Мы с Романовой удивленно переглянулись. Если демоница всегда готова съесть все что плохо приколочено, то остроухая…
– Вот и верь после этого фэнтези…
– Горячий же! – Слегка удивилась матушка, но принялась вновь наполнять тарелки.
Невооруженным глазом было видно, что такое признание заслуг ей очень приятно.
– Чем заняться вечером планируете, молодежь? – Поинтересовалась она, намекая, что сама она скоро отправится собираться. Выезжать нужно рань утром.
– Планирую приобщить девушек к важнейшему из искусств! – Пафосно заявил я, вызывая сдавленные смешки у тех, кто вообще изволил отвлечься на мое заявление от супа.
– И что смотреть будете?
Мы с Дашкой переглянулись и как‑то очень единодушно хором выдали:
– Властелин колец!
Глава 16
Вот из дому ее отпускать нельзя!
Обязательно неприятности найдет. И ведь не специально, а просто "ой, так получилось!". И я готов согласиться с такой формулировкой в каждом отдельном случае, но когда они уже складываются в систему…
И я сейчас вовсе не про хвостатую демоницу говорю. И не про белобрысую язву. Да даже дурость нашей "малолетней" остроухой не приводит к подобным результатам. К сожалению, речь идет о моей маме. И ведь не со зла она так, просто как лучше хочет… Получается вот только….
А началось все с утра. Раннего. На Алоре вообще ранний подъем – норма. Сам ритм жизни диктует подобную необходимость. Так что матушка очень удивилась, когда в семь часов утра обнаружила всю нашу дружную команду на кухне… Уже одетыми, умытыми и готовыми ко всякому разному.
Тем более разрасталось ее удивление, что она уже лет семь, с момента выхода моего в "свободное плавание" твердит о пользе раннего подъема. При этом во сколько я действительно покидаю постель она так и не узнала, ведь "современная молодежь – она такая!". Я же разубеждать никого не спешил. По крайней мере, тут повод для "любимых" нотаций уже изученный и безвредный. Но кто его знает, каким будет следующий?
И это хорошо, что она не поспела к нашей утренней разминке. Вот бы ее удивило, как "неспортивный худющий" сынок отжимается в горизонте, то есть, касаясь пола только ладонями, или ведет скоростную, но аккуратную работу с Син по шар‑то‑нату. Забавная такая техника из арсенала боевых искусств демонов, чем‑то схожая с "липкими руками".
– Чаю, мама? – Поинтересовался я.
Она только кивнула и присела за стол, наблюдая за нашей слаженной работой: я наливал чай, Син отрезала кусок от вчерашней шарлотке, Дашка потянулась за посудой, а Алисиэль удивленно хлопала глазами, глядя на неожиданно взметнувшийся вихрь осмысленной деятельности вокруг нее.
И да, вы не подумайте, маму я люблю очень сильно. Но есть замечательная байка, вычитанная мной в какой‑то умной книге. В ней описывался класс подготовки военных пилотов. Вещает у доски инструктор, слушают его курсанты. Тут преподаватель чертит мелом вертикальную стрелку и наносит на нее несколько делений начинает перечислять снизу вверх:
– Ваша мама считает, что вы способны на это (указка бьет по самой нижней отметке).
– Вы считаете, что можете столько (инструктор переводит свой инструмент чуть выше).
– Мы ТОЧНО ЗНАЕМ, что вы сделаете вот так (указка касается третьей отметки).
– Но суть в том, что ни мы, ни вы сами (тут преподаватель двигается вдоль стрелки и отправляет инструмент куда‑то "в небеса") даже не представляете на что способны.
Возможно, систематическая недооценка способностей детей как‑то связана с нежеланием отпускать нас из отчего дома. Но ничего, мы и такими родителей любим!
– А вы чего так рано проснулись? – Сонно поинтересовалась мама.
Девочки переглянулись.
– Привычка! – Пожал плечами я. – Кто рано встает, силы деньжат и ума наберет!
– А набравшись ума, глядишь, и перестанет вставать рано! – Негромко заметила Романова, заслужив странные взгляды от наших "нелюдей".
