Читать интересную книгу Пятый постулат - Кира Измайлова

— Прелестно, — сказал Весьямиэль, когда они воссоединились вне поля зрения стражи. — Теперь нужно найти какое-нибудь пристанище и заняться, наконец, делом!

— А что ты хочешь делать? — поинтересовалась Маша.

— Посмотрим, — неопределенно ответил он. План у него имелся, но пока довольно расплывчатый. Чтобы он стал определеннее, нужно было лучше познакомиться с Ксандиратом, что Весьямиэль и собирался сделать в самое ближайшее время. — Сперва найдем жильё.

С этим проблем не возникло: в столицу отовсюду стекался люд, и постоялые дворы процветали. Оставалось только выбрать не вовсе уж гнусную дыру, но и не шикарное заведение, где за жилье драли втридорога! Но наметанный глаз не подвел и тут: вскоре Весьямиэль обнаружил в одном закоулке (носившем гордое название улицы Трёх подков, и немудрено — на здешней мостовой лошадям только подковы терять!) небольшой постоялый двор, с хозяйкой которого удалось сговориться за вполне приемлемую цену. Нашлось и место в конюшне для двух лошадей, и телегу кое-как приткнули в углу двора.

Что уж подумала хозяйка о бедном, но, несомненно, благородном юноше из провинции (каким изо всех сил старался выглядеть Весьямиэль) и его спутнице в явно деревенском платье, неизвестно, но мужчину это не особенно интересовало. Тут наверняка попадались и куда более занятные типажи, куда уж провинциальному дворянчику с его любовницей-простолюдинкой! Надо думать, хозяйка живо досочинила историю: влюбился в деревенскую красотку, родители узнали и пригрозили лишить наследства, если не одумается, а парень не послушался и либо сам сбежал из дому, либо его выгнали. А куда идет тот, у кого нет дома? Ясное дело, в столицу, город больших возможностей!

Обустроившись на новом месте, Весьямиэль развил бурную деятельность: в первый же вечер напоил кое-кого из постояльцев, что часто бывали в Ксандарате, выяснил, где здесь что находится, и приступил к осуществлению своего плана. Скорее всего, времени это должно было занять преизрядно, но он не хотел торопиться: спешка, как известно, хороша исключительно при ловле блох!

Днём Весьямиэль пропадал в городе, вечерами — во всевозможных злачных местах. Не в борделях для разнообразия, что там можно узнать? Нет, теперь он сделался завсегдатаем игорных и питейных заведений. (Средства у него пока что были: слабенькая магия, которой он владел, позволила надежно спрятать золото прямо под носом у Маши, в телеге.) Первые позволяли поправить финансовое положение (деньги в столице утекали с невероятной скоростью) — местные игры Весьямиэль освоил легко, несколько раз проигрался в пух и прах, потом отыгрался, и вскоре приобрел своего рода известность. Пару раз его порывались бить за шулерство, но пары вывихнутых рук и сломанных челюстей хватило, чтобы его оставили в покое. Теперь уже люди делали ставки не только на игру, но и на победителя… Время от времени Весьямиэль не забывал радовать болельщиков противной стороны и снова проигрывал, это было несложно. Ну а после игры как не промочить горло? Победитель платил за всех, вино развязывало языки, и Весьямиэль собирал по крупицам всевозможные сведения: кто за что отвечает в столице, кто городской голова, каковы его слабости, нет ли у него хорошенькой юной (или, наоборот, страшненькой и перезрелой) дочки или женушки; кто ведает городской стражей, кто — охраной дворца Властелина, на ком лежат поставки провизии и прочего во дворец… Всё это было важно, поскольку Весьямиэль не мог рассчитывать проникнуть к Властелину открыто, а стало быть, нужно было изыскивать иные возможности и поджидать удобного случая. Он не сомневался — шанс рано или поздно представится, главное, не упустить его!

На постоялый двор он чаще всего приходил заполночь, а то и под утро, безразлично выслушивал Машины упреки, правда, быстро сходившие на нет — рыжая общевистка оказалась на удивление податлива на ласку, и утихомирить ее было очень даже просто. И, что греха таить, приятно…

Потом — несколько часов сна, и снова за работу. Хозяйка посматривала на постояльца не без интереса: тот явно нашел себе какое-то занятие, приоделся (Весьямиэль не выдержал и сменил гардероб, в столице одевались иначе, нежели в захолустном Перепутинске, а ему надоело выглядеть провинциалом), обзавелся шпагой, начал платить за постой вовремя. Коня, правда, не поменял, то ли недосуг было, то ли к этому привык. Вот его спутница не давала славной тетушке покоя: видно было, что девка изводится в одиночестве, но отчего-то не ропщет. Неужто и впрямь любовь, а парень зарабатывает деньги, чтобы обзавестись собственным домом и свадьбу сыграть? Но, как ни было ей любопытно, вопросы хозяйка держала при себе: нечего соваться в чужие секреты, меньше знаешь — крепче спишь!

