веришь на слово?
Конечно, нет.
Он задумался, после чего предложил:
— Скажи, что любишь меня, и делай с Кеем всё, что хочешь.
Вряд ли Кей догадывался, что стоит настолько дёшево.
Опустив голову, я прочистила горло и быстро бросила то, что Индра хотел от меня услышать.
— Так, чтобы я поверил тебе, — настоял он. — Так, как положено невесте.
— Я люблю…
— Нет.
— Индра, я люблю тебя.
— Нет, Эла.
Да что не так?! Какой любви он от меня хотел?!
— Ладно. Знаешь? Я скажу тебе это при личной встрече, — пообещала я, на одном дыхании шепча следующее: — Когда мы останемся наедине, я разденусь, лягу на твою кровать, разведу ноги и скажу это, приглашая. Тогда ты точно мне поверишь.
Индра молча сбросил, а у меня остались смутные опасения, что он мог записать это себе на память. Но это было не самое страшное. Чёрт… Дис всё слышал.
Глава 48
Я его предупреждала. Сам виноват. Может, теперь до него дойдёт, что я принадлежу другому мужчине, раз не дошло при первой нашей встрече. Или когда он «гостил» у Иберии. Или совсем недавно — у Гая. Если так подумать, таких случаев было предостаточно, так что очередной не должен шокировать Диса, если это слово вообще уместно употреблять по отношению к этому мрачному убийце.
Боясь обернуться, я недоумевала: с чего вдруг вообще эти муки совести? Для женщины, которая напала на него со спины, как-то непоследовательно так заботиться о его чувствах.
Достав из кармана мятную конфету, я распорядилась:
— Я хочу увидеться с пленником.
— Да, я уже понял, насколько сильно, — ответил Дис, но, на самом деле, это не означало понимание.
Такой интонацией обычно требуют объяснения, а не согласно признают правоту начальства. Боги, почему он не мог просто снова подчиниться, как делал это до сих пор, честно выполняя долг Десницы? Я думала, с его назначением всё изменится, но нет, чёрта с два.
Испытания его покорности зашли слишком далеко. Она закончилась здесь.
Неважно. Я не стану идти у него на поводу и посвящать в наши личные с Индрой дела. Рассказывать о нашем с ним договоре. О том, что этот договор с каждым днём теряет свою силу и перестанет хоть что-то значить уже совсем скоро — раньше, чем через обещанные три года. Ведь наследник Нойран теперь фактически распоряжается кланом и может уже всерьёз нанять кого-нибудь покруче Кея. Как показал опыт — мы к этому не готовы.
Кстати, о готовности: мне однажды придётся повторить озвученный Индре сценарий. Так что лучше поскорее смириться с этой мыслью. Может даже, начать репетировать всё это: позы, призывные мольбы и соблазнительные стоны…
— Не принимай это на свой счёт, — сказала я, глядя за окно. По ощущениям, там шёл снег. Кажется, я впервые мёрзла в Безане. — И не пытайся меня пристыдить: из нас двоих именно ты должен чувствовать себя виноватым. Ты подслушал приватный разговор. — Усмехнувшись, я предположила: — Вошёл во вкус после Изергима? Называть Индру извращенцем теперь — чистой воды лицемерие.
Просто шутка. Но тут не только у меня было «хорошее» чувство юмора.
— А разве, это не он подслушивал? — уточнил Десница. Как будто последнее предложение могло быть адресовано именно ему, а не Индре. — Всё-таки, если у кого ты и могла выпрашивать пленника, то именно у меня.
Ничего более возмутительного я в жизни не слышала. По телу прошла дрожь, когда я на мгновение представила, что могла быть настолько раскованной, призывной, страстной с этим жутким мужчиной. Мне было неловко просто от осознания, что он слышал всю эту пошлую чушь… Не так давно для меня казалось недопустимым просто остаться с ним наедине.
Док, поставивший мне диагноз, сказал бы, что я делаю успехи.
— Выпрашивать? — переспросила я раздражённо. — У тебя?!
— Он — мой трофей.
— Да ты сам — трофей, — напомнила я. — Индра отдал тебя мне. А теперь Индра отдал мне Кея.
— Я мог убить Кея, и тогда этого разговора вообще не было бы, — ответил на это Дис. — И Индру, кстати, я мог убить тоже. — Я вздрогнула. — Да, ты знаешь это. Я мог прикончить его десятком разных способов прежде, чем успела бы отреагировать охрана.
Да, но после этого сам ты на быструю смерть мог бы даже не рассчитывать.
Я повернулась в кресле, встречая нацеленный на меня, кроваво-красный взгляд. Мне захотелось отпрянуть, потому что от такого пристального внимания создавалось абсурдное впечатление, что мужчина находится ближе, чем был на самом деле.
— Хочешь знать, что ещё я мог сделать прежде, чем успела бы отреагировать охрана? — спросил тихо Дис, и я «догадалась», к чему он клонит.
— Убить меня? Похитить? Использоваться в качестве заложника? Сделать рабыней?
У него было столько вариантов… Даже больше, чем я думала.
— Поиметь там, где увидел, — подсказал Дис, и я тяжело сглотнула мятную сладость.
О.
Это был самый очевидный ответ, конечно, но я всё равно была потрясена: его желанием, тем, что он признался. Пусть мне не раз намекали на его неравнодушие все кому не лень, услышать это от него лично в подобной форме, да ещё сразу после того, как я пообещала отдаться другому…
Он хотел меня поиметь?
Дис не выглядел романтиком, способным долго добиваться женщины, так что, думаю, в прошлом всё так и происходило: он имел их там, где видел. Правилами приличия Цитры, наверняка, это не возбранялось, а привилегии чемпиона позволяли ему быть бесцеремонным.
Мне вдруг стало любопытно, каким он был во времена буйной юности: раб, который богаче, известнее и любимее некоторых господ. Но что меня интересовало сильнее… почему ещё один совершенно неподходящий, опасный, нестеснённый в выборе любовниц мужчина, говорит мне это?
— Это была бы самая нелепая смерть, какую только можно для тебя придумать, — рассудила я, хотя собиралась просто выставить его за дверь. Скажи он это мне вчера, я бы так и сделала. Но ведь сегодня я решила объявить войну собственным страхам, так что стоило хотя бы выдержать этот разговор. — Только что я думала, что ничего нелепее покушения на наследника Нойран не придумать, но нет, насиловать младшего члена их семьи, рискуя жизнью — это даже для такого самоубийцы чересчур. Ты ещё безумнее, чем показался мне поначалу.
— Сказать, какой мне показалась поначалу ты? — спросил Дис, и я предположила, что не менее сумасшедшей. — Я изучил личные дела всех в Нойран. Я видел твои фотографии. Ты на них была обрита под ноль и в одежде, которую не всякий парень