Читать интересную книгу Свет на пути. В синем небе нет следов - Бхагаван Раджниш

- Пожалуйста, влезь в нее.

Вот об этом я и говорю: не соглашайтесь с глупостью, иначе у вас не будет выхода. Теперь он согласился,что будды превращаются в пыль,он согласился,что будды поворачивают колесо жизни и смерти — и Кёдзан уводит его еще дальше. Он говорит: «А теперь, пожалуйста, влезь в эту бутылку. Ты — будда».

На что Исан ответил:

~ Все будды благодаря своим оккультным силам находятся в горлышке этой бутылки.

Полная ерунда! Все будды выбрали бутылку в доме Исана и собрались в горлышке этой бутылки, чтобы Исан не мог попасть в нее, потому что она закрыта. Стоит вам принять одну нелепость, и этому не будет конца; вам придется согласиться с еще большей нелепостью. Вы будете запутываться все больше и больше.

И что делают там все эти будды? — поворачивают великое колесо закона, — в бутылке! Даже я стукнул бы его как следует, а я — не насильственный человек. Он говорит: «Они поворачивают колесо закона. Ты видишь,как они делают это?

Тогда Кёдзан сказал:

-Так поворачивают его все будды. Как будешь поворачивать его ты?

Исан заметил: «Это нельзя сделать, если мы отделены от самой вещи. Я больше не приближаюсь к этому колесу; я по-прежнему жив,я не превратился в пылинку. Вот почему я отделен от колеса и не могу поворачивать его».

Но согласиться с самой мыслью, что будды превращаются в пыль,а потом вся их работа — поворачивать колесо жизни и смерти, — все это настолько странно и настолько противоречит духу дзен, что Исана нужно хорошенько побить. Если вы встретите его где-нибудь,сделайте это от моего имени!

Сосеки написал:

Добродетель и сострадание

Дополняют друг друга.

То, что приходит

Через ворота снаружи,

Не может быть фамильной драгоценностью.

Отбросив всю груду хлама

В своем сердце,

С пустыми руками приходишь ты,

Принося спасение.

Прекрасные стихи — и очень значительные.

Добродетель и сострадание

Дополняют друг друга.

Сострадание, фактически — другое название добродетели. Любой добродетельный поступок — акт сострадания. Это не разные

В синем небе нет следов вещи, это просто два слова,обозначающие одно качество.

То, что приходит

Через ворота снаружи,

Не может быть фамильной драгоценностью.

Он говорит: «Ничто из того, что приходит снаружи, не может считаться вашим сокровищем. Ваше сокровище всегда внутри; оно не должно приходить снаружи».

Отбросив всю груду хлама

- все, что приходит снаружи -

В своем сердце,

С пустыми руками приходишь ты,

Принося спасение.

Если вы можете отбросить все,что приходит снаружи, ваше пустое сердце,ваше пустое существо — величайшее сокровище, которое приносит вам спасение.

Именно это мы и делаем в наших медитациях. Наши медитации — концентрированный дзен. Мы пытаемся найти внутри сокровище — очень просто и радостно, очень игриво. Не нужно относиться к этому серьезно. Оно там — только небольшое движение внутрь, фактически — один шаг, и вы пришли домой.

Маниша задала вопрос:

Наш возлюбленный Мастер,

В эти дни, когда Ты говоришь слово «свидетель», оно действует так же, как когда-то — слово «любовь» или «связь». Я слушаю так, как будто это действительно пища, которая насыщает что-то витальное внутри.

Это и есть искусство мастера — разбудить голод, которого ты никогда не знал?

Да, Маниша. Вся функция мастера состоит в том, чтобы заставить вас осознать собственную жажду, собственный голод, собственные стремления,от которых вы так долго отворачивались.

Все искусство мастера — именно заставить вас жаждать, ощущать голод, чтобы вы достигли своего существа, потому что, пока вы не достигнете собственного существа, вы будете оставаться слепыми, вы останетесь во тьме. Вы будете страдать от рождения и смерти,вы будете страдать от всего,что происходит между ними.

...Вывести вас за пределы страдания, открыть для вас свободу целого неба... создать интенсивную потребность, потому что никто не знает: меня может не быть здесь завтра; вас может не быть здесь завтра. Завтра так неопределенно — если хочешь сделать что-нибудь,нужно собрать все свои силы в этом моменте.

Достижение своего центра — не что-то такое, что можно отложить. Все остальное можно отложить, но не это вхождение в центр, потому что в этом — весь смысл жизни. Это единственная цель, которая чего-то стоит. И это — ваш источник, так что, если вы сделаете интенсивное усилие,чтобы найти его, вы непременно его найдете.

