Читать интересную книгу "Введение в Новый Завет Том I - Рэймонд Браун"

(2) Молитвы. Молитвы друг за друга были еще одним аспектом koinōnia, и Павловы письма красноречиво свидетельствуют о его постоянных молитвах за основанные им общины. Как молились первые иудео–христиане? Будучи иудеями, они читали те же молитвы, что и раньше, а новые молитвы слагали по иудейским образцам. К числу последних автор Деян, возможно, отнес бы гимны/песни из рассказа Лк о детстве (сочиненные, видимо, христианами и вложенные евангелистом в уста персонажей своего Евангелия). Как и иудейские гимны того времени (например, из 1 Макк и 1QH), они полны ветхозаветных аллюзий. Кроме того, ранние христиане могли воспринять особенности молитвы Иисуса (ср. молитву Господню в Лк 11:2–4, некоторые прошения которой похожи на прошения синагогальных молитв). Постепенно христианская молитва сосредоточилась на упоминании и восхвалении совершенного Иисусом.

(3) Преломление хлеба. Согласно Деян, ранние христиане (например, Петр и Иоанн) часто или даже ежедневно молились в Храме (2:46; 3:1; 5:12, 21,42). Значит, у первых иудео–христиан не произошло изменения в обычном молитвенном распорядке. «Преломление хлеба» (по–видимому, евхаристия) дополняло, а не заменяло жертвоприношения и участие в храмовой службе. Отметим последовательность в 2:46: «Днем они совместно усердствовали в храме… преломляя хлеб дома». Как ранние христиане понимали евхаристию? В середине 50–х годов Павел (1 Кор 11:23–26) упоминает о порядке совершения евхаристии, который был передан ему (видимо, в 30–х годах): «Ибо всякий раз, как вы едите этот хлеб и пьете чашу, — вы смерть Господа возвещаете, пока Он не придет». Воспоминание о смерти Господа может быть связано с иудейским обычаем истолковывать элементы пасхальной трапезы (евр. zikkārōn; греч. anamnēsis), — но в центре внимания уже не исход, а распятие/воскресение. Слова «пока Он не придет» отражают эсхатологизм, который присущ молитве Господней и «Марана фа» (Mārana' 'āihā': «Господь наш, приди!»), а здесь связан со смыслом священной трапезы. Упоминания о явлениях Воскресшего на трапезах (Лк 24:30, 41–43; Ин 21:9–13; Мк 16:14), когда Иисуса узнавали в преломлении хлеба (Лк 24:35), возможно, связано с верой в Его присутствие на евхаристии[503]. Ритуальная пища, которую вкушали лишь верующие в Иисуса, была одним из важнейших проявлений koinōnia и способствовала формированию христианского самосознания.

(4) Учение апостолов. Писания, особенно Закон и Пророки, были авторитетом для всех иудеев, в том числе первых иудео–христиан. Поэтому раннехристианское учение носило глубоко иудейский характер[504]. Вопросы, в которых Иисус модифицировал Закон или отошел от обычных толкований, были сохранены в памяти и стали ядром особого учения. Передавая его, христианские проповедники применяли его к ситуациям, с которыми сам Иисус не сталкивался[505]. Именно эту расширенную форму Иисусова учения Деян, видимо, именуют апостольским учением. Оно было вторично по отношению к учению иудейских Писаний, но имело авторитет в конкретных вопросах, которых касалось. После письменной фиксации соответствующие документы постепенно стали превращаться в самостоятельный корпус Писаний.

Эти четыре особенности отражают одновременно преемство с иудаизмом и христианскую самобытность. Здесь мы видим два противоположных вектора: на близость христиан с собратьями–иудеями, которых они встречали на синагогальных собраниях, и на самостоятельное развитие. Однако такие внешние факторы, как отвержение и реакция, видимо, имели место еще до выделения христиан в особое религиозное течение (см. следующие главы Деян). А пока, в главах 3–5, автор показывает на примере Петра и Иоанна ранние (до 36 года) отношения христиан с их собратьями–иудеями.

3. Деятельность и проповедь апостолов, суды над ними (3:1–5:42). Резюме в 2:43 (чудеса апостолов) и 2:46 (ежедневное посещение Храма) готовят яркий рассказ об исцелении хромого (3:1–10). Иисус начал служение с демонстрации целительной силы владычества/Царства Божьего, и все изумлялись (Лк 4:31–37). Петр и апостолы продолжают Его миссию с той же властью. Исцеляют они «во имя Иисуса Христа Назорея» (Деян 3:6), то есть властью небесного Христа, а не своими силами. «Ради веры во имя Его, имя Его укрепило сего [хромого]» (3:16)[506].

