Одновременно он салютовал нам железной своей шляпой.
– Пойдемте друзья, у меня припрятана пара галлонов анжуйского для особого случая, небольшой подарочек с последнего каравана, а так как мы выступаем сегодня, и приняли в наш скромный отряд такое пополнение, не вижу повода не распить их…
– Во славу Господа! – теребя бороду, вставил Гарольд,– это была единственная знакомая ему французская фраза, но вставлял он ее всегда ко времени, как и на сей раз.
– Спроси у него, немцев здесь нет? – на всякий случай поинтересовался германец.
Я спросил.
– Нет, – отвечал де Грасси.
– Жаль, – тут же погрустнел он.
– Гарольд…
Германец шумно выпустил воздух и насупился.
– Обидно, что и говорить, но твои соотечественники уже наверняка под Акрой или под Арсуфом, правда, брести нам туда еще несколько дней.
Гарольд кивнул и ничего не сказал.
К вечеру мы выступили. По мере продвижения, к нам присоединялись еще люди, небольшими отрядами и группами. Я насчитал два таких же патруля как у де Грасси, десяток горластых фанатиков вооруженных длинными рогатинами и несколькими мусульманскими клинками не особо хорошими надо отметить, и с огромной хоругвью, которую они перли, как выяснилось от самого Иерусалима. Брели они на своих двоих, питались неизвестно чем, но приложившись к святым мощам, воспылали теперь страстью немедленно вступить в бой с неверными. И преуспели в этом, потому что продемонстрировали пяток обритых сарацинских голов, от которых невыносимо смердело, и которые фанатики тащили с собой в мешке. Я видел, что барон поморщился, осматривая эти трофеи, и даже поставил условие предать останки земле и только тогда позволил присоединиться к своему отряду. Думаю тела поверженных противников они сьели. А что, и такое бывало. Подобные этим представителям рода человечьего, неверных за людей не считали вовсе, а с другой стороны чем-то же они питались во время своих скитаниях? Новенький костяной нож за поясом предводителя только подтверждал мою догадку.
Главарь фанатиков посмотрел на барона недобрым глазом, но приказ выполнил. При этом, я был просто уверен, в случае чего он немедленно обвинит барона в недостаточной преданности Делу Христову при первом удобном случае.
Я поделился своими предположениями с де Грасси, с которым у меня быстро установились самые дружеские отношения и гасконец со мной согласился, но отметил, что на сегодняшний день нам особо выбирать-то не приходится, а вот десяток головорезов лишними никак не будут И это было вполне резонно.
Потом мы догнали когда-то шикарного, но теперь изрядно поизносившегося рыцаря с двумя слугами, занятыми похоронами третьего слуги. На лбу рыцаря был прилеплен кусок пергамента, видимо с просьбой для нашего Владыки, чтоб тому было удобнее читать. Рыцарь как раз возносил молитву, а двое несчастных копали могилу при виде нашего приближения, хозяин несчастных, я так его про себя и назвал Хозяин Несчастных, бурно и радостно приветствовал нас и возжелал немедленно присоединиться, как он выразился: «Во славу Господню к Великому войску Христианскому!»
Он явно был немного не в себе, но Бог услыхал его молитвы и послал нас ему навстречу. Так мы и комплектовались.
Вот и сейчас отряд, состоящий из пары десятков несчастных, изможденных и пыльных приближался к нам. Точнее будет сказать, что это мы к ним приближались, ибо большей частью воины сии лежали и сидели вповалку среди припорошенных пылью бревен невнятного назначения, и только одинокая лошадь бродила меж ними. Я представил, как они тащили все это по пустыне, и мне стало плохо.
Нас увидели и по мере того, как мы приблизились, одно из тел при помощи двух других все-таки взгромоздилось в седло и приняло начальственный вид.
Отряд состоял из двадцати пяти десятков душ, довольно износившихся и по всему видавших виды. На солдат они не походили вовсе. Типичные фламандские крестьяне, в основном высокие и светловолосые, но вялые какие-то. Без блеска в глазах. Это и понятно, если учитывать их длительное скитание по здешним местам.
Я подъехал поближе и сумел получше рассмотреть их предводителя, державшегося, как и подобает истинному фламандскому рыцарю надменно, несмотря на немалые страдания, доставшиеся на его долю. Сквозь зубы он поучал одного из своих подчиненных и тот смиренно слушал, опустив голову. По всему было видно, что процесс этот ни тому ни другому особой радости не доставляет, более того и тот и другой выглядели одинаково измученными.
Мое появление в компании рыцарей Девольта, осуществлявшего прием всех этих разрозненных военных объединений и сдружившегося со мной Де Грасси отвлекло сего достойнейшего предводителя крестьянства от нравоучения и освободившийся вассал расправив плечи побрел к кучке своих соплеменников борющихся с бревном. Во всяком случае, их возня с этим предметом более всего напоминала борьбу, причем в партере были крестьяне, а бревно решительно наседало. Я усмехнулся своим мыслям и тут же заметил, что моя улыбка рыцарю не понравилась, очевидно, он принял ее на свой счет, так уже бывало.
Мы учтиво поприветствовал его и он, несколько помедлив, ответил. Взгляд у него был нехороший, неприятный совсем..
Услыхав наши имена и титулы, сей достойный рыцарь прокашлялся, снова помедлил, но все-таки произнес:
– Барон де Луаре.
«Ого! Целый барон, а войско-то где? Тем более не похоже, чтоб они уже побывали в серьезном бою и понесли потери. Захудалый ты у нас барон, а спеси-то спеси!»
Все это я успел продумать за ту секунду, что я рассматривал барона и делал выводы.
– Как добрались, барон? Не беспокоили ли вас неверные?
– Пусть только сунутся! Они боятся приближаться на длину клинка, постреливают издали – барон сжал кулак,– но ничего де Луаре покажет им …
Что именно покажет им де Луаре, осталось загадкой, потому что кучка крестьян бросилась вдруг в рассыпную, и освободившееся бревно радостно плюхнулось на землю подняв облако пыли. Я заметил, что из него торчит свежевыпущенная стрела. Очевидно, летучий разъезд хорезмийцев, шутя выпустил стрелу, чтобы повеселить новичков. С юмором у этих ребят в отличие от фламандцев все было в полном порядке. Зато я понял почему фламандцы не бросили свои бревна, видимо они за ними прятались, по крайней мере, они это выполнили довольно шустро, по мере появления стрелы.
Еще краем глаза я заметил, что де Грасси как-то хитро ухмыляется при этом ухмылку свою, пряча от барона.
– Сарацины, шалят,– любезно пояснил ваш покорный слуга. Барон витиевато выругался. И вынув кнут, грозно стал надвигаться на своих подопечных. Те нехотя потянулись к бревну.
– С прибытием, – сказал я, переглянувшись с де Грасси, – когда обустроитесь, разумеется.
– О, Фландрия! Страна чудес… – прошептал де Грасси и фыркнул.
– Что? – не разобрав, обернул на нас свой багровый лик де Луаре.
– Вам нужна помощь? – с невинным видом поинтересовался рыцарь.
– Справимся! Разве что немного воды… Эти свиньи выхлебали всю.
– Присоединяйтесь и скоро мы доберемся до источника, с водой тут как вы