Читать интересную книгу Валтасар - Михаил Ишков

Опять наступила тишина. Старик изредка кивал, вдумывался во что-то свое, наконец, пожаловался.

— Что поделать, если мир расколот в самом основании. Ведь наряду со временем мы имеем и пространство. Время без конца — дорога судьбы, протяженность без границ — место судьбы. Они лежали до поры до времени бездыханными, пока премудрый Господь не породил царство света, а Ангро-Майнью — царство тьмы. Тьма там такая густая, — признался атраван, что ее можно пощупать руками. Между двумя этими царствами простиралась пустота. Дух зла лежал недвижимо, пока свет не долетел до него. Ангро-Майнью долго не мог догадаться, что такое творится за пределами царства тьмы. Когда же проник в замысел Господа, оробел, задрожал. Он был до такой степени унижен, что долго не мог собраться с силами для борьбы с Создателем. В себя пришел, когда Ахурамазда сотворил землю и все-все, что мы видим перед собой. Тогда злой дух проделал дыру в земле и воссоздал в ее недрах подобие изначальной тьмы, то есть некую бездну, в которой придется мучиться грешникам. Слушай дальше. Земле отмерен срок в двенадцать тысяч лет. Задайся вопросом, в чем здесь суть? — неожиданно спросил атраван и сам ответил. — Ахурамазда создал мир, чтобы сломить соперника.

Он вновь сделал паузу.

— Ахурамазда создал мир за один год: прежде всего сотворил духов, потом — небо, землю, воды, растения, животных и, наконец, человека. Создав землю, Ахурамазда на три тысячи лет поместил ее на небесах, вдали от всяческих бедствий и лишений. Затем земля опустилась на свое настоящее место, но еще три тысячи лет на ней была обитель счастья. Только через шесть тысяч лет злой дух сумел собраться с силами и вступить в борьбу. Он поставил целью разрушить все, что Ахурамазда создал благого. Его стараниями возникли пустыни, бесплодные края, где ничего, кроме колючек, не произрастает. Он же создал диких зверей, насекомых, преследующих людей своими укусами, растения, в чьих соках таится яд.

Старик с горечью на лице вновь принялся раскачиваться, словно вновь переживая космическую драму, творившуюся на заре тварного мира, затем добавил.

— Однако Ангро-Майнью оказался не в состоянии создать существо, подобное человеку. Тогда он додумался напустить на землю полчища дэвов. До чего дело доходило! — всплеснул руками старик. — Те бродили по свету, смущали людей, соблазняли их, а ведь каждому из нас предназначено бороться с ними. В том и состоит божья мудрость — каждому из нас необходимо сделать выбор, и только тот, кто примкнул к силам света, может считаться человеком. Тот же, кто колеблется, то вступая на путь добра, то соскальзывая во тьму получеловек. Наконец, те из смертных, души которых полностью подпали под власть злого духа, — полудэвы. К ним относятся клятвопреступники, лжецы, убийцы, разбойники, а также те, кто отказывается верить в Ахурамазду. Но век человека недолог. Скоро приходит смерть, а вместе с нею возмездие.

— Правильно ли я понял тебя, старик, что, вступая в борьбу на стороне светлых сил, я не могу рассчитывать на награду в этой жизни, но только после смерти, в дни страшного суда?

— Это не совсем так, но в целом верно. Ахурамазда не оставит тебя в борьбе, но милость его в полной мере окатит тебя после видимой смерти. Ты ждал чего-то иного?

— Этот вывод не радует. Выходит, Ахурамазда не желает взять на себя бремя моих забот, справиться с моими трудностями, и награду я могу ждать только после смерти.

— А как бы ты хотел, чужестранец? Знаешь, что Ахурамазда однажды ответил Заратуштре, когда тот попросил наградить его бессмертием. Он сказал, что в этом случае должен наградить бессмертием и Тур-и-Братарвахша, преследовавшего его всю жизнь и, в конце концов, погубившего пророка, ведь он тоже человек. В таком случае загробная жизнь станет невозможна, и люди потеряют последнюю надежду. Терпи! Сделай выбор и терпи! Жди Спасителя. Он придет, имя ему — Саошиант. Заратуштра будет ему отцом. Запомни, он родится от непорочной девы. Он всех нас поведет на бой. Ангро-Майнью будет сокрушен. Запомни это имя — Саошиант!

