в ужасе отпрянула. Теан схватил меня и прижал к себе.
– Ася, не бойся. Это тоже проявление королевской магии. Я никогда этим не пользовался, знал, что могу, но надеялся, что мне это не понадобится. Видишь, понадобилось. Прости, ты испугалась, тебе неприятно. В мирное время я бы так не поступил, но сейчас война, Я не мог оставить у нас за спиной врага.
А он стал взрослым, мой анимэшка. Передо мной был не сопливый мальчишка, которому я утирала слезы, а суровый молодой мужчина. Будущий король, который сегодня изрек свой первый смертный приговор. Дайте здешние боги, чтобы ему не пришлось делать это слишком часто. А я ошиблась насчет трех часов. Теперь наколдоыванные мною украшения так и сойдут с бароном в могилку. Маг, как всегда, подвел черту:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});