Читать интересную книгу Лабиринты безумия - Игорь Бунич

Правда, был еще ГУЛАГ в качестве резерва рабочей силы. Сталин приказал предоставить ему справку о наличии заключенных. Берия долго с этим делом тянул, ссылаясь на то, что Ежов столько насажал – не разобраться. Пришлось Лаврентия спросить: не хочет ли он сам прогуляться в ГУЛАГ и посчитать там заключенных лет десять. На следующий день принес справку:

«ГУЛАГ: наличие на 01.11.40 г. – 3 729 258 чел., спецлагеря НКВД: наличие на 01.11.40 г. – 4 475 504 чел. Итого 8,2 миллиона человек. В ожидании приговоров находятся примерно 2,8 миллиона человек, согласно Вашему указанию по разнарядке на 1941 год».

11 миллионов человек отсиживаются по тюрьмам и лагерям, не участвуя вместе со всем народом в великом созидательном процессе.

Он, Сталин, всегда считал это ненормальным. И несмотря на некоторое сопротивление товарищей, разрешил освободить много военных, особенно моряков.

Секретная оперативная сводка, которую вместе со сводными цифрами предоставил ему Берия, показала, однако, что из находящихся в ГУЛАГе работают исключительно крестьяне, попавшие в лагеря главным образом по закону «семь-восемь» от 7 августа 1934 года за хищение социалистической собственности, и работяги с заводов, посаженные за то же самое плюс экономический саботаж. Они и составляют большую часть населения ГУЛАГа, работают на износ, многие мрут через месяц, но норму в целом выполняют. 58-я статья – разные болтливые интеллигентики – работает, но толку от нее мало. Мрут, а производительности почти никакой. Конечно, работать – это не языком болтать. Надо было всем давать «десять лет без права переписки» и не тратить на них народные средства. Добрую треть находящихся в зонах составляют уголовники.

Эти вообще не работают – уголовный «закон» работать запрещает. Зачем же таких людей держать в лагерях, если они все равно не работают? Сталин поговорил с Берия, Меркуловым и другими знающими товарищами и решил провести смелый социальный эксперимент: предложить уголовникам искупить свою вину перед Родиной службой в армии. Сформировать из них дополнительные воинские контингенты и бросить их в бой под командованием лагерников-командиров, которых еще достаточно за колючей проволокой. Кстати, многие уголовники ранее уже служили в армии, так что с их обучением не возникнет больших проблем. А свои уголовные привычки они смогут проявить при общении с местным населением тех стран, которые окажутся на пути «пролетарских батальонов».

Некоторые товарищи сомневались в целесообразности подобного мероприятия. При столкновении с открытой опасностью уголовники склонны впадать в истерику и панику. А паника заразительна. Ничего, на этот случай будут созданы спецчасти НКВД, которые уже хорошо показали себя во время зимней войны с финнами.

Военные, чувствуется, не были убеждены до конца, но возражать, естественно, не осмелились. Более того, генерал Мерецков предложил за счет пополнения армии уголовниками часть общевойскового личного состава переучить на танкистов, летчиков, подводников.

Идея показалась перспективной. Но пока все это были проекты. Конечно, вспомнил он об уголовниках не от хорошей жизни. С удовольствием бы обошелся без них, но еще маршал Шапошников ему объяснил, что существует критическое число призванных под ружье – не более полутора процентов от числа дееспособного мужского населения. Иначе начнет разваливаться промышленность и вообще вся экономика. Поэтому необходимо создать не менее важные, чем армейские резервы, резервы трудовые. Желательно из лиц допризывного возраста, т. е. из подростков.

Ленин, конечно, намудрил со своим лозунгом «Учиться, учиться и учиться». Все предпочитали учиться, никто не хотел работать. Ну конечно, не так чтобы никто. Но все это было до безобразия предоставлено на свободный выбор. Хочешь – иди в вуз, хочешь – в училище (а их за последние годы стало видимо-невидимо на любой вкус), хочешь – на завод. На завод, разумеется, шли в последнюю очередь. Подобная практика была настолько явно порочной, что дольше не могла быть терпимой. В октябре 1940 года был опубликован указ «О государственных трудовых резервах», а товарищу Сталину представлен проект положения о создании «Главного управления трудовых резервов». Управление должно подчиняться непосредственно Председателю Совета Народных Комиссаров товарищу Молотову.

В ведение Управления передается 1551 учебное заведение. В эти заведения, именуемые ремесленными и фабрично-заводскими училищами, производится принудительный набор подростков мужского и женского пола в возрасте 14 лет. В проекте предлагалось сделать подобное обучение платным.

Красным карандашом Сталин искромсал проект. Обучение бесплатное – дважды подчеркнул он, добавив «в сочетании с выполнением производственных норм». Мало того – «бесплатное питание и обмундирование». У Сталина была тяга к униформе не меньшая, чем у Николая I. Все в стране постепенно одевались в униформу: железнодорожники, речники, шахтеры, а теперь – подростки, на долгие годы получившие название «ремесленников».

