роста и развития.
Однако в жизни мы намного чаще склонны раз и навсегда «зацементировать» некогда выработанные в определенной ситуации удачные творческие приспособления как универсальные рецепты для всех ситуаций будущего. Контекст, в котором родилось определенное творческое приспособление, со временем исчезает, а способ действия сохраняется, становится стереотипным, универсальным и застывшим, не оставляющим выбора, отнимающим возможность поступать иначе, то есть превращается в невротический механизм.
В невротическом способе существования много стабильности и критически мало новизны, а значит, мы существуем на хронически сниженном уровне энергии, задействуя лишь малую толику своего потенциала и возможностей, лишая себя роста и развития.
То, что спасало нас когда-то, становится нашей тюрьмой, если мы не готовы меняться.
Именно об этом говорит в одноименном фильме Сталкер, цитируя Лао-цзы:
Когда человек рождается, он слаб и гибок, а когда умирает — он крепок и черств. Когда дерево растет, оно нежно и гибко, а когда оно сухо и жестко — оно умирает. Черствость и сила — спутники смерти. Слабость и гибкость выражают свежесть бытия. Поэтому что отвердело, то не победит.
Психотерапевты любят «черно» шутить между собой: изменения не грозят человеку, который существует по шею в дерьме — так можно прожить всю жизнь и ничего не менять. Для этого нужно совсем немного: притупить чувствительность, «убить» обоняние и убедить себя, что все неплохо, жизнь как жизнь, все так живут, а кому-то еще хуже... Этот феномен отображает важное свойство человеческой психики — сопротивление изменениям, стремление к гомеостазу. Люди не хотят перемен, даже если существующая ситуация их мало устраивает.
И только когда дерьмо уже поднялось до самого носа и мы начинаем захлебываться, появляется стимул что-то менять, потому что только тогда в организме срабатывает инстинкт самосохранения, который рождает много энергии, и человек способен мощно оттолкнуться от дна.
Такая особенность психики нашла выражение в пословицах и поговорках: «Пока гром не грянет, мужик не перекрестится», «Пока жареный петух не клюнет...» и пр.
Кризис — на самом деле невероятный портал, который открывает возможность многое изменить в своей жизни. Потому что, когда кризис пройдет, наступит плато и портал захлопнется: необходимости, а значит, и стимула, и энергии что-либо менять не будет. Кризис позволяет совершить скачок на новый уровень жизни — гораздо более качественный, чем до кризисных событий.
Как все вышеописанное можно связать с творческой профессией и навигацией в киноиндустрии?
Как я уже писала выше, кризисы в кинопрофессиях неизбежны: творческие, карьерные, возрастные, личностные, средовые. Иногда они переплетаются и накладываются друг на друга, и уровень стресса в таких ситуациях зашкаливает.
Но, так или иначе, с кризисами сталкивались, продолжают и будут сталкиваться все без исключения участники киноиндустрии. То, что работало вчера, уже не работает сегодня. Старые творческие приемы отмирают, а новые еще не найдены. Вчерашние партнеры и заказчики сегодня поменяли приоритеты и не готовы сотрудничать. Еще недавно зрители телеканалов с удовольствием смотрели мелодрамы формата ТЖД, а уже сегодня они уходят в интернет, предпочитая зарубежные сериалы. Независимые онлайн-площадки жадно ищут сюжеты с острыми темами, которые еще вчера зарубались цензурой и отмирали как вид за ненадобностью. Вчерашнее ТЗ сегодня уже поменялось под влиянием новых участников и вводных данных. Полученное когда-то классическое длительное операторское образование перестает быть таким ценным в эпоху смартфонов. Сюжеты и темы, востребованные в нулевые, сегодня безнадежно устарели. Работать в том же стиле и тем же способом, что в 20+, в 40+ уже неинтересно, а найти новый стиль еще не получается. Еще вчера ты был в топе в своей профессии, а уже сегодня тебя потеснили молодые, вырывающиеся вперед. На это накладываются регулярные политические и экономические кризисы в стране и мире, к которым особенно чувствителен кинорынок.
И так далее, и тому подобное. И любой из вышеперечисленных факторов (и множества не перечисленных) может стать причиной кризиса: старое уже неэффективно, а новое еще не обнаружено. Это порой мучительно, но абсолютно нормально и неизбежно, именно так и происходит наш рост — через изменения, требующие новой адаптации, новых творческих приспособлений.
Каждый кризис несет в себе одновременно и риск, и возможность: риск замереть, вцепившись в старые неэффективные способы реагирования, которые изжили себя, и возможность выработки нового, более жизнеспособного стиля взаимоотношений с окружающим миром, полнокровного и адаптивного (до поры до времени — когда-нибудь и он устареет).
Страдания вызывает не кризис сам по себе, а необходимость признать и отпустить то, что уже отжило. А еще точнее, к страданиям приводит избегание принятия этой необходимости.
Цепляние за старые способы и избегание проживания кризиса, попытки спрятать голову в песок и сопротивление неизбежным изменениям забирают всю нашу энергию и делают кризис затяжным и безысходным. Стремясь убежать из тупика, мы застреваем в нем — и здесь-то и начинает маячить выгорание.
Консерватизм, закостенелость, неготовность меняться, жесткие представления о самом себе, убегание от переживаний приводят к тому, что кризис может стать хроническим и способствовать эмоциональному выгоранию.
Принятие и честное проживание того, что есть, — единственный способ достичь дна, нащупать его, встретиться с избегаемыми переживаниями и пройти через них. И только тогда появятся силы, чтобы оттолкнуться и возродиться в новом качестве.
То, как и почему это происходит, прекрасно описано в так называемой пятислойной модели невроза, предложенной основателем гештальт-терапии Фредериком Перлзом. Он описывает, через какие этапы происходит отмирание старых, закостенелых, давно не работающих способов построения контакта с окружающим миром и как прохождение тупиков способствует психологическому росту.
С концепцией пятислойной модели тесно перекликается парадоксальная теория изменений[39]: изменения не наступают тогда, когда являются самоцелью, то есть когда человек избегает осознания и принятия себя подлинного здесь и сейчас, а вместо этого всеми силами стремится к изменению. Чем больше он старается что-то изменить, тем с большим сопротивлением среды сталкивается. И только когда человек отказывается от идеи изменений и обращается вглубь себя, осознавая, кто он на самом деле и какими способами выстраивает контакт с миром, находятся нужные ресурсы и идеи, и изменения спонтанно и свободно происходят сами собой. В кризисных ситуациях мы часто мучительно ищем ответ на вопрос «Что делать?!», в то время как делание — это часто попытка избежать переживаний, необходимых для принятия того, что происходит. И многим из нас знакомы ситуации, когда чем больше мы делаем что-то, тем дальше от нас желаемые изменения. Это происходит, если мы «делаем» вместо того, чтобы «быть».
Вот краткое описание пяти слоев, через которые проходит человек в процессе отмирания старого и рождения нового, если рискует