свой пах.
Мужчины за столиком снова взвыли, и напряжение в помещении сгущалось.
Я пристально уставилась на Дилтона через всю комнату и ждала. Много времени не потребовалось. Люди обычно чувствовали угрозу, если они были достаточно трезвы.
Он окинул меня долгим взглядом, затем сказал что-то своим дружкам. Они все повернулись и посмотрели на меня. Я вытянула ноги и скрестила их в лодыжках.
Он встал и направился в мою сторону, используя свой лучший запугивающий взгляд. Он шёл с уверенностью мужчины, который достиг пика славы в старших классах и не осознавал, что те деньки уже закончились.
Добравшись до моего столика, он остановился и продолжил пялиться.
— Какие-то проблемы, милая? Надо унять кое-какой зуд?
У него были короткие усы как у Гитлера, подёргивающиеся при каждом движении челюсти, пока он жевал жвачку.
— Сомневаюсь, что ты можешь что-то для меня сделать.
— Ты сучка Моргана, так? — на нём была футболка с эмблемой полиции Нокемаута, и это взбесило меня сильнее оскорбления.
— Нет. Может, ты его сучка? — сладко поинтересовалась я.
Его глаза сощурились, почти скрывшись за покрасневшими щеками, пока он выдвигал стул напротив меня. Он развернул стул спинкой вперёд (жест, который не должен производить впечатление на женщину любого возраста) и уселся без приглашения.
— Видел, как вы ссорились на футбольном поле. Скажи своему бойфренду-копу, что среди нас полно тех, кому не нравится то дерьмо, что он заталкивает нам в глотки. Может, дашь ему знать, что если он не будет осторожен, мы собьём с него спесь.
— А ты не думал довести до вышестоящих лиц твоё неприятие к социальной норме регулярных гигиенических процедур?
— А? — он моргнул, затем несколько секунд ожесточённо чавкал жвачкой.
— О. Возможно, твоя проблема имеет отношение скорее к связям с общественностью. Дай угадаю. Ты не считаешь, что должен надевать штаны, когда выходишь в супермаркет купить шесть бутылок дешёвого пива.
Он наклонился ближе, и я чувствовала запах алкоголя в его дыхании.
— Какими умными словечками ты разбрасываешься?
— Тебе трудно воспринимать такие многосложные слова?
— Продолжай в том же духе, и найдёшь нешуточные сожаления на свою сучью задницу, — его взгляд скользнул к моему глазу. — Похоже, кто-то уже научил тебя манерам.
— Пытались. А теперь почему бы тебе и твоим друзьям не пойти домой, пока один из вас не сделал что-нибудь глупее обычного?
— Хочешь, чтобы я отвёз тебя в участок за то, что оскорбляешь копа? — он сделал акцент на последнем слове, и я едва не закатила глаза.
— А шеф Морган знает, что ты бегаешь и притворяешься офицером полиции? Потому что я уверена, что чтобы быть копом, надо иметь жетон. А я слышала, что твой жетон заперт в ящике стола Нэша.
Он вскочил на ноги и шарахнул мясистыми ладонями по столу передо мной. Я не шевельнула ни единым мускулом, когда он вторгся в моё личное пространство, заполняя мои ноздри запахом дешёвого алкоголя.
Фи, Макс и Сильвер направились в нашу сторону, выглядя готовыми развязать войну. Но им не нужно было сделать себя мишенями. Только не тогда, когда это я здесь ненадолго.
Я подняла ладонь.
— Я разберусь, — заверила я их и медленно поднялась на ноги, оказавшись лицом к лицу с опухшим задирой.
— Иди домой, Тэйт, — сказала Фи, доставая изо рта леденец и используя свой страшный мамский голос.
Сильвер стискивала зубы, прижимая одну руку к своей матке, а другую сжимая в кулак. Макс держала поднос на плече как бейсбольную биту.
— Хочешь замахнуться на меня, Дилтон? — тихо прошептала я.
Он обнажил зубы… а вместе с ними и жвачку.
Я одарила его коварной улыбочкой.
— Бросаю тебе вызов. Потому что если сделаешь это, то не уйдёшь отсюда нетронутым. Не только мне так и хочется добавить «разбитый нос» к твоему перечню физических черт вместе с «пивным брюхом» и «залысинами», но и всё женское население Нокемаута катается на кровавом приливе. Я готова поспорить, что за годы ты рассердил немало местных женщин.
Он презрительно скривился, и его лицо становилось ещё ожесточённее и уродливее от натуги.
— Так что давай, засранец. Воспользуйся своим шансом, но он будет единственным. Когда мы с тобой закончим, то и жетон не к чему будет пристегнуть, — сказала я.
Он выпрямился и сжал обе руки в кулаки вдоль боков. Я видела, как он в своём крохотном пьяном мозгу взвешивает варианты. Но прежде чем он успел сделать мой день, приняв неверное решение, на его плечо легла большая ладонь.
— Думаю, тебе пора домой, приятель.
Я поднимала и поднимала взгляд, пока не уставилась в лицо подошедшего мужчины. Парень из Отдела Хлопьев прибыл на помощь.
Дилтон повернулся к нему лицом.
— Не лезь не в своё чёртово…
Остальное его предложение оборвалось через долю секунды после того, как Дилтон осознал, что разговаривает с кадыком мужчины, а не с его лицом.
Я усмехнулась, и вокруг нас раздалось нервное хихиканье.
— Договаривать собираешься? — спросил Парень из Отдела Хлопьев.
Дилтон сверлил его сердитым взглядом.
— Иди на*уй, — выплюнул он.
— На твоём месте я бы не устраивал из себя зрелище. Это привлекает нежелательное внимание, — сказал Парень из Отдела Хлопьев.
Дилтон выглядел так, будто хотел сказать что-то ещё, но его перебил другой засранец из его свиты.
— Давай заскочим в другой бар. Такой, где сучек поменьше, — предложил один из его идиотов-друзей.
Я не шучу, женщины за соседними столиками буквально зашипели.
Кто-то швырнул остатки картошки фри, попав прямиком в грудь Дилтона.
— Сейчас не время, Тэйт, — сказал пожилой мужчина с усами. — Веди себя с умом.
Было что-то зловещее в том, как он это сказал.
— Если ты не вытащишь его отсюда, Уили, я вызываю копов. Настоящих, — прорычала Фи.
— Уже здесь, — весь бар повернулся и увидел позади меня федерального маршала Нолана Грэхэма, с жетоном и пистолетом на виду. — Какие-то проблемы?
— Думаю, это сигнал тебе уходить, милый, — сказала я залитому кетчупом Дилтону.
— Почему бы нам не выйти наружу? — предложил Нолан. Его тон был почти дружелюбным, но глаза напоминали холодную сталь.
— Ещё увидимся, — пообещал мне Дилтон, когда его друзья взяли его под обе руки и пошли за Ноланом к двери. Пожилой мужчина с усами остановился передо мной, смерил меня взглядом с головы до пят, фыркнул и с усмешкой вышел за дверь.
Те дамы, что не были заняты прижиманием обеих рук к болящим животам, разразились ликующими воплями, как только дверь за ними закрылась.
Я достала кредитку и подняла её в воздух.
— Фи, этот раунд за мой счёт.
Шумиха уже достигла уровня истерии, а потом кто-то врубил Шанию