* * *

Маша же и в самом деле извелась, и в основном от безделья. Пытаться напроситься в помощницы к хозяйке Весь ей настрого запретил, а больше заняться было нечем, только торчать у окна да смотреть на улицу. Ну, книгу Вождя перечитывать невесть в который раз! Та, кстати говоря, молчала, а на попытки погадать выдавала то библиографический список, то вовсе выходные данные…

— Да что ж это такое! — не выдержала Маша, когда Весь в очередной раз ввалился глубокой ночью, разбудив её. Хорошо хоть, чужими духами от него не пахло, но зато так разило вином, будто он в нем выкупался! — Это и есть твой план, да? По-моему, ты просто развлекаешься!

— Знала бы ты, где у меня уже эти развлечения, — отмахнулся он, сбрасывая на пол камзол и стаскивая сапоги. Потом грянулся на кровать и улыбнулся ей.

Маша всякий раз ненавидела себя за это, но устоять не могла. Когда Весь улыбался по-настоящему, а не обычной своей злой и косоватой какой-то улыбкой, невозможно было его не простить! Он, конечно, прекрасно об этом знал и беззастенчиво пользовался своим обаянием.

— Сколько мне тут еще сидеть? — уныло спросила Маша, сбрасывая руку Веся со своего колена. Ишь, разошелся! — Я с ума сойду!

— Сколько нужно, столько и будешь сидеть, — отрезал мужчина, и пальцы его поползли Маше под юбку.

— Не могу я ничего не делать!

— А ты делай, — предложил он, — я же тебе показал, что и как…

— Да я не об этом! — разозлилась Маша и попыталась вывернуться из его рук, но не тут-то было! — Сижу тут одна целыми днями, ты ничего не рассказываешь! Когда ты наконец…

— Тихо! — Весь закрыл ей рот ладонью. — Соседям вовсе необязательно знать, что я собираюсь делать. Но ладно… что ты предлагаешь? Пойдешь со мной в карты играть или в питейный дом на службу устроишься? Или еще куда? Мне информация нужна, а мы, мужчины, на ласку податливы, многое выболтать можем… — он ухмыльнулся, и Маша снова его возненавидела. Однако сдержалась: кажется, дело сдвинулось с мертвой точки.

— Ну, я могла бы походить по улицам, послушать, — осторожно предложила она. — Сделала бы вид, что работу ищу. Ну, ничего вообще не знаю… Я замечала, люди много таким рассказывают! Главное, слушать уметь! Весь, ну пожалуйста!..

— А ты сможешь удержаться и не выступить со своим Вождем, если увидишь, как хозяин слугу лупит? — спросил он совершенно серьезно. — Ведь вступишься, знаю я тебя! Тут и тебе влетит, чтоб не лезла не в своё дело. Или похуже что!

— Я буду терпеть, — мрачно сказала Маша. — Я… в общем, могу слово общевистки дать, что не провалю задание!

Это было ужасно, конечно, но она прекрасно понимала: в одиночку ей не удастся истребить всю гадость и мерзость в этом мире. И не выйдет ничего хорошего, если ее посадят в тюрьму: ведь тогда больше никто не узнает о Вожде и его заветах! Нет, она готова терпеть, стиснув зубы, смотреть на всю несправедливость, запоминать, а когда придет время, уж она предъявит счет! Вот только сперва надо добраться до Властелина…

— Ладно, — сказал вдруг Весь, когда она уже отчаялась дождаться от него ответа. — Пёс с тобой, иди. Не то сбежишь еще… Слушай внимательно, гляди во все глаза, да не вздумай ни во что ввязаться!

— Я не буду! Честное!.. — начала было Маша, но Весь снова закрыл ей рот.

— Не клянись, если не уверена, что сумеешь сдержать обещание, — произнес он серьезно. — Достаточно, если ты осознаешь всю серьезность нашего положения. Мозги у тебя есть, хоть и не особенно тренированные, но уж потрудись задуматься, это бывает полезно. И вот еще, оденься поприличнее — будешь искать работу швеи. Иголку держать умеешь, хоть и скверно, но сойдет для виду. Неумытой крестьянке никто ничего не расскажет, а скромной девке из ремесленниц — вполне могут. Ясно тебе?

— Конечно! — радостно ответила девушка.

— Ну а раз ясно, то что время тянешь? — хмыкнул Весь. — Я, понимаешь ли, трудился в поте лица…

— В стакане ты топился! — парировала Маша и вдруг почувствовала себя одной из тех женщин, которых видела еще в Перепутинске: их мужья погуливали, выпивали, но когда возвращались домой, жены им всё прощали, хоть и ругались и, бывало, колотили благоверных. Как же, хоть и дурной, да свой! Ужас какой, неужели и она такая же?! Она, общевистка! Нет, нет, не может такого быть, она просто ответила, и резко! Ничего такого!