* * *

Они беседовали несколько дней. От устройства мира и описания божьего величия перешли к знакомству с многочисленными племенами, составлявшими мидийский народ. Затем атраван рассказал о подвластных мидийцам царствах, о которых в Вавилоне знали очень мало и, прежде всего о далеких от Вавилона Парсе, Бактрии и Согдиане. По ходу старик никак не мог удержаться и то и дело давал ядовитую оценку суевериям, которые до сих пор процветали в мидийских племенах и вызывали суровое осуждение со стороны верных последователей Заратуштры. В этом столкновении старых верований с запечатленными в словах увещеваниями пророка таилась подоплека глухого и непримиримого противостояния, расколовшего двор Астиага на две партии. Об этом же свидетельствовали и намеки атравана на стремление магов полностью захватить отправление ритуальных церемоний и обрядов в стране. Ведь до сих пор вождь каждого племени по праву рождения сам совершал ритуальные церемонии, обеспечивающие плодородие земли, обилие скота, своевременное пролитие дождей и приход тепла. Князья лично приносили жертвы священному огню и потому считались непререкаемыми повелителями в своих землях. Подобный обычай никак не устраивал Астиага, ставившего целью привести к покорности вольную знать, подчинявшуюся ему исключительно в силу традиции и заветов предков. Царь считался верховным военным вождем всех мидийцев, но не более того. Он восседал на троне, однако в полной мере управлял только своим племенем, в дела же других родовых объединений правитель государства мог вмешиваться только в пределах, очерченных обычаем. Вот почему для Астиага было так важно утвердить верховенство закона, основанного на проповедях Заратуштры, а не завета предков. В этом помощниками ему выступали маги, уверовавшие в учение пророка. И прежде всего Спитам, правнук Заратуштры и фактический глава этого жреческого племени. Он женил его на своей дочери Амитиду, названной в честь любимой сестры Астиага. Ему он и намеревался оставить трон.

В те дни Нур-Син также имел тайные беседы с Даиферном. Тот с каждой новой встречей становился все более откровенен. Скорая доставка золота из Вавилона утвердила его в мысли, что в Нур-Сине, и, следовательно, в вавилонском царе, он и его друзья, вожди других племен, наконец-то нашли долгожданного и очень важного союзника в борьбе с Астиагом. Даиферн рассказал что знал о расстановке сил при дворе. Особенно его восхищал молодой царь персов Кир, который сумел поразить самого Астиага тем, что в течение месяца с небольшой группой своих сторонников привел к покорности армянского царя Тиграна, решившего отложиться от Экбатан.

— Гордыня ослепила Тиграна, в советниках у него ходили продавшиеся Другу предатели, — принялся рассказывать Даиферн. — Мне в ту пору пришлось быть в столице и я был приглашен на государственный совет, который должен был решить, как поступить с Тиграном. Спитам настаивал на жестоком наказании подпавшего под власть зла царя, однако Тигран был давнишний приятель Астиага и нашему правителю вовсе не хотелось собирать народ войны. Астиаг преклонных лет, ему трудно ходить в поход, а вручать армию своему родственнику Гарпагу, который согласно обычая должен был принять командование над войском, ему тоже не хотелось. Кто знает, против кого повернет мечи Гарпаг, если победит Тиграна? Астиаг заявил — рушить и грабить Тиграна все равно что грабить собственный народ. Тогда выступил Кир и сказал, что попытается без объявления войны и сбора войска привести строптивца к покорности. Ему никто не поверил, но парень сдержал слово. Мне тоже довелось поучаствовать в той забаве.

Даиферн явно испытывал гордость за то, что ему довелось принять участие в усмирении Тиграна.

— Кир объявил, что собирается поохотиться в тех местах и собрал друзей, а также большую свиту, куда вошли резвые ребята, настоящие охотники. Среди них был и сын Тиграна армянского, которого тоже звали Тигран. Мы все полагали, что нам предстоит веселые развлечения, однако, когда приблизились к границам Армении, выяснилось, что вслед за нами со всеми возможными предосторожностями идет большое войско. Уже на границе Кир объяснил, что Тигран отказался прислать войско по вызову Астиага и выплачивать положенную дань, поэтому нам следует привести его в чувство и напомнить о долге перед господином. Мы обложили ничего не подозревавшего Тиграна в его резиденции, а когда тот решил спрятать свою семью и домочадцев в укрепленном месте в горах, они были захвачены в плен. Тебе должны быть понятны горе и отчаяние женщин, однако старший сын армянского царя развеял их страхи. Так же милостиво Кир приказал обращаться со всеми попавшими в плен воинами, так как эти воины нам родня, а не враги, и не их вина, что старшего в роде обуяла гордыня. Армянский царь растерялся и укрылся на высокой горе, которую окружила подошедшая армия. Узнав, что он лишился всего, что ему дорого, Тигран сдался. Кир обязал его как и прежде служить нашему господину. За все время охоты, — Даиферн весело глянул на Нур-Сина, — мы не потеряли ни одного человека. Таков Кир, из молодых да ранний. Кем он станет, когда войдет в пору мужества, не знаю, но ему многое по силам.