Трубы взревели снова.
— Сквайр, это сигнал для вас, — сказал паж, повторно вручая ему копье. На сей раз Крис сумел удержать копье достаточно долго для того, чтобы уложить его в какую-то прорезь на луке седла, и теперь оно было направлено диагонально, влево острием. Потом лошадь дернулась, и пажи с криками рассыпались в стороны, так как копье принялось описывать круги над их головами.
Опять трубы!
Почти ничего не видя, Крис потянул за узду, пытаясь подчинить лошадь своей воле. Бросив взгляд вдаль, на сэра Ги, он увидел лишь, что лошадь противника все еще стоит совершенно неподвижно. Крису захотелось поскорее покончить со всем этим, но лошадь не желала слушаться его. Сердитый и растерянный, он с силой еще раз дернул за уздечку.
— Черт тебя возьми, вперед!
И, видимо, в ответ на эти слова лошадь двумя быстрыми движениями мотнула головой вверх и вниз. Ее уши встали торчком.
И он поскакал.
* * *
Марек в тревоге наблюдал за ним. Он не сказал Крису всего, что предполагал: не было никакого смысла пугать его больше, чем необходимо. Но, конечно, сэр Ги должен был попытаться убить Криса, а это значило, что он нацелит свое копье в голову. Крис дико подпрыгивал и раскачивался в седле, его копье дергалось во все стороны. Он представлял собой весьма непростую цель, но если Ги был человеком опытным — а Марек в этом не сомневался, — то он должен был все равно целить в голову, чтобы нанести губительный удар, даже рискуя промахнуться при первой стычке.
Он смотрел, как Крис трюхал по полю, с трудом удерживаясь в седле. И видел, как сэр Ги скачет ему навстречу: полный контроль над лошадью, тело под необходимым углом наклонено вперед, нацеленное копье в согнутой правой руке.
«Что ж, — подумал Марек, — по крайней мере, есть шанс, что Крис уцелеет».
* * *
Крис мало что мог разглядеть. Он дико мотался в седле и успевал заметить лишь отдельные пятна: фрагменты трибун, траву, другого всадника, приближавшегося к нему. Из этих кратких, как вспышка блица, видений невозможно было составить представление о том, насколько далеко Ги находится и сколько еще времени осталось до встречи. Он слышал цокот копыт своей лошади, казавшийся ему раскатами грома, ее ритмичное всхрапывающее дыхание. Слегка подпрыгнув в седле, он попробовал взяться за копье. Все тянулось гораздо дольше, чем он ожидал. Ему казалось, будто он едет на этой лошади уже целый час.
Ги он увидел в самый последний момент, очень близко; тот мчался на него со страшной скоростью, а потом его собственное копье подскочило в руке, чувствительно хлопнув его по правому боку, и одновременно он ощутил острую боль в левом плече и удар, который повернул его боком в седле. И еще он услышал громкий треск сломанной деревяшки.
Толпа взревела.
Его лошадь неслась вперед, к дальнему краю поля. Крис ничего не мог понять.
Что случилось? Его плечо отчаянно болело. А копье было сломано пополам.
И он все еще сидел в седле.
Вот дерьмо.
* * *
Марек ощущал себя глубоко несчастным. Это была неудача: удар пришелся слишком вскользь для того, чтобы сбросить Криса наземь. Теперь они должны были съехаться еще раз. Он поглядел на сэра Ги, который, ругаясь, взял новое копье из рук пажей и уже поворачивал лошадь, готовясь снова броситься в атаку.
На противоположном конце поля Крис пытался справиться со вторым копьем, которое дико раскачивалось в воздухе, словно метроном. Наконец ему удалось уложить его поперек седла, но лошадь все еще продолжала крутиться и пятиться.
Ги чувствовал себя оскорбленным и злился. Он не отличался терпеливостью и не стал ждать. Ударив коня шпорами, поскакал вдоль поля.
«Ты ублюдок», — подумал Марек.
* * *
Увидев такое одностороннее нападение, толпа изумленно взвыла. Крис услышал этот крик и увидел, что Ги уже несется к нему на всем скаку. А его собственная лошадь все еще не желала слушаться и крутилась на месте Он, ничего толком не понимая, дернул за узду и в этот момент услышал сзади звук удара: это кто-то из грумов хлестнул его лошадь по крупу.
Лошадь заржала, вздыбила уши…
…И он порысил вдоль по полю.
Вторая стычка была хуже, потому что на сей раз он знал, что его ожидает.
* * *
Столкновение ошеломило его, пронизав вспышкой боли его грудь. Он оказался в воздухе. Все внезапно замедлилось. Крис увидел, как из-под него выезжает седло, потом зад лошади, а он все отодвигался назад, а потом стал клониться туда же и уже видел перед собой только небо.
Он грохнулся на землю навзничь, плашмя. Его голова звонко ударилась о шлем. Перед его глазами поплыли ярко-синие пятна, которые все росли, стали совсем большими, а затем их цвет сменился серым. Несмотря на то что его шлем, конечно, не пропускал радиоволн, он, казалось, услышал в ухе голос Марека: «Теперь оставайся там!»
Откуда-то донеслись отдаленные трубные звуки, а потом мир милосердно померк.
* * *
В дальнем конце поля Ги уже заворачивал свою лошадь, собираясь предпринять следующую атаку, когда услышал сигнал труб, возвещавших, что настала очередь следующей пары.
Марек опустил копье, дал лошади шенкеля (в шпорах пока что не было необходимости) и галопом поскакал вперед. Он видел, как с противоположной стороны к нему устремился сэр Чарльз де Гон. Он мчался вперед и слышал ровный топот копыт своей лошади, слышал нарастающий рев толпы — она-то знала, что этот поединок будет хорош. Эта лошадь бежала невероятно быстро. И с такой же быстротой навстречу несся сэр Чарльз.
* * *
Согласно средневековым текстам главное испытание в рыцарском поединке состояло не в том, чтобы держать копье или нацеливать его в ту или иную цель. Испытание состояло в том, чтобы точно выдерживать направление атаки, не уклоняться от стычки — не поддаваться той панике, которая охватывает почти каждого наездника, когда он галопом мчится навстречу своему противнику.
Марек читал много древних текстов, но лишь теперь он внезапно осознал их: он чувствовал себя потерянным, трясущимся, ему казалось, что его тело утратило силу и ловкость, его бедра, сжимавшие бока лошади, дрожали мелкой дрожью. Он заставил себя собраться, сосредоточиться и направил копье на сэра Чарльза. Но острие копья все равно на скаку гуляло вверх и вниз. Он поднял копье с луки, взял в согнутую руку. Так оказалось лучше. Дыхание выровнялось. Он почувствовал, что к нему возвращаются силы. Чуть повернул лошадь точнее, навстречу противнику. Восемьдесят ярдов.
Не сбавлять темпа.
Он видел, как сэр Чарльз манипулировал копьем. Вот он приподнял острие. Целит в голову. Или это все же маневр? Рыцари на турнирах, как известно, совершали обманные движения, лишь в самый последний момент показывая истинное направление удара. Было ли такое в привычках этого?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});