Никто не может упустить бытие будды; можно только откладывать. Вы можете отложить это на завтра, на будущую жизнь — но рано или поздно, в этом веке или следующем... вы не сможете окончательно избежать контакта с собственной природой. Так почему бы не сделать это сейчас?

Но прежде чем вы сделаете это — потому что вы можете вернуться, а можете и не вернуться...

Ниведано не дает вам уйти слишком далеко. Как только он видит, что некоторые люди уходят слишком далеко, их немедленно зовут назад.

И это время прекрасно подходит для того, чтобы Сардар Гурудаял Сингх хорошенько посмеялся, потому что — кто знает? — может быть, вы еще вернетесь, чтобы посмеяться, а может быть, и нет. Так что, прежде чем войти внутрь, посмейтесь как следует. Этот смех поможет вам быть легче; этот смех сделает вашу медитацию радостной, красивой, несерьезной игривостью.

Все религии на протяжении многих веков делали медитацию ужасно серьезной. Я считаю, что это было одним из несчастий, потому что никому не хочется быть серьезным — жизнь делает людей достаточно серьезными; и, в добавление ко всему, никто не хочет попадать в серьезные неприятности.

Но медитация несерьезна. Это одно из самых легких, мирных... танец к вашему существу.

Но, как бы там ни было,сначала — Сардар Гурудаял Сингх.

Бонзо, австралийский конный пограничник, в последний раз вешает седло на стену.

- Все, Билл, — говорит он своему старому надежному псу, — с меня хватит. Я собираюсь стать водителем грузовика.

Бонзо несколько дней учится водить машину и идет сдавать на права.

- Скажи-ка мне, — говорит инструктор, — что ты будешь делать, если перед твоим грузовиком окажется кенгуру?

- Я остановлю машину и прогоню его.

- Хорошо, — говорит инструктор. — А,предположим,ты наехал на опунцию и проколол шину — что ты будешь делать? (Опунция — колючий кактус. Прим. пер.)

- Возьму пару пива, съем опунцию, поменяю колесо и поеду дальше — отвечает Бонзо.

- Правильно, — говорит инструктор. — И последний вопрос: предположим, ты едешь по двухполосной трассе и видишь грузовик, который едет тебе навстречу. В это время тебя обгоняет другой грузовик, а потом ты видишь, что еще один грузовик обгоняет тот грузовик,который движется по встречной полосе. Нет никакой возможности избежать чудовищного столкновения... Что ты сделаешь?

- Тогда я разбужу Билла! — с радостной улыбкой отвечает Бонзо.

- Что? — спрашивает инструктор. — Кто такой Билл?

- Это мой пес, — отвечает Бонзо.

- И что пользы в том, что ты его разбудишь?

- Пользы никакой, — говорит Бонзо, — но Билл обожает смотреть на всякие катастрофы!

Рано утром Глория Великолепная выезжает прокатиться на своем маленьком красном «альфа-ромео». Она мчится среди полей и лугов,и вдруг откуда-то из мотора раздается громкий хлопок. Глория рулит на обочину и выходит из машины.

Ясно, что дальше машина не поедет. Уже поздно, и Глория идет к ближайшей ферме, чтобы рассказать о своей беде.

Старый Зеб, фермер, предлагает Глории комнату, и она спит там всю ночь.

На следующее утро Глория заходит в сарай и видит, как дочка Зеба доит корову.

- Выглядит забавно, — говорит Глория. — Можно мне попробовать?

- Конечно, — отвечает девушка, поднимаясь со стульчика.

Глория садится около коровы, берется за соски и начинает их сжимать. Через пару минут она спрашивает:

- Эй, а сколько тебе приходится дергать за эти штуки, чтобы они стали твердыми?

Тыловой адмирал Ковальский, главнокомандующий Польским военно-морским флотом, решает провести неожиданную проверку польской эскадры. Вместе с капитаном Клиффским, летчиком-асом, он садится в маленький гидросамолет, чтобы лететь в военно-морской порт.

Когда они поднимаются в воздух,тыловой адмирал Ковальский берет управление на себя и направляет гидросамолет к ближайшей взлетно-посадочной полосе.

- Простите меня,сэр, — говорит капитан Клиффский, — но этот самолет садится только на воду, его нельзя посадить на землю.

- О, да, какой же я глупец! — восклицает старый польский морской волк, тут же разворачивает самолет в сторону порта и совершает безупречную посадку на море.