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Пришлось ей срочно хвататься за кружку и делать глоток. Однако с моего места смешинки в глазах были прекрасно видны.
– Чем заниматься собираетесь? – Поинтересовалась мама, которой сонливость вовсе не мешала расправляться с пирогом.
– Даша и Алиса планировали мультики посмотреть. – Припомнил я обрывки вчерашних разговоров.
Романова кивнула, подтверждая, что с памятью у меня все в порядке.
– А мы, – склонил я голову в сторону Син. – С тобой до вокзала съездим. С вещами поможем.
Теперь уже настала очередь изображать болванчика рогато‑хвостатой.
– Не стоит! – Тут же замахала руками матушка. – Вот сама я точно не доберусь!
– Доберешься, конечно! – Пожимаю плечами. – И сделаешь это прекрасно… Но с нами лучше!
– Я такси уже вызвала… Отменить?
– Не стоит, – не совсем внятно, так как именно этот момент выбрал, чтобы хорошенько потянуться, заявил я. – Машинка что‑то барахлит…
– А… – Понимающе заявила мама. – Конденсат в карбюраторе!
Дашка едва не выпустила наружу только что сделанный глоток чаю. Уж она‑то точно знала, что такое карбюратор и может ли в нем быть вода/конденсат. Особенно, если речь идет об инжекторном двигателе. Однако она молодец. Сдержалась, оставив стол чистым.
– Не напрягайся, – посоветовал я подруге. – Это для простоты общения. У нас любая поломка – конденсат в карбюраторе. Чтобы в детали не вдаваться…
"Подруга… Интересно, "с привилегиями" или без?", – всплыла тут же отнюдь не праздная мысль с учетом нашей последней встречи с ней… И прошедшего времени с момента "свидания" с Хелль. Эти два фактора уже начинали давить на мозг.
– Для простоты… – Согласилась она. – Понятно.
Шутку Романова не оценила. Есть такой термин "профессиональное выгорание". Она же испытывала "профессиональное подгорание", когда кто‑то демонстрировал свою автоэкспертность "в стиле Бадера – очень веско и на полметра мимо"[1] Очень уж часто блондиночке большими… Глазами пытались подсказать всякие. Особенно с учетом ее специализации на "боевой классике". На любом СТО просто беда была, где сначала ей приходилось вытерпеть все ритуальные танцы механиков, а потом самой простым русским языком объяснять, чего именно она хочет!
– В общем, на такси съездим, а оттуда и пешочком прогуляться можно назад.
– Не устанете? – Поинтересовалась мама.
А я в который раз задумался, насколько различаются два известных нам мира. Если местному жителю пятьсот метров до магазина уже может быть "далеко, не охота". то для Син пятнадцать километров, да еще совмещенных с экскурсией – совсем не расстояние. Да и для меня тоже.
– Ну, такси, в крайнем случае, никто не отменял.
Иногда легче успокоить собеседника ничего не значащим утверждением, чем долго и муторно объяснять почему "не голодный", "не пьешь" или "рад прогуляться".
– То есть, сам гулять отправишься, а девочек здесь бросишь?! – Слегка прищурилась мама.
Мысленно вздыхаю.
– Не дети, разберутся. – Заверил я.
Даша согласно кивнула, а эльфийке было не до того – она дотянулась до чудом уцелевшего с вечера кусочка тортика. Больше никто на него не претендовал.
– Но все же…
– А если все же, то я им мороженное куплю!
– Ура! – Тут же заявила Романова.
Даже ушастенькая оторвалась от блюдечка, где еще оставалось полкусочка:
– А это вкусно?!
Син с любопытством посмотрела на меня.
Мама с подозрением на эльфийку.
Даша ржала.
– Сладко, – подумав ответил я, словно бы и не замечая странности вопроса. – Сладко и холодно.
Алисиэль задумалась, пытаясь представить это странное с ее точки зрения сочетание. Получалось плохо, судя по всему, а потому она резюмировала просто и коротко:
– Хочу!
– Конец света! – С негромким восторгом прошептала рогато‑хвостатая ехидна.