Я прокрутил назад к его предыдущей цепочке сообщений.
Люк: Невежливо игнорировать сообщения, Бэйли.
Я снова прокрутил.
Люк: Я мог бы позаботиться о тебе. И твоя семья. Теперь твои родители должны продать свой дом. Они потеряют все из-за тебя.
Кровь в моих венах превратилась в горячую расплавленную лаву. Какой кусок дерьма. Чертовы нервы этого парня. Я был слишком зол, чтобы читать дальше. Большой шанс, что я сломаю ее телефон, если я это сделаю.
Вцепившись мертвой хваткой в устройство, я взглянул на нее. — Могу я, пожалуйста, написать этому ублюдку ответ?
— Если ты хочешь.
Спорим, я хотел.
Бейли: Эй, придурок. Это Картер. Напиши на этот номер еще раз, и я облажаю гораздо больше, чем твое колено.
Я нажал «Отправить», заблокировал ее телефон и вернул ей. Я сомневался, что это остановит ползучесть в любом случае. Сменить ее номер, вероятно, будет намного эффективнее, чем заблокировать его.
С учетом сказанного возникла более насущная проблема.
— Не пытаюсь подглядывать, — осторожно сказал я, — но правда ли, что ваши родители продают свой дом? Или потерять свой дом, судя по всему, но я старалась быть деликатной. Это не было моей сильной стороной, поэтому я очень, очень старался.
— Да, они есть.
— Моррисон знал это, а я нет? — спросил я, обнимая ее за плечи и притягивая к себе. Ее волосы пахли чем-то тропическим, может быть, кокосом и ананасом.
Бэйли посмотрела вниз, положив ладони на свои темные джинсы и отказываясь смотреть мне в глаза. — Должно быть, Дерек сказал ему.
— Возвращаясь к той части, в которой я ничего не знал, — мягко сказал я. — Почему ты мне не сказал?
Наверное, поэтому она так странно посмотрела на меня, когда отдавала мне телефон. Она не хотела, чтобы я знал. Но почему?
— Я не знаю. — Она посмотрела на меня, зажав розовую нижнюю губу зубами. — Я узнала на днях. Моего папу недавно уволили, и они не могут себе этого позволить.
Мой желудок опустился. Ну, блядь. Думаю, поэтому.
— Прости, Джеймс.
Бейли слегка пожала плечами, но это было совсем не убедительно. — Это не имеет большого значения.
Но это явно было. По тому, как она говорила о доме, я мог сказать, что дом имел для нее большое значение. Здесь она выросла. Она сказала, что у ее мамы был сумасшедший огромный сад на заднем дворе, они праздновали там Рождество каждый год, весь ее рост и рост ее братьев были отмечены на дверном косяке кухни, все эти сентиментальные штучки.
— Где они будут жить?
— Где-то неподалеку они сокращаются, — сказала Бейли. — В любом случае, теперь, когда мы все выросли, им не нужно столько места. Наверное, это имеет смысл.
Возможно, но сделать этот выбор и сделать его за них — две разные вещи.
— Однако там, где они живут, рынок ужасный, поэтому дом не продается, — добавила она.
И становилось все хуже.
— Они будут в порядке, если дом какое-то время не будет продаваться?
— Думаю, да, — сказала она. — Мои братья могут помочь им, если им понадобятся деньги. Я уверен, что мой папа тоже скоро найдет другую должность преподавателя.
Я кивнул.
— Верно.
Хорошо это или плохо, Бейли не была хорошим лжецом. То, как она прикусила губу и наклонила голову, говорило мне, что все будет не так. И она тоже не рассказала мне всей истории, не говоря уже о том, как был сформулирован текст Моррисона. Однако деньги были для нее деликатным вопросом, поэтому я не хотел совать нос в их дела.
Мне нужно было немного обдумать это. Что-то в этом было, я просто не знал что.
Мы на мгновение замолчали. Комната была почти пуста, если не считать нескольких коробок и голой мебели, но воздух был тяжелым.
Я толкнул ее локтем, пытаясь поднять настроение.
— Ты рада переезду?
— Ага. В основном.
— В основном?
Если бы я был на ее месте, я бы носил блестящую праздничную шляпу и кричал бы Амелии и Джиллиан гигантским «идите на хуй» на выходе.
