Все оказалось бесполезным.
Измученный и разочарованный, он в конце концов сдался. Он откинулся назад, закрыл лицо руками и зарыдал. Его не оставляло ощущение, что это глупости и проявление слабости, но он был так измучен своими отчаянными попытками исцелить Квентина, что эта импульсивная реакция была неизбежной. Несмотря на все усилия сдержаться, эмоции захлестнули его, заставив содрогаться от рыданий. Он потерпел неудачу, перепробовав все.
— Бедный маленький мальчик, — прозвучал возле его уха утешающий голос, и чьи–то тонкие руки обвились вокруг шеи Бека.
Сначала он подумал, что это Руэ Меридиан тихо спустилась к нему. Но, не успев еще довести до конца эту мысль, он осознал, что слышит не ее голос. Серые одеяния закрыли ему лицо, когда он повернул голову.
Грайан.
Он был так поражен, что несколько долгих мгновений просто сидел в ее объятиях.
— Малыш, малыш, не печалься. — Она говорила не своим «взрослым» голосом, но голосом ребенка. — Все в порядке, крошка Бек. Твоя старшая сестра здесь. Я больше не оставлю тебя, обещаю. Я никуда больше не уйду. Мне так жаль, так жаль.
Ее руки гладили его лицо нежными, успокаивающими движениями. Она целовала его лоб, воркуя с ним, прикасаясь к нему так, будто он был ребенком.
Он вновь поднял взгляд, заглянув в ее глаза. Она смотрела на него, видя его впервые с тех пор, как он нашел ее в Погребенном Замке. Исчезли и ее пустой взгляд, и отсутствующее выражение лица. Она вернулась оттуда, где скрывалась все это время. Она пробудилась.
— Грайан! — выдохнул он в облегчении.
— Нет, нет, детка, не плачь, — ответила она тут же, прикасаясь пальцами к его губам. — Ну, ну, твоя Грайан все может исправить. Скажи мне, малыш, что не так.
Бек затаил дыхание. Она видела его, но не таким, каким он был на самом деле, а таким, каким помнила его.
Ее взгляд неожиданно скользнул в сторону.
— О, что это? Твой щенок заболел, Бек? Он съел что–нибудь не то? Он поранился? Бедный щеночек.
Она смотрела на Квентина. Бек был так ошеломлен, что лишь в растерянности уставился на нее. Он смутно помнил щенка из своего очень раннего детства, черного песика непонятной породы, который бродил по дому и спал на солнце. Он больше ничего не помнил о нем, даже его имени.
— Не удивляюсь, что ты плачешь. — Она нежно пригладила волосы Бека. — Твой щенок болен, и ты не можешь ему помочь. Все в порядке, Бек. Грайан сможет помочь. Мы используем мое особое лекарство, чтобы снять боль.
Она выпустила его из своих объятий и направилась к изголовью кровати. Посмотрев на Квентина, она прошептала:
— Такая боль. Не знаю, смогу ли вылечить тебя. Иногда не может помочь даже особое лекарство. Иногда ничто не может помочь.
Бек похолодел, осознав, что мог ошибаться в отношении ее. Может быть, она была вовсе не его сестрой, но ведьмой Ильзе. Она могла исцелить Квентина так же, как исцелила Каэля Элессдила.
Она могла убить его.
— Нет, Грайан! — воскликнул он, бросаясь к ней.
— О–о–о, детка, — предостерегающе воскликнула она, схватив его за запястья. Она была гораздо сильнее, чем он мог себе это представить, и он не мог высвободиться. — Позволь Грайан помочь.
Она уже воспользовалась магией. Бек ощутил ее воздействие: его будто сковало бархатными цепями. В считанные секунды он был парализован. Она осторожно вернула его на место и, тихо напевая, проследовала затем к изголовью кровати Квентина Ли.
— Бедный щенок, — повторила она, протягивая руку, чтобы погладить лицо горца. — Ты так болен, так мучаешься. Что с тобой случилось? Ты весь изломан внутри. Что–то ранило тебя?
Бек был вне себя. Он не мог ни пошевелиться, ни заговорить. Юноша беспомощно наблюдал за тем, что происходит, не в состоянии вмешаться и потому объятый ужасом перед тем, что должно было произойти.
Она вновь заговорила с ним, ее голос уже не был голосом ребенка, он внезапно зазвучал так, будто принадлежал более взрослому, зрелому человеку.
— О Бек, я покинула тебя в беде. Я бросила тебя и не вернулась. Я должна была вернуться и не сделала этого. Это было так неправильно с моей стороны, Бек.
Она плакала. Его сестра плакала. Это было поразительно, и Бек ощутил бы радость, если бы не боялся, что это говорит вовсе не его сестра. Он отчаянно пытался что–нибудь сказать, остановить ее, но не мог издать ни звука.
— Щеночек, малыш, — печально прошептала она и, протянув руки, взяла в ладони лицо Квентина. — Дай–ка я помогу тебе.
Затем она наклонилась и нежно поцеловала его в губы, втянув в себя воздух из его рта.
Руэ Меридиан спала в самодельном гамаке из парусины, который она растянула между фок–мачтой и носовым ограждением, когда почувствовала на своем плече руку Бека. Проснувшись и увидав выражение, застывшее на его лице, она выпалила:
— Что случилось?
Выражение лица Бека с трудом поддавалось определению. Тревога, смешанная с изумлением, и в то же время неуверенность. Казалось, он был в растерянности, будто сам только что проснулся, и не там, где лег. Сначала она подумала, что его приход — это запоздалая реакция на услышанное от нее несколько часов назад. Руэ быстро села в гамаке и, свесив ноги, встала с него.
— Бек, что случилось?
— Грайан очнулась. Не знаю почему. Возможно, это магия. Я применил ее, пытаясь помочь Квентину излечить его так же, как Брин Омсворд исцелила когда–то Рона Ли. Или, может быть, это случилось, когда я плакал. Я был так разочарован и вымотан, я просто сломался. — Он резко выдохнул. — Она говорила со мной. Она звала меня по имени. Но она не была собой, не взрослой, но ребенком, говорила детским голосом, называла меня «бедный малыш, малютка Бек» и просила не плакать.
— Погоди минутку, помедленнее, — сказала она, обнимая его за плечи, — иди–ка сюда.
Она повела его на нос судна и усадила в тень правого корабельного тарана, туда, где изгиб его рога образовывал укрытие в месте соединения с палубой. Она уселась там, подтянув колени к груди и обхватив ноги руками.
— Хорошо, расскажи мне остальное. Она очнулась и говорила с тобой. А что было дальше?
— Ты этому не поверишь, — прошептал он. Было ясно, что он и сам не верил в это. — Она излечила его. Применила свою магию и исцелила его. Я думал, что она собирается его убить. Она называла его щенком, — она думала, что это щенок. Я попытался остановить ее, но она что–то сделала со мной с помощью магии, так что я не мог ни двигаться, ни говорить. Затем она занялась им, и я подумал, что она собирается убить его, чтобы избавить от боли и страданий. Так поступила бы ведьма Ильзе, а я боялся, что она все еще колдунья.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});