Глава 17
На следующий день с раннего утра стояла ясная погода – точнее говоря, можно предположить, что она стояла с раннего утра, ибо я проснулся много позже. Когда я наконец продрал глаза, солнце сияло вовсю, природа ласково улыбалась, и Дживс был тут как тут с завтраком на подносе. Кот Гас, который почивал поблизости на кресле, пошевелился, открыл один глаз и совершил дальний прыжок из положения сидя прямо ко мне на кровать, не желая, видимо, оставаться в стороне от событий.
– Доброе утро, Дживс.
– Доброе утро, сэр.
– Погода как будто ничего.
– На редкость теплая, сэр.
– Улитка в поднебесье, синичка на листе – или наоборот?[950] Не помню точно, как вы говорите в подобных случаях. Судя по запаху, вы принесли селедку.
– Да, сэр.
– Выделите Гасу его долю. Селедку он предпочитает есть из мыльницы, а блюдце лучше оставить для молока.
– Слушаюсь, сэр.
Усевшись в кровати, я утопил спину в подушках. Я ощущал глубочайшую умиротворенность.
– Дживс, – сказал я, – я ощущаю глубочайшую умиротворенность. Помните, я сказал вам несколько дней назад, что у меня острый приступ эйфории?
– Да, сэр. Ваши слова вспоминаются мне очень ясно. Вы сказали, что вы на седьмом небе и радуга висит у вас через плечо.
– Нынешним утром дело обстоит сходным образом. Мне кажется, вчера вечером все вышло как нельзя лучше. А вам?
– Да, сэр.
– Вашими усилиями.
– Мне очень приятно слышать это от вас, сэр.
– Надо полагать, прародительница достигла удовлетворительного соглашения с Ранклом?
– В высшей степени удовлетворительного, сэр. Мадам только что известила меня, что мистер Ранкл был чрезвычайно сговорчив.
– И Таппи с Анджелой могут пойти, как говорится, под венец?
– Как я понял со слов мадам, они сделают это очень скоро.
– А Медяк и Магнолия Гленденнон, может быть, в эту самую минуту заключают брак в регистрационном бюро.
– Может быть, сэр.
– А Споду засветили в глаз картошкой, и, надеюсь, больно засветили. Короче говоря, со всех сторон сквозь тернии продираются счастливые концовки. Жаль только, Бингли здравствует, как что-то там вечнозеленое, но нельзя требовать от жизни всего.
– Нельзя, сэр. Medio de fonte leporum surgit amari aliquid in ipsis floribus angat.
– He могу сказать, что хорошо понял вас, Дживс.
– Я процитировал римского поэта Лукреция, сэр. Примерный перевод таков: «Из глубины этого источника радости вздымается горечь и душит ее даже среди цветов».
– Кто, вы говорите, это написал?
– Лукреций, сэр. Годы жизни с 99 по 55 до нашей эры.
– Угрюмый субъект.
– Его взгляд на мир был несколько мрачноват, сэр.
– И все же, если отвлечься от Бингли, можно сказать, что радость владычествует безраздельно.
– Очень колоритно сказано, сэр.
– Я это не сам придумал. Прочел где-то. Да, я считаю, мы можем утверждать, что все на свете более или менее ладненько. За одним исключением, Дживс, – сказал я более серьезным тоном, подкладывая Гасу селедки. – В бочке меда имеется ложка дегтя. Это расхожее выражение означает… не знаю точно, что оно означает. Видимо, имеется в виду ситуация, не внушающая особого оптимизма; но чем именно, позвольте спросить, мешает нам эта ложка дегтя? Какой от нее вред? И что такое вообще деготь? Однако вы, конечно, понимаете, к чему я клоню. Клубная книга по-прежнему существует. И это рождает тревогу, которая умеряет мой восторг. Мы видели, что она до отказа начинена взрывчаткой, и нам известно, как легко она может попасть в руки темных сил. Кто может поручиться, что какой-нибудь новый Бингли не выкрадет ее из кабинета секретаря? Я понимаю, что сжечь эту проклятую летопись вы не согласитесь, но не могли бы вы хотя бы уничтожить восемнадцать страниц, на которых фигурирую я?
– Я уже сделал это, сэр.
Я дернулся, как форель за мушкой, – к большому неудовольствию Гаса, который улегся спать на моем солнечном сплетении. Я почти лишился дара речи, но спустя некоторое время все же сумел вымолвить три слова:
– Тысяча благодарностей, Дживс.
– К вашим услугам, сэр.
Фамильная честь Вустеров (6)
Безотказный Берти Вустер терпит неудачу, помогая неугомонной тетушке Далии осуществить ее преступные планы по изъятию антикварного сливочника в форме коровы у грозного судьи Бассета. Фамильная честь Вустеров под угрозой. Но верный Дживс, умница и эрудит, как обычно, находит выход из абсолютно безвыходной ситуации.
Глава 1
Я выпростал руку из-под одеяла и позвонил Дживсу.
– Добрый вечер, Дживс.
– Доброе утро, сэр.
Я удивился.
– Разве сейчас утро?
– Да, сэр.
– Вы уверены? За окнами совсем темно.
– Это туман, сэр. На дворе осень – вы, конечно, помните: «Пора плодоношенья и туманов…»[951]
– Пора чего?
– Плодоношенья, сэр, и туманов.
– А-а, ну да, конечно. Все это прекрасно, Дживс, однако сделайте любезность, приготовьте мне одну из ваших смесей для воскрешения из мертвых.
– Уже приготовил, сэр, она ждет в холодильнике.
Он выскользнул из спальни, а я сел в постели с не слишком приятным и таким знакомым ощущением, что вот сейчас-то я и отдам Богу душу. Накануне вечером я ужинал в «Трутнях» с Гасси Финк-Ноттлом, которому закатил мальчишник, чтобы