— Ну, — заколебалась Бэйли, — я думаю, есть небольшая часть меня, которая задается вопросом, позволю ли я своей жизни вращаться вокруг еще одного хоккеиста. Знаешь, со всей этой связью ты-Даллас-Шив. Чувствуется немного… хоккейная зайка..
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Ой. Кожа у меня была толстая, как хоккейная экипировка, но эта все равно жгла.
— Думаешь, ты хоккейная зайка? — Я бросил на нее многозначительный взгляд, пока она не встретилась глазами, пытаясь понять, откуда это исходит. — А я просто очередной хоккеист? Мы не картонные вырезки. Мы настоящие люди.
И если бы, не дай Бог, между нами что-то закончилось, я бы никогда не стал сумасшедшим мудаком, как Моррисон, и не стал бы усложнять ей жизненную ситуацию. Но я не мог заставить себя думать об этом сценарии более подробно. Во всяком случае, этого не произошло.
Бейли взяла меня за руку, ее кожа была прохладной и мягкой.
— А тебе не кажется, что я немного стереотипна? Я сразу переходила от одного хоккеиста к другому.
— Не то чтобы ты преследовал меня, потому что я играю в хоккей. Я преследовал тебя. Своим слегка ошибочным путем.
На ее губах мелькнула легкая улыбка.
— Все еще…
— Буду ли я по-прежнему нравиться тебе, если завтра я уйду из команды?
Ее карие глаза расширились, а тон стал тише.
— Конечно.
— Тогда ты не хоккейная зайка. Задача решена. — Я изучал ее. — Откуда это?
Она заправила прядь волос за ухо и пожала плечами, издав звук «не знаю».
— Кто-то назвал тебя хоккейным зайчиком?
— Пол мог. Тот самый день.
Шлейф ругательств взорвался в моем мозгу.
Мой расстрельный список официально вырос до двух человек.
Через несколько недель нам предстояло снова сыграть в Коллингвуда, и вся моя команда была готова разгромить обоих этих придурков. Несколько раз.
— Не позволяй ему залезть тебе в голову. Это именно то, чего он хочет.
— Но это не так. Сначала я была девушкой Люка Моррисона, а теперь я девушка Чейза Картера.
Ой снова. Но теперь я знал, откуда это.
— Ты не просто моя девушка. В тебе гораздо больше, чем этот ярлык. Любой, у кого есть две клетки мозга, которые нужно потереть друг о друга, знает это. — Что исключило Пола.
Кроме того, то, как она это сформулировала, заставило это прозвучать ужасно. Я бы на 100 % остался другом Бэйли, даже если бы между нами ничего не произошло.
Конечно, мне бы пришлось как-то справляться с частью безумного влечения. Но я бы хотел, чтобы она была в моей жизни.
— А они? — Она нахмурилась.
— Если они этого не сделают, то они слишком глупы, чтобы иметь значение.
Бейли снова замолчала.
Были времена, когда я клялся, что могу заглянуть прямо в ее мозг. Некоторые из этих моментов были хорошими, но иногда это меня немного выпотрошило. Как сейчас.
Я вздохнула.
— Я бы хотел, чтобы ты увидела себя такой, каким вижу тебя я.
— Как это?
— Ты талантливый писатель, богиня видеоигр, верная до порока и такая красивая, что иногда это немного больно.
— Ты действительно так думаешь? — прошептала она.
— Конечно.
* * *
Пока Бэйли упаковывала постельное белье, я отнес последние несколько коробок к грузовику, игнорируя взгляды Амелии и Джиллиан, пока ходил туда-сюда. Неужели они не могли освободить это место хотя бы на один чертов день? Было похоже, что они нарочно слонялись поблизости, чтобы быть зрителями переезда.
Буквально худшее.
Стервятники.
Вернувшись в ее комнату, я взял одну из последних коробок, но эта казалась набитой кирпичами. — Черт возьми, Джеймс. Что здесь? Набор гирь или что-то в этом роде?
— Нет, несколько книг. В основном книги в твердом переплете… — Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, и замолчала, ее глаза стали немного остекленевшими.
Я знал этот взгляд.
Я был большим поклонником этого взгляда.
Бейли