Сталин никогда не был идеалистом и романтиком. Он отлично понимал, что задуманная им военно-тюремная система подготовки «трудовых резервов» на принудительной основе вряд ли вызовет много энтузиазма как у самих подростков, так и у их родителей. Поэтому он собственноручно приписал тем же красным карандашом: «Предусмотреть уголовную ответственность за уклонение и побег», явно давая понять, что рассматривает всю систему «трудовых резервов» в качестве предбанника ГУЛАГа и РККА. И пометил – 10 лет. Это поймут все.

«Совершенно секретно»

«Постановление ЦК ВКП(б) О песне тт. Френкеля и Покрасса „Принимай нас, Суоми-красавица“.

…Временно до особого распоряжения прекратить исполнение по радио, со сцен и в строю песни тт. Френкеля и Покрасса «Принимай нас, Суоми-красавица…»

Сталин зачеркнул в постановлении слова «изъять из песенников», написал резолюцию: «До августа 1941 года» [35].

«Совершенно секретно.

Постановление ЦК ВКП(б) о Временном изъятии куплета песни из кинофильма «Если завтра война».

…Временно до особого распоряжения прекратить исполнение по радио, с киноэкрана, со сцен и в строю следующего куплета песни т. Френкеля из кинофильма «Если завтра война»:

«Кто Родине нашей грозится войной,Тот будет сражаться со всею страной.Лишь землю родную затронет фашист,Станет танкистом любой тракторист».

«Совершенно секретно.

Постановление ЦК ВКП(б) о Временном изъятии слова «самураи» из песни «Три танкиста» в кинофильме «Трактористы».

…Временно до особого распоряжения заменить в песне «Три танкиста» в кинофильме «Трактористы» слова «самураи» словами «вражья стая» и только в таком виде исполнять песню по радио, с киноэкрана, со сцен и в строю, а также провести соответствующие исправления в песенниках».

Ожидался приезд министра иностранных дел Японии Мацуока, на который возлагались большие надежды.

«Совершенно секретно.

Постановление ЦК ВКП(б) о Временном прекращении исполнения песни т. Когана «Мы еще дойдем до Ганга».

…Временно до особого распоряжения прекратить исполнение по радио, со сцен и в строю, а также исключить из песенников песню т. Когана:

«А мы еще дойдем до Ганга,

а мы еще умрем в боях,

Чтоб от Японии до Англии

сияла Родина моя!»

Хороший комсомолец товарищ Коган. И ведь не в 1918 году эту песню сочинил, а в 1940-м. Сталин вздохнул и наложил резолюцию: «До августа 1941 года».

Внутренние дела, заставляющие постоянно держать руку на пульсе огромной страны, не пропуская без своего ведома ни одной книги (некоторые смелые писатели шлют ему рукописи, желая иметь Сталина и только его своим редактором), ни одного фильма или театральной премьеры, ни одной песни и любого музыкального произведения, отнимают массу времени.

Но это только часть (причем ничтожная часть) деятельности вождя всех народов. Он знает поименно коллегии всех наркоматов и когда нужно «устранить» не только самого наркома, но и любого начальника главка, управления, отдела и даже сектора, товарищ Сталин лично дает указание, кем того или иного можно (и нужно) заменить.

Он знает в лицо и по фамилии всех конструкторов нового оружия, знает, чем они занимаются и что каждый из них обещал создать, в каком количестве и в какой срок.

Он знает в лицо весь руководящий состав НКВД и НКО, а в генеральном штабе – всех вплоть до операторов.

Он, возможно, один в стране (и во всем мире, конечно) знает не только псевдонимы, но и настоящие фамилии (с подлинными биографиями) всей советской заграничной агентуры, действующей по линии НКВД, ГРУ и НКИД.

Есть вещи, о которых вообще никто пока не знает, кроме товарища Сталина, поскольку он мыслит глобально и на много лет вперед.

Недавно Берия и Меркулов получили приказ развернуть целую сеть новых концентрационных лагерей, и все на Лубянке внутренне сжались от предчувствия новой волны массового террора. Сжались потому, что ни одна волна не миновала их самих. Но на этот раз Сталин думал о проблеме, над которой в 1940 году никто еще не только не задумывался, но и не представлял себе, что подобные вопросы можно ставить даже в виде проблематики. А вопрос был очень сложным: куда девать население Германии, Дании, Бельгии, Голландии, Франции, Италии, Испании, разных там Румыний, Венгрий и что там еще есть в Европе? Примерно треть предполагалось ликвидировать, треть – перевоспитать на месте, а треть – перевоспитать в СССР. Перевоспитать трудом в Сибири, Заполярье и Северном Казахстане. Задача была настолько глобальной, что о ней пока знал только Поскребышев. Остальные узнают в свое время» [36].