Согласно Лк, Иисус проповедовал и исцелял. В Деян по тому же принципу за актом исцеления следует проповедь Петра (3:11–26). Петр рассказывает об Иисусе иудеям. Как в проповеди Петра на Пятидесятницу[507], здесь много ветхозаветных аллюзий. Проповедь на Пятидесятницу началась со ссылки на Иоиля, а эта проповедь заканчивается (3:22–26) призывом, основанным на Втор 18:15 (обещание Моисея, что Бог воздвигнет пророка, подобного ему). В 3:19 снова появляется требование «покаяться»/«изменить мысли» (metanoein), но теперь оно более конкретизировано. Иудеи Иерусалима предали и отвергли Иисуса, служителя Божьего, перед лицом Пилата, когда тот хотел освободить Его (3:13 = Лк 23:16); они отвергли Святого и Праведного, но просили за убийцу (3:14 = Лк 23:18–19, 25: Варавву). Однако они сделали это по неведению (3:17 = Лк 23:34а)[508], как и их начальники, в связи с чем им предоставлен шанс обратиться. Перед лицом апостольской проповеди неведение уже не извинительно, и изменение ума/сердца необходимо, чтобы Бог послал с небес на землю помазанника Иисуса (Деян 3:19–21). Согласно дальнейшему повествованию Деян, из народа многие обратились, но большинство иудейских вождей — нет.

Апостольская проповедь и ее успех (4:4 — пять тысяч) провоцируют арест Петра и Иоанна (4:1–22). Отношение самого Иисуса к воскресению вызвало оппозицию саддукеев, «отвергающих воскресение» (Лк 20:27–38), и теперь священники и саддукеи озабочены тем, что Петр и Иоанн возвещают в Иисусе воскресение из мертвых (Деян 4:2). Против них собран синедрион, состоящий из правителей, старейшин, книжников и первосвященников (4:5–6), — как против Иисуса был собран синедрион из старейшин народа, первосвященников и книжников (Лк 22:66). (В обоих случаях не упомянуто о прямом участии фарисеев, что может отражать историческую реальность.) На допросе речь заходит прежде всего о чуде: «Каким именем вы это сделали?» Петр отвечает: «Именем Иисуса Христа Назорея, Которого вы распяли, Которого Бог поднял из мертвых… нет другого имени под небом среди людей, которым подобает нам спастись» (Деян 4:10, 12).

Раздраженные смелостью апостолов, которые не получили формального религиозного образования[509], начальники синедриона обрывают спор и запрещают Петру и Иоанну говорить от имени Иисуса (4:18). Однако Петр, менее чем два месяца назад отрекшийся от Иисуса в доме первосвященника, не молчит о Христе теперь, сразу перед несколькими первосвященниками (4:19–20). Из всех Евангелий только в Лк (22:31–32) говорится, что Иисус молился, чтобы Петр сохранил веру и, обратившись, утвердил своих братьев, хотя сатана хотел сеять его и других, как пшеницу. Здесь мы видим, что молитва исполнилась: Петр с Иоанном вышли из синедриона непреклонными и рассказали собратьям–верующим о том, что произошло. Этот рассказ включает торжествующую благодарственную молитву Богу (Деян 4:23–31), где иерусалимские противники Иисуса (Ирод и Пилат, язычники и «народы» Израиля) сравниваются с теми, кто произносит угрозы в адрес Его учеников. Все верующие исполнены Святого Духа и, укрепленные таким образом, смело продолжают говорить слово Божье (4:31)[510].

Чтобы показать, что у учеников Иисуса «было одно сердце и одна душа», в резюме (4:32–35) подчеркнуты некоторые моменты, упомянутые в предыдущем резюме в 2:42–47, в частности, то. что «все у них было общим» (koinos). Далее следуют два примера. Первый (4:36–37): Варнава продал поле и принес деньги апостолам для внесения в общий фонд. Это не только положительный пример koinönia, но и подготовка дальнейшего повествования. Варнава — левит, и в Деян 6:7 будет сказано, что многие священники (выходцы из колена Левия) уверовали. Более того, Варнава — «родом киприот», и когда позже в Антиохии он станет миссионером и спутником Павла, они сначала поедут на Кипр (13:1–4).

Другой пример, с Ананией и Сапфирой (5:1–11), — отрицательный и иллюстрирует божественную кару тем, кто покушается на чистоту общины. Ни один рассказ так хорошо не улавливает израильскую ментальность ранних верующих. Двенадцать должны воссесть на престолы для суда над Израилем (Лк 22:30), и здесь через Петра осуществляется суд над обновленным Израилем. В ВЗ (Ис Нав 7) попытка Израиля с победой пройти за Иерихон в центр Земли Обетованной была сорвана, ибо Ахан утаил вещи, которые должны были быть посвящены Богу; тем самым Израиль согрешил и нуждался в очищении. Только когда Ахан был предан смерти, а все его имущество сожжено, Израиль смог продолжить свое существование как народ, который должен быть совершенным, как совершенен Бог. Аналогичным образом обновленный Израиль осквернен лукавым сокрытием имущества, по словам Анании, якобы полностью внесенного в общий фонд. Сатана вошел в Иуду, одного из Двенадцати, заставив его выдать Иисуса (Лк 22:34), а теперь он вошел в сердце Анании, верящего в Иисуса, и заставил его солгать Святому Духу (Деян 5:3). Скверна искореняется решением Петра, которое приводит в действие смертный приговор, вынесенный Богом. Именно в описании страха, порожденного этим вмешательством, в Деян впервые употребляется термин «церковь» (5:11)[511].